– Да. – Лен кивнул. – Люблю.

Роджер Пратт вытащил свою шлюпку на пристань и, казалось, заснул, согревшись на солнце.

– О чем вы говорили с миссис Милтон? – спросил Лен.

Редж покачал головой и присвистнул.

Лен посмотрел на него:

– Что?

– Ты ей не нравишься. И похоже, с этим ничего не поделаешь.

Лен выпрямился.

– Переживу, – сказал он, хотя взгляд, который бросила на него мать Джоан в передней, после ланча, был достаточно красноречив.

– Ты ей не нравишься, – повторил Редж.

– Вообще? – Лен отказывался принимать тон Реджа, просто отказывался. – Думаешь, это общее или что-то конкретное?

Редж не ответил. Тремя последними ударами весел Дикки направил шлюпку к берегу, потом втянул весла, так что шлюпка заскользила вдоль причала. Одним ловким движением он вскочил на причал, затем вытащил шлюпку и поднял над головой, так что вода стекала с деревянных боков. Какая легкость и сила, подумал Редж, глядя, как Дикки опускает лодку на землю.

– А как насчет тебя? Ты ей нравишься? – спросил Лен.

– Я? – Редж с улыбкой покачал головой. – Я так далек, что кажусь близким.

Лен усмехнулся.

– Я бы так выразился, – сказал Редж. – Она терпит тебя. Правда, Дикки?

Дикки уже поднялся по сходням и теперь слушал, взявшись за калитку, ведущую на причал.

Лен повернул голову.

– Но тебе же я нравлюсь, Дикки?

– Конечно, нравишься. – Дикки открыл калитку и подошел к ним.

– Видишь, я же говорил, что у нашего Дикки нет предрассудков, – заметил Лен.

Дикки перевел взгляд с Лена на Реджа и покраснел.

– Послушайте, здесь вы ничего такого не увидите.

– Чего именно? – невозмутимо уточнил Редж.

Дикки упрямо смотрел ему в глаза.

– Готовы копать, парни?

Они оглянулись и увидели, что из лодочного сарая выходит мистер Милтон с двумя лопатами в руках.

– Вы нужны мне на площадке для пикника.

– Готовы. – Дикки шагнул вперед. – Готовы и ждем.

– Отлично. – Огден улыбнулся Дикки, который прошел через лодочный сарай и направился к дому.

– Идем, парни, – сказал Огден Лену и Реджу.

Лен посмотрел на Реджа и, ни слова не говоря, последовал за Огденом.

Время, казавшееся таким неторопливым, летело стрелой. Туман окончательно рассеялся, и день вступил в свои права. Сверкая синевой, он раскинул им навстречу свои объятия. За линией скал тянулась неподвижная гладь воды. Баклан отвесно нырнул за рыбой, невидимой стрелой обрушившись с неба. По ровной поверхности разошлись круги, как от бомбы.

К ужину ожидалось около шестидесяти гостей, и каждому был положен омар, так что две ямы для костра требовалось расширить и углубить, объяснил Огден, когда они шли к поляне на площадке для пикника.

– А если вы вдвоем выложите камни по краям, – сказал он Лену и Реджу, – мы быстро с этим закончим.

– Конечно, – кивнул Лен.

– Погода совсем наладилась, – удовлетворенно заметил Огден.

Дальний ряд елей, у самой кромки воды, требовалось подрезать, и Огден, вскинув на плечо садовые ножницы, исчез среди деревьев. Из-за мыса показался караван прогулочных судов, похожий на стрелу, выпущенную внезапным и ослепительным послеполуденным солнцем. Огден взял свисающую ветку и срезал ее, а затем отступил в сторону, и она со стуком упала на усыпанную иглами землю.

Через какое-то время Огден поднял голову и увидел, что на поляне появился Мосс, который теперь держал в руке лопату и руководил процессом, показывая Дикки, как нужно расширить яму. Рядом с ним Лен и Редж вытаскивали камни и устанавливали на поросшей мхом земле по краю каждой новой ямы. Один из них что-то сказал, и Огден услышал смех Мосса. Этим троим хорошо вместе, с удовлетворением подумал он. Лен Леви и Мосс стояли спиной к нему, согнувшись над лопатами, а мистер Полинг между ними выпрямился во весь рост и смотрел в сторону воды – черный силуэт на фоне синего неба.

Огден снова перевел взгляд на Леви. Этот Лен Леви высадился здесь, на пристани, и согласно пророчеству Мосса это было добрым знаком. Может быть, именно об этом хотел сказать его сын вчера вечером своим непонятным тостом. Бесконечное разнообразие. Новые возможности? Да, – Огден повернулся, приставил ножницы к ближайшей ветке ели и срезал ее, – Мосс умеет предчувствовать будущее, о чем Огден даже не подозревал. Все продолжится. Это место будет жить. И хотя Леви вряд ли до конца понимал, что держит в руках вместе с контрактами Вальзера, Огден был уверен, что нейтрализовал парня. Мир не черно-белый. И он надеялся, что Леви научится это видеть. Огден снова поднял ножницы. Особенно если он любит Джоан; именно потому, что он любит Джоан. Огден срезал ветку. А она, подумал он, любит ли она его? Ветка упала на землю.

Через какое-то время Огден снова поднял голову и увидел Китти и девочек, которые шли к ним через лес со скатертями и ведерками роз в руках.

– Огден, – крикнула Китти. – Ты не поможешь Джоан?

Лен положил лопату и повернулся.

– Огден, – повторила Китти.

Тон, которым это было сказано, остановил Леви.

– Нам понадобятся дрова, Леви, и много, – сказал Огден, проходя мимо него. – Пожалуйста, возьмите ножницы и закончите обрезку веток там, с краю. Джоан, ты можешь пойти с ним и собирать ветки с земли.

– Конечно. – Лен взял у Огдена ножницы и улыбнулся Джоан, даже не пытаясь скрыть своих чувств. И эта откровенность и простота его намерения, его желания поразила Джоан. Его было слишком много, он был слишком большим и не умещался в здешние рамки. Он этого видеть не мог, но это было так. И она показалась себе такой маленькой, а ее мечты о будущем для них двоих – такими ограниченными. О боже. Ему не нужно все это. Ему нужна только она. Девушка на скалах. Она шла рядом с ним между деревьев, прочь от остальных, и молчала, охваченная желанием и страхом.

– Вы сможете поддерживать тут огонь? – спросил Огден Реджа Полинга, комкая газету и подсовывая ее под три огромных полена в первой яме.

– Смогу, – кивнул Редж.

Огден задумался.

– Молодец. – Он похлопал Реджа по плечу. – Спасибо. Эвелин. – Он повернулся к дочери. – Ты отвечаешь за столы. Мы с матерью приготовим остальное.

Они с Китти пошли по тропе назад, к дому, чтобы встретить четырех девушек с Виналхейвена и помочь Джесси на кухне; в той же лодке прибыли джин, тоник и лайм.

– Как насчет поплавать? – спросил Мосс, подходя к Реджу. – Пойдем, совершим омовение.

Редж, стоявший у края ямы, взглянул на него. И надежда, которую он поймал на лице Мосса своим фотоаппаратом, – надежда, которую Редж страстно хотел увидеть, – ясно читалась на его лице.