все мистики имеют допуск до этой работы и базовые навыки. Несложные случаи вполне реально разрешить.

Действовать нужно очень тонко, ведь главное – не навредить человеку-жертве. По понятным причинам демона-оккупанта не получится уничтожить физически… Против захватчика проводится особая энергетическая работа, направленная на нейтрализацию демонической сущности и лишению ее контроля. Обычно после этого самосознание человека восстанавливается само.

Экзорцизм – это очень тонкая работа, требующая высокого профессионализма и тщательного соблюдения мер безопасности. Ведь есть риск не только не справиться, но и самому стать жертвой… Маг должен быть очень осторожен. Нас не раз “пугали” историями, как экзорцисты, проявив излишнюю самоуверенность, попадали под влияние демона. Причем, случалось такое как с новичками, так и с опытными экзорцистами, умудренными многолетним стажем…

Эти демонические сущности хитры и лживы.

***

Утром к назначенному времени я со своей Шельдой явилась к воротам. Госпожа Корада уже ожидала меня на месте, верхом.

– Доброго утра, госпожа мозгоправ-гипнолог, – с легкой иронией бросила я.

– Доброго утра, – чуть усмехнувшись, отозвалась та. – Из двух званий предпочла бы второе.

– Да? Почему? – заинтересованно спросила я. Женщина чуть поморщилась.

– Не очень люблю это выражение. Оно звучит как-то грубо, топорно… Как "костоправ". Словно берешь и силой вправляешь. Без уважения и чуткости к человеческой душе. Я предпочитаю работать тонко.

Я чуть смущенно кивнула.

– Хотя, да, в досье моем значится "мозгоправ-гипнолог", – пожав плечами, добавила женщина. – Поедем, госпожа мистик?

Покинув город, мы направились по окаймляющей дороге, и вскорости свернули к одному из пригородных поселений. Там остановились у неприметного на вид дома.

Нас встретили молчаливо-мрачный мужчина и тихая грустная женщина. Как я узнала, родители страдалицы. Дом был довольно большой, явно больше, чем для троих. Кроме девушки и ее родителей в нем обитали другие родственники. Несколько детских лиц с интересом пялились на нас, прилипнув к окнам второго этажа.

Мы зашли в дом и явно приковали к себе внимание домочадцев, хотя те не решались в открытую подходить. Лишь из толпы разновозрастных детей, скромно пялящихся из-за поворота лестницы, выскочила маленькая девочка и, подбежав, схватила меня за подол.

– Вы вылечите Маритку? – вопросила она с надеждой. Но тотчас со строгим окриком была прибрана к рукам родителями.

Вера и ожидание в ее глазах, тем не менее, не погасли. Я улыбнулась.

– Мы постараемся.

Корада обменялась парой слов с отцом, и он, передав удерживаемую девочку жене, повел нас по коридору. Женщина, в свою очередь вверив ребенка какой-то подоспевшей родственнице, поспешила следом.

Коридор был темен и оканчивался дверью с засовом. Снаружи. Мужчина подошел, отодвинул маленькую досочку, закрывавшую окошечко и аккуратно вгляделся. После кивнул Илаис и взялся за засов. Открылся неожиданно темный для солнечного дня провал дверного проема: как оказалось, окна в комнате были заколочены.

Глаза тотчас приспособились, и все стало отчетливо видно. Полупустая комната, расправленная постель, прикроватный столик. И силуэт девушки в белой, чуть сбившейся ночной рубашке. Замершей, уткнувшись лицом в стену.

Лишь только я ступила в комнату, ее бледное лицо с пустым взглядом медленно и ужасающе повернулось на меня.

Это выглядело очень пугающе. Но страшил отнюдь не пустой взгляд. Я смотрела сквозь. И за этим взглядом скрывалось нечто большее. Гораздо большее…

Оно тоже смотрело насквозь. Пронизывая человеческие оболочки. Вычленяя и оценивая. Видя себе соперника.

Оно смотрело именно на меня. Оно меня видело. Это чувствовалось.

Остальные, видимо, его не интересовали. Лишь женщина сзади, словно от холода, повела плечами, и только.

Сегодня оно впервые увидало среди пришедших настоящего соперника.

Или…

Может, даже, не соперника.

…Я ни разу не сталкивалась… с таким. Я знала, что и как в теории, представляла себе, что могу встретить, но… На практике было страшней.

Оно, хотя, скорее, он, был силен. Я чувствовала. Я все чувствовала. Только сделать ничего не могла.

Я стояла и боялась поднять руку. Он смотрел на меня. Внимательно. Пронизывающе. Анализировал как соперника. И ждал, осторожно, как зверь.

И я боялась к нему прикасаться. Ведь все, к чему ты прикасаешься, одновременно прикасается к тебе… А я не знала, смогу ли я выстоять, если он прикоснется…

Он не пытался вступать в битву. Потому что я не пыталась атаковать. Но я знала, что стоит мне… нет, даже не начать. Помыслить, принять решение, прикоснуться – и он не заставит ждать.

Я стояла, исступленно глядя на застывшую девушку с отсутствующим взглядом.

Глядя сквозь нее на сильного и уверенного захватчика. Который, в лучшем случае, не слабей. С которым мне не совладать.

Наш контакт слишком опасен. Не говоря даже о безопасности девушки. Я чувствовала, что это тот случай, когда под угрозой и сам маг.

Мне было страшно. Я не знала, как поступать. Как правильнее действовать.

Вступить ли в битву, попытаться ли, а там… как получится?..

Жалко, и стыдно, и непривычно было отступать перед лицом угрожающей человеку сущности, сдавать ему жертву, оставлять, без попыток помочь. Но разум вторил – слишком опасно. Слишком рискованно. Тебе может не хватить ни опыта, ни сил. Разум помнил первое правило экзорцизма – не уверен, не берись. Точь-в-точь как у грибника.

Перебирая и изучая все, что у меня есть – жалкие крохи не скрепленного практикой теоретического знания, заурядные силы, отнюдь не самый блистательный ум – я понимала, что не могу быть уверенной.

И сделала шаг назад.

– Я… я боюсь, что… – я терялась, не могла подобрать слов, собраться с духом и сказать… Честно признаться.

Колкий, цепляющий взгляд, упирающийся мне в душу, ослаб, перестал давить. Он уже знал, что я отступила. Окружающие – пока нет. И между этими двумя шагами лежала пропасть человеческого ожидания. Надежд. Доверия.

Хорошее испытание на честолюбие…

Шаг. Назад.

Через пропасть. А может – в…

Стиснув зубы, я тихо, сокрушенно выдала:

– Госпожа Корада, я не возьму на себя ответственность работать с сущностью такого класса… Вам нужен специалист более высокого уровня.

Выдох.

И ничего не случилось. Никто не швырнул камень, не плюнул в спину. Я обернулась. Илаис спокойно, без тени разочарования или осуждения кивнула.

– Простите. Я… Я слабый специалист… – я повернулась и поспешно прошагала к выходу.

Но госпожа Корада, когда я поравнялась с ней, взглянула мне в глаза по-доброму, слегка сочувственно, с тенью даже чего-то вроде… уважения? Не может быть. С чего?!

– Все в порядке, госпожа Янше, – проговорила она. А после, когда я, растерянно взялась за ручку двери, добавила. – Признание собственной некомпетентности по некоторым вопросам – тоже признак профессионализма.

Мы вышли из комнаты. Родители, я, а следом она. Я