Рхамбос, дрожа мелкой дрожью, отступил назад, тяжело дыша. Я не дала ему ни единого шанса.

Серебряная и красная. Сильнее других.

Моя молния пронзила Рхамбоса. Его кровь вскипела. Нервы обуглились. Тело рухнуло на песок несуразной горой мяса.

Лорд Осанос пал следующим, как только мои молнии до него добрались. Водяной вихрь распался, обрушившись на землю, а Кол упал на колени, отплевываясь водой.

Не особо остерегаясь металлических шипов, которые начали вырываться из-под песка с явным желанием пронзить меня насквозь, я пустилась бегом, маневрируя и уклоняясь от грозящих мне опасностей. Они меня тренировали. Это их ошибка. Они помогли мне их победить.

Евангелина взмахнула рукой, посылая стальную балку на встречу с моей головой. Я нырнула под ней, проехалась на коленях по песку и остановилась напротив врага. В обеих моих руках вертелись клубки молний.

Евангелина из извивающегося металла сотворила себе меч. Я ударила разрядом прямиком туда. Все тело девушки сотрясло, но она не отступила и продолжила сражаться. Вокруг трещал, извиваясь, металл, отовсюду грозя погибелью. Евангелина применила своих стальных «пауков», желая разорвать мое тело в клочья, но на этот раз у нее ничего не получилось. Она была слабее.

От очередного удара молнии девушка, выронив кинжалы, рухнула в песок и перекатилась в сторону, стараясь от меня увернуться. Не тут-то было!

— Не обманка, — прохрипела она себе под нос.

Взгляд ее прикипел к тому, что делали мои руки. Евангелина отступала. Между нами быстро-быстро проносились кусочки металла, из которых девушка в спешке создавала некое подобие щита.

— Не ложь.

Я чувствовала во рту металлический привкус крови. До странности приятный привкус. Я сплюнула. Пусть все видят. Над головой голубое небо начало темнеть. Собирались темные, полные дождя тучи. Вскоре разразится гроза.

— Ты говорила, что убьешь меня, если я встану у тебя на пути.

Было необыкновенно приятно бросить в лицо Евангелине ее же слова.

— Вот тебе и представился шанс.

Ее грудь тяжело поднималась и опускалась с каждым вздохом. Она измотана и ранена. Сталь в ее взгляде сменилась страхом.

Евангелина сделала выпад, я приготовилась отражать нападение, но его не последовало. Развернувшись, она побежала. Евангелина спасалась от меня бегством. Она со всех ног бежала к ближайшему выходу с арены. Я бросилась за ней вслед, но крик Кола заставил меня остановиться.

Лорд Осанос вновь был на ногах и сражался с удвоенным пылом. Вокруг него и Кола кругами ходил Птолемей, ожидая, когда же принц допустит ошибку. Против нимфа Кол не выстоит. Вода побеждает огонь. Я хорошо помнила, как легко нимфа взяла верх над Мейвеном во время учебного боя.

Моя рука замкнулась на запястье нимфа. Электрического разряда хватило, чтобы перенести всю его ярость на меня. Вода, обрушившись подобно молоту, повалила меня на песок. Она давила и давила, пока я не начала задыхаться. Впервые с той минуты, как я ступила на арену, холодные пальцы страха сжали мое сердце. Сейчас, когда представился шанс победить, а значит, выжить, я боялась все потерять. Мои легкие разрывались без воздуха. Я приоткрыла рот, и вода туда попала. Внутренности словно обожгло.

Маленькая искра пробежала сквозь мое тело, и этого оказалось достаточно. По воде она добралась до Осаноса. Вскрикнув, он отпрянул. Этого хватило для того, чтобы, высвободившись, откатиться по мокрому песку в сторону. Воздух проник ко мне, и я принялась судорожно его вдыхать. Впрочем, мне не дали времени прийти в себя. На этот раз лорд Осанос запрыгнул на меня сверху и ухватился руками за шею, удерживая мою голову под бурлящей у земли водой, водой, покорной его воле.

Но я была готова к такому повороту событий. Придурок оказался настолько недалек, что прикоснулся своей кожей к моей. Тогда я пропустила сквозь воду и человеческую плоть электрический разряд чудовищной силы. Осанос издал пронзительный, похожий на свист воды в кипящем чайнике звук. Его тело отбросило назад. Вода, опав, просочилась в песок. Теперь он наверняка был мертв.

Я поднялась на ноги, мокрая до нитки и вся дрожащая от перенесенного волнения, от осознания собственного могущества. Я взглянула на Кола. Тело его покрывали кровоточащие порезы и ссадины, но вокруг рук бушевало ярко-алое пламя. Едва стоящий на ногах Птолемей поднял руки, моля о пощаде.

— Убей его, Кол! — крикнула я, желая увидеть кровь врага.

Надо мной электрический щит пришел в неистовство, напоенный моей энергией и моей ненавистью. Если б только добраться до Евангелины… Я бы все сделала сама, своими собственными руками.

— Он хотел нас убить. Убей его.

Кол, тяжело дыша сквозь плотно сжатые зубы, стоял на месте. Видно было, что его обуревает жажда мести, что он разгорячен пылом боя, но с каждым вздохом Кол остывал, возвращая себе хладнокровие и здравомыслие. Вот только быть хладнокровным он не имел больше права.

Человек подвержен переменам настроения.

Он отступил на шаг. Пламя погасло.

— Не буду.

Над ареной воцарилась гробовая тишина. Поразительная перемена произошла в людях, которые еще совсем недавно во всю глотку призывали к нам смерть. Подняв голову, я осознала, насколько ошиблась. Никто не видел благородства Кола. Никто не поражался моей силе и мощи. На трибунах просто никого не было. Никто не видел, как мы одержали победу. Король всех прогнал. Он намерен скрыть правду, заменив ее ложью.

Мейвен из своей ложи принялся хлопать в ладоши.

— Чудесно! — подойдя к краю, крикнул он.

Мейвен смотрел на нас через стекло щита. Его мать стояла рядом.

Звук был подобен ножу, вонзающемуся в мое тело. Я вздрогнула. Новый звук разнесся над пустым амфитеатром, звук сотен сапог, марширующих в ногу по камню и песку.

Стражники, хранители, солдаты… Они выскакивали на песок арены из всех ворот. Их были сотни, нет, тысячи. Слишком много. Со столькими не справимся. Мы выиграли битву, но проиграли войну.

Птолемей, хромая, скрылся за спинами солдат. Теперь мы оказались в центре постепенно сужающегося круга. И ничего с этим уже не поделаешь.

Это нечестно. Мы играли. Мы им всем показали. Это нечестно.

Мне хотелось завопить, изливая всю накопившуюся во мне ненависть и разочарование, хотелось сражаться, но пули быстро положат конец всем моим протестам. На глаза навернулись слезы ярости, но я не расплакалась. Не стоит делать этого перед смертью.

— Извини. Это все из-за меня, — прошептала я Колу.

Не важно, что он думает, важно то, что он единственный, кто остался в дураках. Я осознавала всю степень риска, ожидавшую меня, а вот Кол был всего лишь пешкой, которой вслепую играло множество игроков.

Принц крепко сжал зубы и постарался казаться совершенно невозмутимым, словно его здесь не было. Впрочем, это ему не особо удалось. Я не ожидала получить от него прощение. Я ведь не заслужила его…