— Четырех, — поправил бог Тьмы. — Девчонка тоже проскочила в портал.

— Ладно, я согласна на три с половиной, — скептично отозвалась Лита.

Лоо, опрокинув в себя содержимое бутылки, блаженно зажмурился и взмахнул рукой. Белоснежная стена напротив побледнела, стала прозрачной, а затем на ней замелькало множество картинок.

— Велимира убьют, его место займет герцог. Вилея погрузится в хаос очередной гражданской войны, из которой уже вряд ли выберется целой, учитывая, что Аркхария теперь имеет на нее немалый зуб. Двое преподавателей Академии, пропавших на территории Варсака, станут причиной дипломатического скандала, дипломаты перейдут на личности, вспомнят все старые обиды и в итоге развяжут войну. Рабы, уже воодушевленные примером Риктимиана, а теперь еще и вставшие перед необходимостью идти в битву, поднимут бунт. Внешнее вторжение и внутреннее восстание не оставят от бывшего Варсака ничего. Практически вся знать и древнейшие чистокровные фамилии погибнут. Часть сбежит в Ирию. Ну а что касается половинки смертного, то ее мать, собрав вокруг себя всех демонов разрушения, разнесет половину Гремора за то, что за ребенком в Академии не уследили. Как-то так…

Лита нахохлилась, Дейм обеспокоенно вгляделся в мелькающие картинки того, что может стать историей.

— Нам, возможно, стоит поговорить с Клагулом… — опасливо произнес он.

— Вам надо, вы и разговаривайте, — парировал Лоо, жестом возвращая мраморную стену на место.

— Втроем у нас больше шансов на него повлиять! — возмутилась Лита.

— У нас нет шансов на него повлиять, зато у меня есть шанс не выглядеть перед ним идиотом. Вы натворили дел, вы и разбирайтесь, а я, так и быть, пока переговорю с кем надо и оттяну начало скандала. Кто-то же должен в этом мире следить за равновесием.

Бог Тьмы и богиня Света одарили собрата многообещающими взглядами и испарились. Лоо довольно потер руки. Строгий мраморный зал тут же превратился в покои с мягкими диванами, расшитыми золотом подушками и столами, уставленными едой и напитками.

— Девочки, где вы, хорошие мои? Я по вам соскучился…

Безвременье.

Вечный день Проводника

Состояние было странным. Я точно помнил, что умер, как ни парадоксально это звучит. Я помню, как закрыл Полли и как мне в спину раздирая мышцы и ломая позвоночник, вонзился обломок дерева. И тем не менее я продолжал сейчас как-то думать. Проще было бы, конечно, открыть глаза и проверить, что произошло, но проблема в том, что глаза-то я открыл, а вот увидеть ничего не увидел. Вокруг царила такая кромешная тьма, словно меня погрузили в бочку с чернилами. Ощущение пространства тоже отсутствовало. Я не был уверен, стою я, лежу или вишу в воздухе. Попробовал пошевелить руками и даже не понял, сделал я это или нет. Последнее, что оставалось, это крикнуть:

— Эй! Есть тут кто?

Слова разлетелись глухо, но их было слышно. И спустя несколько ударов сердца в темноте показалась точка света.

Ко мне приближался старик с длиннющей, до пола, белой бородой, кончик которой волочился по земле. Остается только удивляться, как он на нее не наступал. В руке он держал лампу, освещавшую его фигуру. Ни больше ни меньше.

— …появятся, и сразу давай вопить… вопят, вопят со всех сторон… вас много, а я-то один, ко всем успеть, всех проводить… надоело, в отпуск хочу… да разве ж он даст мне отпуск, а еще говорят, незаменимых не бывает… — донеслось до меня его бормотание. Старик приблизился ко мне вплотную. — Так, что тут у нас? Душа эльфийская, одна штука. Грехов особых не наблюдается, праведничества тоже. Кто тут есть из знакомых? Некогда мне с тобой сейчас возиться… А, ну отлично, туда и катись…

Я так и не успел вклиниться с вопросами в это монотонное бормотание. Чернота стремительно расплылась перед глазами, смыв старика, но уже спустя несколько мгновений посветлела, как с рассветом. Вокруг постепенно вырисовались стройные стволы вилейских яблонь, усыпанных розоватыми цветами, зачирикали птицы, где-то вдали зажурчал ручей, и донесся неспешный и невероятно знакомый голос:

— …и когда такой противник оказывается в нескольких шагах от тебя, лучше сразу бежать, что я, собственно, и сделал, о чем попрошу тебя никому не рассказывать в том мире. Смерть смертью, а репутация дорогого стоит.

Я рванул вперед как ошпаренный и вылетел на берег ручья. Там на поваленном стволе почти у самой воды сидел Аарон и выстругивал что-то из куска коры. А напротив, развесив уши и открыв рот, валялся бесенок, один из тех allanei, что мы любим поминать. Мое появление до смерти его перепугало, он заверещал и с громким хлопком испарился.

— Dan’elle, я смотрю, в вас как раньше не было галантности и хороших манер, так и сейчас не прибавилось, — невозмутимо прокомментировал учитель, не отрываясь от своего занятия.

Я стоял и смотрел на него, не в силах поверить, что это правда. Последний раз мы виделись, казалось, вечность назад, за пару недель до моего отъезда он отправился в Гремор по делам. Позже я собственноручно сжег его тело. А теперь он сидит напротив меня как ни в чем не бывало.

— Вот уж не думал увидеть вас, Dan’elle, здесь так быстро. Как это случилось? Надеюсь, не потому, что вы плохо усвоили то, чему я вас учил.

— Нет… — медленно ответил я, — не потому…

Аарон наконец поднял на меня глаза. Спокойный темно-фиолетовый взгляд светился теплотой.

— Не стойте столбом, в ногах правды нет. — Он похлопал рукой по стволу рядом с собой, однако я по старой привычке уселся на траву перед ним в позе лотоса.

— Значит, я правда умер? Это не бред?

— Милый мой мальчик. — Аарон частенько любил перескакивать с «вы» на «ты» и наоборот, — интересно, как бы я мог доказать тебе, что это не бред? Но, впрочем, если тебе так важно знать, то да. Ты умер.

— Кто был тот старик? Который встретился мне в самом начале…

— Ты задаешь на редкость банальные вопросы, должен признать. Этот старик — одно из древнейших существ Дариола. Исполнитель воли Клагула, у него вроде бы есть длинное и совершенно непроизносимое имя, но обычно его называют просто Проводник. Он распределяет души по местам назначения. Выбирает награду и кару для тех, кому они полагаются. Заходит иногда ко мне поболтать. Впрочем, с ним это делать непросто, от древности бедняга, кажется, совсем выжил из ума.

— Клагул?

— Да, в нашем эпосе этот персонаж отсутствует. Впрочем, в людском, насколько мне известно, тоже. Клагул — повелитель загробного мира, он старше, чем боги, пожалуй… Но лично нам встречаться не приходилось, его не так-то просто найти, учитывая количество существующих здесь реальностей.

Тон тоже был прежний, размеренный и учительский. Я невольно улыбнулся.

— Мне вас не хватало, учитель.

Аарон улыбнулся в ответ. Только как-то грустно.