чередом, тем более что это была масленичная неделя. Цесарский резидент Плейер сообщал своему двору под шифром, как особо сенсационную и компрометирующую новость, что царь всю масленичную неделю ел мясо и предоставил то же подданным[541]. 7 февраля в среду на Масленице Петр был на «маленькой пирушке», устроенной датским послом П. Гейнсом, на которую было приглашено до 50 человек, в том числе бояре: Л. К. Нарышкин, князь Б. А. Голицын, Ф. А. Головин, ближние люди: Г. И. Головкин, Ф. А. Апраксин, думный дьяк Виниус и др. Был приглашен, для отвода глаз, конечно, и шведский комиссар Книппер. Царь приехал в 11 часов утра и сидел за обедом до 7 часов вечера, после чего, пишет Гейнс в депеше королю, «я устроил во дворе дома, где я живу, — т. е. на Посольском дворе в Китай-городе, — небольшой фейерверк, который я приготовил, пользуясь содействием одного из моих друзей, английского капитана по имени Вальронда, превосходно знающего это дело. Зная, что царь очень любит это развлечение, я приказал сделать особым способом ракеты (des fuseґes), наполнявшие воздух родом дождя, который называют goldt und silber regenfeuer; он очень понравился царю и компании, и все должны были признать, что такого рода огни были еще не виданы в Москве». По окончании фейерверка царь оставался еще у посла до 10 часов вечера и перед отъездом сам поднес всей компании (porta `a toute la campagnie) большой бокал вина за здоровье датского наследного принца. Уезжая, он сказал послу, что охотно бы еще остался, но должен удалиться отдохнуть ввиду большого совета, который должен был состояться завтра в Преображенском[542].

Следующее свидание Гейнса с царем произошло, как пишет Гейнс, «у казацкого гетмана», надо полагать, на другой день, 8 февраля. Гетман И. С. Мазепа приехал в Москву 22 января 1700 г. Приемом распоряжался соединенный с Посольским Малороссийский приказ, который и вел переписку с другими приказами по возникавшим в связи с приемом вопросам. По наведенной в Малороссийском приказе справке, в прошлый такой же приезд гетмана десять лет назад, в 1689 г., с ним прибыло генеральной старшины, полковников «и иных знатных особ и войсковых людей и духовного чину и челяди» 551 человек. Рассчитывая и в текущем году на такое же число, приказ распорядился о поставке для гетмана с городов и с уездов, по которым шел его путь, — из Батурина, Севска, Болхова, Калуги — трехсот пятидесяти подвод. Однако этого числа подвод оказывалось недостаточно под огромный обоз гетмана, соответствовавший его огромной свите. 21 января в Малороссийский приказ явился посланный Мазепой войсковой товарищ Самой-ло Васильев и сказал: в нынешнем 1700 г. «послал с ним из Батурина к Москве гетман Иван Степанович обыкновенной живности: лосей, кабанов и иной зверины да про свой, гетманской, обиход питья и иных столовых запасов на сте подводах», на которых войсковой товарищ и довез этот обоз до Мценска, а в Мценске ему дали подводы только под живность, но и то только до Тулы, а под столовые запасы совсем не дали, так что он принужден был оставить столовые запасы в Мценске, а живность в Туле. Приказ распорядился о поставке подвод для дальнейшего продвижения всей этой живности из Украины в Москву[543].

Для приезжих украинских казаков в Москве существовал особый Малороссийский двор на Маросейке, получившей свое название от этого двора. Для гетмана был особый гетманский двор. Но так как этот последний тогда ремонтировался[544], то гетман со старшиной и ближайшей свитой был помещен на Посольском дворе на Покровке. Содержание гетмана и свиты отчасти, в дополнение к привезенным ими из Украины запасам, отпускалось из казны. Из Ратуши велено было выдать гетману «и при нем будучей генеральной старшине и иных чинов войсковым людям на поденной корм московского житья и в дорогу поденного и на прогонные деньги 500 рублев». Питья и конский корм доставлялись в натуре. 21 января заведовавшему Посольским двором знакомому уже нам дворянину М. В. Текутьеву предписывалось «принять из Ратуши на Посольский двор для приезду гетмана Ивана Степановича Мазепы питья: 20 ведр вина двойного, 100 ведр простого, 100 ж ведр меду вареного, белого тож, пива мартовского и расхожего четыре вари да конского корму 50 возов сена, 100 четвертей овса, 20 сажен дров». Текутьеву предписывалось далее «то питье вино и мед и пива взяв, на его, гетманской, обиход и при нем будучим знатным особам и иных всяких чинов людем по запросу давать в расход с ведома государственного Посольского приказу дьяков… самому тем питьем не корыстоваться и на сторону никому не давать», а также «того смотреть, чтобы гетман и при нем будучие всех чинов люди были во всяком удовольствовании и государю б челобитья о том не было». Отпуск питей был строго распределен по чинам: гетману надлежало выдавать в день «по 8 чарок вина двойного, по полуведру меду вареного, по ведру меду белого, по два ведра пива доброго». Старшине полагалось: «есаулу Ивану Ломиковскому, бунчужному Ивану Скоропадскому, нежинскому полковнику Ивану Обедовскому по 5 чарок вина двойного, по 3 кружки меду вареного» и пива доброго по стольку же. Далее перечисляются 18 человек знатных товарищей, 4 канцеляриста, священник, аптекарь, трубач и 27 человек челяди и указаны соответствующие ежедневные порции питей каждому в нисходящей градации[545].

В знак особого благоволения гетман был пожалован кавалером учрежденного в прошлом 1699 г. ордена Св. апостола Андрея Первозванного и был, таким образом, вторым его кавалером; первым был, как припомним, боярин Ф. А. Головин. Пожалование состоялось 8 февраля. В именном указе, данном в этот день и закрепленном думными дьяками Автономом Ивановым и Любимом Домниным, читаем: «1700 февраля в 8 день великий государь (т.) пожаловал своего царского величества подданного войска Запорожского обоих сторон Днепра гетмана Ивана Степановича Мазепу за многие его в воинских трудех и знатные усердно радетельные верные службы, которые он с его, великого государя, малороссийскими регименту своего ратными людми против его, великого государя, неприятелей салтана турского и хана крымского через тринадцать лет… чинил». Эти службы далее перечислены, а именно: действия в 1695 г. с боярином Б. П. Шереметевым и затем поход на низовья Днепра, где были взяты турецкие укрепленные городки: Казыкермень и другие. «И за те за все вышепомянутые его, гетманские, воинские храбрые… победы, — заключает указ, — велел его по имянному своему, великого государя, указу в своих, великого государя, к нему грамотах и во всяких посторонних письмах писати его славного чина святого апостола Андрея кавалером и во знамение вечные славы того вышепомянутого кавалерства дать ему, гетману, святый крест, который имеет он, гетман, всегда на себе