значит что? — спросила она.

— Что? — недоумённо переспросил я.

— Значит, мы купались где-то в неположенном месте и без присмотра взрослых! Мог бы и сам догадаться, ты же у нас считаешься умным! — возмутилась Алиса.

— Это уже в прошлом. Умным я был до того, как вы заставили меня стать басистом, — я обезоруживающе улыбнулся. Ну и что, узнают, что купались не там, подумаешь, — пожал я плечами.

— Ты не только был умным, но ещё и невинным, как агнец, а потому не знаешь, что за подобные проступки предусмотрено наказание. Вот запрут тебя в домике, и как мы репетировать будем? — воскликнула Алиса.

— А, так ты не обо мне беспокоишься, а о выступлении, — догадался я.

— Вот ещё… о тебе беспокоиться. Очень надо, — фыркнула она.

— Ладно, чтоб не подводить коллектив, я сниму плавки перед тем как пойдём обратно. Будет не заметно. Не переживай, — предложил я.

— Гадость какая, — прокомментировала Двачевская и, сморщив носик, проследовала мимо.

Мы шли к «запретной зоне» и продолжали разговор:

— А вы не так, что ли, делать будете? Намокнет не форма, а эта одежда, какая разница? Всё равно определят, — спросил я, пытаясь понять логику их действий.

— А в этой нас никто и не увидит! Мы быстро проскользнём в домик на обратном пути. Тут идти-то! — уверенно ответила Ульяна.

— И к чему такие сложности? — продолжал допытываться я.

— Девушки существа очень стеснительные. Стремящиеся к чистоте — внутренней и внешней. Нельзя переодеваться просто так где ни попадя, а вдруг кто-то увидит! — пояснила она. — Тогда уже о какой чистоте и непорочности можно говорить? Вроде как испортили, получается, взглянув на то, что видеть никто не должен из мужчин. Кроме одного единственного. Соображаешь?

— Только любимый может видеть, а остальным нельзя! Так понятно? — упростила Ульяна, заметив следы напряжённой мыслительной деятельности на моём лице.

— Ааа, — глубокомысленно протянул я, подтверждая.

— Поэтому Алиска напропалую светит перед тобой и не стесняется, — неожиданно закончила она.

— Дура! — возмутилась Алиса, пытаясь отвесить подруге подзатыльник, но та этого ожидала и легко увернулась.

— На твоём месте я бы была осторожнее с такими шуточками. Ночевать-то всё равно вместе будем, там особо не побегаешь, — пригрозила она.

— На правду не обижаются! — парировала Ульяна.

— С формой понятно, а с купальником что делать? Он же всё равно мокрый будет, и его где-то сушить надо. То есть, по нему будет понятно, что купались вы, — уводя разговор в сторону, продолжил я выяснять детали конспирации рыжих.

— Да подумаешь, висит и висит в домике в дальнем углу. Ещё ни разу вожатая не додумалась их потрогать. А что, твои труселя проверяет? Прямо на тебе⁈ — ехидно спросила Ульяна.

— Ульяна! Ты допросишься! — предупредил я.

— Оччень страшно! — рассмеялась она.

— Вот объединимся с Алисой и устроим тебе тёмную. От нас уже не так просто ускользнуть будет, — добавил я.

— А может, этого я и добиваюсь? — загадочно произнесла Ульянка.

— Тёмной? — переспросил я.

— Нет. Чтобы вы объединились. Чтобы все мы объединились, — пояснила она.

— Действительно, хорошая идея! Ты молодец, Ульяна, очень правильные слова! — подала голос Мику, за весь этот разговор не проронившая и слова.

Она выдвинулась вперёд из хвоста колонны, приблизилась к нашей задире и погладила её по голове.

— Да не, не совсем правильные. Просто так красиво получалось — они якобы объединятся, чтобы творить насилие надо мной, а я отвечаю, что надо объединяться для дружбы. На самом деле тут другое слово нужно, — изображая скромность, пробубнила младшая рыженькая себе под нос, с удовольствием принимая поглаживания.

— Ребята, давайте жить дружно, — обратилась затем Мику и к нам. Подошла ближе и ухватилась за мою руку, прижимаясь.

— Алиса, а давай, как вчера, берись с другой стороны, — предложила она.

— Нет уж. Вчера это была вынужденная мера, — ответила Алиса, помрачнев.

— Я! Я буду вместо неё! — воскликнула Ульянка и кинулась к нам. Я попытался увернуться от рыжей ракеты, но это ей не помешало с силой врезаться в меня.

— Вот! — гордо заявила она, когда завладела моей второй рукой и подняла её вверх, как будто какой-то трофей.

Дальше мы шли, взявшись за руки, растянувшись по всей ширине дорожки.

«Ну что ж, кажется, затея Ульяны удалась. И мы все действительно стали ещё чуточку ближе друг другу», — подумал я.

«Как же хорошо, что я вступил в музклуб и, благодаря этому решению, со мной и вокруг меня происходят разные чудесные и даже невероятные события. Когда вокруг тебя прекрасные девушки… и при этом ты им хоть немного симпатичен… волей-неволей превращаешься в счастливого человека!»

Когда мы подошли к уже знакомому высокому забору, то обнаружили, что на двери висит замок, и он закрыт.

— Дела… как же быть? — озадаченно поинтересовался я у спутниц, подёргав дужки.

— Да какие проблемы? Перелезем и вся недолга, — уверенно заявила Алиса.

— Он же высокий! И вообще, может, не надо ходить туда, куда ходить запрещено? — Мику явно была напугана. Похоже, грозная надпись «запретная зона» произвела должное впечатление.

— Да мы там уже были ут… — начал я, но оборвал себя на полуслове.

«Ох, кажется, я проговорился… где мы были с Алисой утром и особенно — чем мы там занимались, я признаться всё ещё не готов! Хотя за меня, наверное, это уже сделала Алиса? Или нет?» — подумал я.

— Мы утром туда втроём на разведку ходили! — вновь пришла мне на выручку Ульяна.

— Да, именно. Ничего особенно запретного там нет, обычная водозаборная станция, — пояснил я.

— Тогда я тем более боюсь, там же всякие механизмы в воде, надо держаться от них подальше! Плавать рядом — это как-то беспечно, — продолжала настаивать Мику.

— Просто поверь мне на слово, там безопасно и очень здорово!