— Шатун. — Блондинка указала громиле на образовавшийся завал. — Расковыряй лазейку.

Громила вник в план Лихо без дополнительных инструкций, приблизился к воротам, вытянув своё импровизированное оружие. Готовый при любой помехе прянуть в сторону, освобождая операционное пространство для Алмаза, страхующего его на небольшом отдалении.

Первая тушка, безвольно мотнувшая конечностями в воздухе, полетела в сторону, поддетая «клыком» под брюшко. Вторая, третья, четвёртая.

— Погоди-ка… — Батлай приблизился к частично расчистившемуся проёму, посветил внутрь. Снял с пояса «УРку», вырвал чеку, примерился, аккуратно катнул гранату. Метнулся в сторону вместе с проделавшими аналогичный манёвр Алмазом и Шатуном. Было слышно, как «УРка» катится по бетонному полу, подскакивая и ударяясь корпусом.

В глубине соседнего помещения рвануло. Поражающий радиус «УРки» был невеликим, и опасаться каких-либо негативных последствий при данном раскладе вряд ли стоило…

Прошло две секунды, пять, пятнадцать. Из метровой щели не доносилось ни единого признака того, что там остался ещё кто-то. Или что-то.

— Порядок. — Бурят дал отмашку, и Шатун начал методично откидывать тушки, разбирая завал до появления отверстия нужной ширины.

— Завязывай, — скомандовала Лихо, когда было расчищено около половины. — Стеклорез, твой выход. Я понимаю, что там вроде бы всё устаканилось, но всё равно — повнимательнее. Ты нам ещё сгодишься…

Алмаз кивнул и, пригнувшись, зашарил лучом фонаря по территории, на которую предстояло зайти. Присел на корточки и гусиным шагом двинулся внутрь. За ним, будто тень, последовал Батлай.

— Спокуха. — Спустя четверть минуты из щели донёсся почти равнодушный голос Алмаза. — Никаких злых насекомых нет, зато есть самая натуральная пещера ужасов. Заходите, посодрогайтесь…

Книжника с Арсением Олеговичем Лихо отправила вперёд, соблюдая прежнюю диспозицию. Влезла сама. Следом с некоторым трудом протиснулся громила, бурчащий что-то о борьбе с коррупцией, которую он непременно объявит, как только обмотает Сдвигу язык вокруг талии и сделает ещё кое-что поизвращённее.

— Пещера ужасов, говоришь? — Блондинка зашарила лучом по стенам. — Есть немного…

На стенах «предбанника», который через пару десятков шагов переходил в просторный туннель, красовались спеленатые плотной и очень крепкой по виду паутиной: пара камнерезов, гейши, один шипач, кровохлёбы. Кровохлёбов было больше всего — штук семь, Лихо не стала подсчитывать точнее. Логично, темноту-то они любят: вот и нашла любовь к комфорту на чужой аппетит…

— Продовольственный склад, пожалуй? — Алмаз высветил полусъеденную тушу камнереза. — Серьёзно к делу подходят, ебулдыцкий шапокляк…

— Ладно, двигай дальше. — Блондинка посветила вперёд. — Арсений Олегович, я правильно понимаю, что — прямо?

— Да.

— Тронулись, судари.

— Ничего не понимаю. — Книжник не утерпел и, вышагивая как можно ближе к старому учёному, торопливо зашептал ему на ухо: — Если все остальные ушли к эпицентру, то эти-то что здесь делают? Или на них тяга не распространяется?

— Не знаю, молодой человек. — Арсений Олегович почесал кончик носа. — Если верить своим глазам, то получается именно так. Нельзя исключать, что простейший инстинкт набивания своего брюха был для них сильнее, чем любая, как вы изволили выразиться, тяга. Есть очень старинная, но не растерявшая своей актуальности поговорка. Кому война, а кому — мать родна. Даже у Сдвига есть свои полезные создания, а есть и свои паразиты… Вроде вот этих.

