— То есть вы хотите сказать, что напропалую занимались удовлетворением личных амбиций за казённый счёт? — В глазах Лихо сорвался в пляс взвод наотдыхавшихся и разжиревших чертей. — Отщипывали свой кусочек пирога на бесстыдном пиршестве коррупции?

— Никто не святой. — Старый учёный и не подумал смущаться и виновато шаркать ботинком по полу. — Если уж есть такая возможность, то почему бы и нет? Хуже всё равно не будет, миллионом больше украдут, миллионом меньше… Какая разница? Могу только заверить, если это вдруг важно, что удовлетворением личных амбиций мы занимались в свободное от работы время.

— Да ладно, оправдываться ещё будете… — Черти в глазах блондинки откалывали вовсе уж запредельные коленца. — Мы вам что, финансовая проверка с широкими полномочиями? Что было, то быльём поросло. Карающей дланью накрылось.

— А смысл-то в чём? — Очкарик сверлил глазами экспонаты. — Принцип действия?

— Принцип? — Арсений Олегович поманил Шатуна. — Можно вас? Мне кажется — вам подойдёт лучше всех. Простите, оговорился. Не лучше, а единственному из всех присутствующих. Помогите, мне одному не достать. Хитрые запоры, просто так не открыть…

Громила подошёл к стенду, за стеклом которого находилось сочетание старины и последнего слова техники.

— Разобью?

— Бейте. — Старый учёный беззаботно махнул рукой. — Без проблем. Только учтите, оно — повышенной прочности.

Шатун лениво повернулся к стенду и, явно забавляясь, с оттяжечкой ляпнул кулачищем в середину стекла. Стекло частично сдалось, покрывшись сеткой трещин. Шатун звезданул ещё пару раз и, ухватив за освободившийся верхний край, потянул книзу, выдёргивая. Посыпалась стеклянная крошка, и громила, освободив стенд до половины, вынул перчатки. Покачал их в руках, вопросительно посмотрел на Арсения Олеговича.

— Ровно семнадцать килограмм каждая. — Арсений Олегович со значением поднял указательный палец вверх. — Вот поэтому-то и была им судьба оставаться в единственном экземпляре. Как-то всё не находилось богатыря, способного долгонько махать конечностями, снаряжёнными этой суровой забавой. А вы, как я погляжу, подходите по всем показателям. Положите их куда-нибудь, попробую настроить. Должно функционировать, непременно должно. Батареи были заряжены по полной, сами по себе разрядиться не могли… хотя всё может быть. Сейчас узнаем.

Шатун положил обе «Карающие Длани» на пол, отошёл, чтобы не мешать. Арсений Олегович склонился над одной из перчаток, отдавая Батлаю негромкие команды, куда подсвечивать.

— Есть! — Правая «Карающая Длань» издала негромкое вжиканье, фаланги пальцев замерцали бледно-зеленоватым свечением. — Работает. Ай, Серёжа! Ай, умница… Надевайте. Берите, не бойтесь, она не откусит, хе-хе. Только руку в кулак резко не сжимайте.

Громила поднял перчатку, примерился, начал надевать. «Длань» издавала всё те же вжикающие звуки, будто подстраиваясь под руку Шатуна. Надел.

— Ну как?

— Как родная. — Громила осторожно повертел рукой. — Давайте вторую.

Вторую надели с помощью Батлая. Книжник глазел во все окуляры, не отводя взгляда ни на секунду.

— Та-ак… — Арсений Олегович положил руку на трицепс Шатуна. — Давайте-ка несколько шажочков сделаем, во-он туда, для вящей безопасности. Вам самому — бояться нечего, это остальные должны трепетать. Теперь я отойду, а вы выполняйте все мои команды. Понятно объясняю?

— Чего непонятного, — прогудел громила. — Командуйте, сделаю.

— Вот и дивно. — Старый учёный чуть ли не вприпрыжку вернулся на своё место. — Теперь вытяните руки вперёд. Да-да, прекрасно. Теперь резко: повторяю — резко! — сжимаете руки в кулаки. Давайте!

Шатун, со стороны напоминающий мощный шлагбаум, старательно выполнил распоряжение, сжав кулаки с такой скоростью и силой, будто только что поймал Сдвиг за причинное место.

Клац! — из обоих утолщений, имеющихся на наружной стороне раструба, сверкнув безукоризненной полировкой поверхности, выскочили два клинка, длиною около семидесяти сантиметров каждый.

