Она сама приняла решение. И все же Пэт наверняка ему этогоне простит. Если бы они с Кэсси поженились, все могло бы быть иначе.

Он видел в газетах фотографию Десмонда Уильямса, с мрачнымвидом выходившего после поминальной церемонии со шляпой в руке. Он ненавиделУильямса за то, что тот послал Кэсси на гибель и даже предоставил для этогосвой самолет. Более того, именно он наверняка вынудил ее совершить этотперелет. И все это только для осуществления собственных планов, для собственнойславы. Кэсси заслуживала лучшей участи, чем Десмонд Уильямс или он. Ник Гэлвин.

А в это время на безымянном острове Кэсси подала Биллипраздничный обед в честь Дня благодарения — ягоды, банан и пригоршню воды изродника. Они жили на такой диете уже больше месяца. Временами шел дождь. Нопока они еще были живы. У Билли в пораненной ноге, по-видимому, развиласьинфекция. Его сильно лихорадило, то и дело начинался жар. У Кэсси в аптечкенашлось немного аспирина, но он уже давно кончился.

Сама Кэсси сильно мучилась от паучьего укуса и солнечныхожогов, но, в общем, все обстояло не так уж плохо, если не считать приступовлихорадки у Билли. Они как-то умудрились не потерять счет дням и знали, чтонаступил День благодарения. Вспоминали индейку, тыквенный пирог, походы вцерковь. Вспоминали друзей и родных. Билли тревожился об отце, который осталсясовсем один. Кэсси думала о родителях, сестрах, их детях и мужьях. Как же онапо ним всем соскучилась. Вспоминания об Аннабел с Хамфри, детей из Англии. Отних мысли переходили к Нику. Теперь она почти постоянно думала о нем.

— Как по-твоему, — обратилась она к Билли, —что они там думают о нас? Ну, о том, что с нами произошло.

Подавая ему банан, Кэсси заметила, что у Билли опять жар. Нащеках появился румянец, и глаза как будто бы воспалились.

— Скорее всего думают, что нас уже нет в живых.

В последнее время Билли все меньше шутил. Им оставалосьтолько сидеть и ждать. И питаться все теми же ягодами и фруктами. Рыбы им покапоймать не удалось. Но от голода они не умирали.

Через два дня началась гроза и сильно похолодало. Кэссиходила в своем летном костюме, теперь уже сильно разорванном и не слишкомчистом. На Билли были только шорты и майка. Наутро после грозы Кэсси заметила,что он дрожит даже на солнце.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально! Пойду нарву бананов.

Обычно он залезал на дерево, чтобы достать фрукты, однако наэтот раз не смог подняться с земли. Нога сильно распухла и гноилась. Хромая,Билли вернулся обратно с одним-единственным бананом, который подобрал в траве.Кэсси не знала, как ему помочь. Нога выглядела все хуже, и лихорадкаусиливалась. Кэсси пыталась промывать ногу соленой водой, но это совершенно непомогало. Больше из лекарств у нее ничего не осталось.

В этот день он почти все время проспал, а когда проснулся,Кэсси заметила, что глаза у него блестят ярче, чем обычно.

Она положила голову Билли к себе на колени, гладила еговолосы, лоб. На закате его снова начал трясти озноб. Кэсси легла рядом ипопыталась согреть его своим теплом.

— Спасибо, Кэсс, — прошептал он в темноте пещеры.

Она пролежала всю ночь, пытаясь согреть его в своих объятияхи моля Бога о том, чтобы их кто-нибудь нашел. Однако надежды на это почти неосталось. Может быть, им суждено провести здесь долгие годы. А может быть, онипросто умрут здесь. Кэсси прекрасно понимала, что поиски наверняка ужепрекратились. Возможно, их считают погибшими.., как И МНОГИХ ДРУГИХ ДО НИХ.

Всю ночь Билли колотил озноб, он стучал зубами от холода.Наутро у него начался бред. В этот день снова прошла гроза. Кэсси выпиласлишком много дождевой воды, и у нее опять началась жесточайшая дизентерия.Живя на ягодах, листьях и дождевой воде, она теперь страдала от нее постоянно.

Судя по тому, как свободен стал ей летный костюм, Кэссисильно похудела.

В этот день Билли так и не пришел в сознание. Всю ночь Кэссидержала его в объятиях и тихо плакала. Никогда в жизни она не ощущала такогоодиночества. И в довершение ко всему у нее, кажется, тоже началась лихорадка.Возможно, она подхватила какую-то тропическую болезнь. Плохи их дела…

На следующее утро Билли стало как будто получше. Он сел,потом прошелся по пещере, потом сказал, что пойдет поплавает. Кэсси пыталасьвозражать, говорила, что там холодно, но он настаивал, уверял ее, что емужарко. Она не могла его остановить. Он пошел по воде туда, где виднелсяобгоревший корпус самолета. Шторма его еще не смыли. Он лежал там какбезмолвный упрек, как напоминание о том, что они потеряли. Для Кэсси он былпоследним напоминанием о Десмонде.

Билли проплыл мимо самолета, потом обратно. Когда он вышелиз воды, Кэсси заметила, что он поранил и другую ногу.

Но Билли, похоже, этого не почувствовал. Повторял, что всеэто ерунда. Залез на дерево, сорвал банан, съел его. Им овладел приступкакой-то необычной энергии, и в то же время он, казалось, совершенно утратилпамять.

Кэсси видела, что он не в себе. Он заговаривался, как-тостранно смотрел на нее широко раскрытыми глазами, вообще вел себя крайненервозно. К вечеру его снова начала трясти дрожь. Он беседовал с кем-то,неизвестным Кэсси, о каком-то автомобиле, о свечке, о маленьком мальчике. Кэссипредставления не имела, о чем он говорит. Позже, ночью, он долго смотрел нанее, словно не узнавая.

— Кэсс…

— Да, Билли?

— Я устал.

— Это ничего. Поспи.

— Ты думаешь? Поспать?

— Да. Закрой глаза.

— Они у меня уже закрыты.

Однако Кэсси видела, что глаза его широко раскрыты.

— Здесь очень темно. Закрой глаза. Завтра утром тебестанет лучше.

Станет ли им когда-нибудь лучше?.. Кэсси чувствовала, как унее самой усиливается жар. Ее тоже начал трясти озноб.

— Я люблю тебя, Кэсси.

Он произнес это как маленький ребенок. Кэсси вспомнились еепрелестные племянницы и племянники. Какие все-таки счастливые ее сестры, что уних есть дети!

— Я тоже люблю тебя, Билли, На следующее утро, когдаКэсси проснулась, он все так же лежал, свернувшись калачиком, в ее объятиях. Унее затекла шея, болела голова. По-видимому, у нее начинается та же болезнь,что у Билли. Она заметила, что он тоже проснулся.

Лежал неподвижно и смотрел на нее широко раскрытыми глазами.И тут Кэсси поняла, что он не дышит. Он умер ночью, у нее на руках. Теперь онаосталась одна.

Кэсси долго сидела, глядя на него, не зная, что теперьделать. Как он мог ее покинуть… Она обхватила руками колени и долго плакала,раскачиваясь взад и вперед.

С ним, наверное, надо что-то сделать. Убрать, как-топохоронить… Позже, во второй половине дня, Кэсси вытащила его из пещеры, рукамивырыла неглубокую яму в песке у скал и положила его туда. Ей вспомнились егослова о том, что он хотел бы закончить свою жизнь на острове. Так и получилось.