— Тишина, — буркнул Батлай, не оборачиваясь. — Последний раз прошу.

Старый учёный и Книжник одновременно приложили указательные пальцы к губам. Улыбнулись и замолчали.

— Пришли. — Спустя несколько минут Арсений Олегович остановился возле то ли больших дверей, то ли небольших ворот. С табличкой «Х-0».

— Гранатку кинем? — не то от волнения, не то от чего-то ещё неожиданно пошутил очкарик. — Для профилактики.

— Я вам кину, молодой человек! — Арсений Олегович, похоже, принял шутку за серьёзное намерение. — Это, само собой, «Утопия»: она ей была, она ей и останется. Но нельзя же так, без всякого разбора, напропалую…

— Да пошутил он, — сказала блондинка, уловившая, что высказывание очкарика задело старого учёного до глубины души. — Показывайте, что там у вас такого бесперспективного завалялось. Снова шутка. Ведите, Арсений Олегович.

Вошли, впрочем, как и прежде — не нарушая боевого порядка. Прямоугольный зал с высоким потолком был довольно вместительным. Самая первая ассоциация, которая приходила на ум при беглом осмотре того, что содержалось внутри «Х-0», была проста.

Выставка. Или музей.

— И это всё работает? — Первым, как ни странно, не выдержал Шатун, разглядывая непонятную здоровенную конструкцию: невероятное сочетание металла и пластика, в очертаниях которого не проглядывало ничего узнаваемого. Более-менее определяемым был разве что кургузый вроде бы ствол, как-то понуро торчащий из переплетения никелированных трубок, разноцветных проводов, ещё каких-то хитрых деталей. Всё прочее могло оказаться как распылителем или разжижателем мозгов на расстоянии, так и зубочисткой последнего поколения. Скорее всего — первым, учитывая специфику заведения.

— Относительно, молодой человек, относительно. — Арсений Олегович пошёл вдоль стендов, витрин и прочих подставок, на которых красовались красноречивые свидетельства уровня расхищения государственных средств. — Здесь, собственно, собраны образцы, прошедшие только предварительное тестирование. Что-то работает почти хорошо, требуя незначительных, но доработок. Что-то вызывает неслабые сомнения в целесообразности дальнейших проб и испытаний… Но, так или иначе, всё, что здесь собрано, имеет какую-то крупицу здравого смысла, хоть малейшую. Скажу вам как на духу — среди этого утопического паноптикума есть вещи, вполне исправно функционирующие. Вот, к примеру, это…

— Это что? — Книжник, обрадованный возможностью выражать свои мысли и чаяния вслух, выглянул из-за плеча старого учёного, остановившегося возле стенда с парой каких-то одинаковых предметов, похожих на стальные рыцарские перчатки с длинными раструбами, доходящими до локтя. Тяжёлые даже на вид, литые, чуть громоздкие. С какими-то утолщениями по всей длине раструба, выпуклостями…

— Это? Это не что иное, как невинные забавы учёной братии. — Арсений Олегович вдруг улыбнулся как-то озорно, будто помолодел в душе. — Как ни крути, а все мы — большие дети, в той или иной степени жаждущие заиметь свою заветную игрушку. У кого-то это был спорткар, умеренно инкрустированный банальными кусочками огранённого углерода, а у кого-то — вот такие фантазии. Надо заметить — воплощённые в реальность…

— Не поняла? — Лихо подошла поближе, разглядывая «перчатки». — Какие фантазии? Разжуйте неподкованной.

— Разжёвываю. Это называется «Карающая Длань». Гибрид, удачный, кстати, глубокой древности и лазерных технологий. От глубокой древности там имеется только внешний дизайн, а всё остальное — высокотехнологичная начинка. Можно было стилизовать хоть подо что, но Серёжа Иркубин — разработчик этой игрушки, в то время чрезмерно увлекался Средневековьем, влияние которого наложило свой отпечаток на данную разработку.