— Вот и великолепно, — растроганно пробормотал Арсений Олегович. — Молодец, Серёжа, умница…

Громила, по-прежнему похожий на букву «г», с некоторым ошеломлением рассматривал обоюдоострые жала, торчащие из надетых на руки «дланей».

— Теперь проведём небольшое тестирование. — Старый учёный оживился ещё больше. — Вот ту невменяемую груду железа, справа от вас, видите? Начхайте на то, что какой-то полоумный назвал это будущим наземных войн. Рубите. Сверху вниз, слева направо. Представьте, что перед вами — овеществлённое воплощение всего негатива, который вы пережили. Есть отличная возможность поквитаться за всё. Только отскочить не забудьте.

Шатун развернулся к указанному экспонату, чуть помедлил, выбирая — куда нанести удар.

Ш-ш-ших! — правая рука громилы дёрнулась, удар шёл чуть наискось, снизу вверх. Клинок без задержки проскочил нелепое с виду нагромождение металла, не имеющее в своём облике ничего вразумительного, никакой симметрии. Сопротивления почти не было, врубиться в толщу воды было бы и то малость потруднее. «Карающая Длань» по всему своему контуру озарилась всё тем же неярко-зеленоватым свечением и погасла, оставив светиться только фаланги.

Шатун сделал пару шагов в сторону, когда верхняя часть «будущего наземных войн» дрогнула и тяжеловесно поехала в сторону, начиная крениться.

Громила взмахнул левой рукой, поймав причудливое сочетание металла, полимеров и стекла лезвием на лету. Опытный образец распался ещё на две части. Перчатка снова отметилась быстрой вспышкой и погасла.

— Какая вещь! — Шатун влюбленно разглядывал замену своим тесакам. — Раззудись плечо, размахнись рука… С таким арсеналом всех убью — один останусь.

Книжник показал ему большой палец.

— Отлично! — Арсений Олегович возбуждённо пригладил волосы, поправил пенсне. — Работает, работает. Снимайте, молодой человек. Не переживайте, скоро наденете снова. Только надо снова кулачки сжать-разжать. Лазерные технологии всё-таки, не ровен час — покромсаете кого-нибудь, сами того не желая.

Шатун с хорошо просматриваемым сожалением выполнил уже знакомые действия. Клинки почти беззвучно убрались в «ножны». Снял «Карающую Длань», осторожно положил её на ровный срез бывшего экспериментального образца, ныне превратившегося в аккуратно разрубленную дребедень. Не удержался, погладил по утолщению-«ножнам».

— С такими перочинными ножичками мы можем одного Шатуна в Улан-Удэ запустить, — сказала Лихо. — Он там масштабные мясозаготовки устроит, порезвится, душеньку отведёт. Может, сразу на всю оставшуюся жизнь в крутого парня наиграется…

— Увы и ах… — Старый учёный сожалеючи покачал головой. — Не получится.

— Почему?

— Заряда батарей хватит только на три-четыре минуты. Если кто-то в курсе, лазерное оружие действительно впечатляющей мощности — вещь очень громоздкая. Здесь же мы имеем максимально облегчённый вариант, в основе которого — не постоянный лазерный импульс, а кратковременный. Возникающий только при первичном контакте с объектом. Можно рубить и без применения лазера, там есть функция выключения. Клинки сделаны из высоколегированной стали, по своей заточке не уступают хвалёным японским катанам. На простом примере могу объяснить, чем отличается работа с ними при активном лазерном импульсе и без него. Представьте себе, что перед вами — всё та же катана, закреплённая лезвием вверх. И вы бросаете на неё, с расстояния около полуметра, кусок замороженного масла. Его, конечно же, разрубит надвое, в этом нет никаких сомнений, катана всё-таки… Это — «Карающая Длань» с отключенным импульсом. А вот когда вы со всего маху рассекаете раскалённой катаной, находящейся у вас в руках, уже подтаявший кусок масла — вот это и есть активная фаза. Есть дополнительные вопросы или так всё понятно? Нет? Хорошо. Так вот, за счёт кратковременности импульса и, соответственно, снижения веса батарей Серёжа смог добиться относительно небольшого веса изделия. В режиме постоянной активности лазера продолжительность его работы составила бы как раз те самые три-четыре минуты. Правда, это не общее время работы обеих «Дланей», а каждой по отдельности. Вы сами видите, что «небольшой вес» — понятие тоже относительное. Во всяком случае, сил самого Сергея хватало примерно на одну минуту.