Но что еще он мог сделать? Он объединил кланы, искоренил предательство Ку’укла. Но среди его народа по-прежнему не было спокойствия. Огры не отличаются легким нравом и доброжелательностью. Что ни день, среди них вспыхивали ссоры и стычки.

Кто-то должен указать им путь, и глаза соплеменников обращались к Тол’чаку. А что он мог? Куда ему вести свой народ?

Услышав торопливые шаги, он обернулся и увидел Могвида. Меняющий обличья мчался через пещеру к очагу. Он привыкал к ночной жизни и каждый вечер набирался храбрости, чтобы отходить все дальше от друзей.

Судя по бледному лицу, оборотень чего-то испугался.

— Корабль! — выкрикнул запыхавшийся Могвид.

Тол’чак встал, нахмурился. Оборотень махнул рукой, указывая на выход из пещеры.

— Корабль элв’инов! Прибыл с юга!

Его крики разбудили остальных. Отбросив одеяло, вскочил на ноги Магнам.

— Корабль Джеррика? — спросил д’варф, протирая глаза. — Тот, что мы спрятали?

— Нет. Этот гораздо больше. Может, его послали, чтобы нас спасти?

— Наверное, это корабль из А’лоа Глен. Ворон доставил им письмо от Кассы Дар. — Джастон сел, держа на руках болотное дитя. Девочка тоже проснулась и расправила крылья.

Тол’чак надеялся, что он прав. С помощью болотного ребенка они рассказали Кассе Дар обо всем, что здесь происходило, и она отправила ворона в А’лоа Глен с подробным докладом. Но до сих пор никакого ответа они не получали.

— Не думаю, что судно могло так быстро добраться сюда с острова, — возразил Магнам. — Прошло всего несколько дней.

— Но это же элв’инский корабль! — Могвид едва не плясал от радости. — Идем, посмотрим! Огры, которые спали снаружи, насмерть перепуганы!

Тол’чак схватил плащ и жестом показал Могвиду, чтобы тот шел впереди. Им в самом деле следовало поторопиться. Вид летающего корабля мог повергнуть кланы в панику.

Предводительствуемые оборотнем, Тол’чак и Магнам поспешили наружу. Но на пороге пещеры меняющий обличья рухнул со стоном, будто ноги внезапно отказали ему.

Тол’чак протянул могучую руку, предлагая помощь, но си’лура вскочил сам, расправил плечи, пригладил волосы и удивленно посмотрел на огра.

— Что случилось?

— Расскажи Фардейлу о корабле, — вздохнув, кивнул Магнаму Тол’чак, потом протиснулся мимо ничего не понимающего оборотня и посмотрел на поднимающееся солнце.

Рассвет. Близнецы вновь поменялись местами.

Долина озарялась множеством походных костров. Собравшиеся огры вбили в грязь траву на лугах, и теперь местность выглядела так, как будто с одного из склонов Клыка Севера сошел каменный оползень. Тревожные крики уже неслись по долине от края до края. Мужчины огры тыкали пальцами в небо на юге. Женщины испуганно поскуливали.

Тол’чак глянул поверх голов собратьев. Ночь все еще властвовала над западным краем небес, но высокие утесы Клыка уже купались в солнечном свете. Он без труда различил приближающийся с юга воздушный корабль. В предрассветных сумерках его киль алел от стихийной магии, а раздутые паруса подсвечивались фонарями на снастях. Судно обогнуло край утеса, и солнечные лучи мягко заиграли на отполированной темной древесине корпуса.

Огры закричали громче.

Из толпы вышел Хун’шва, глава клана Токтала.

— Что за новые демоны грозят нам нападением? — военный вождь клана сжимал в руке дубину и был готов к схватке.

— Я надеюсь, что это друзья, — ответил Тол’чак. — Союзники.

Хун’шва с нескрываемым подозрением глянул на корабль, мчащийся над долиной.

— Разыщи всех клановых вождей, — приказал Тол’чак. — Передай, что на этот корабль нападать нельзя.

— Будет исполнено, — Хун’шва неохотно кивнул, а после потрусил вниз по склону, громким криком сзывая предводителей кланов.

К Тол’чаку подошел Джастон. Крылатая девочка жалась к его колену и сосала большой палец, безмятежно поглядывая вверх.

— Хорошенький, — пробормотала она, не вынимая палец изо рта.

— Я отправлю дитя на корабль, — сказал Джастон. — Касса Дар разъяснит им, где мы и что делаем.

Тол’чак кивнул и, зажмурив один глаз, продолжал следить за кораблем. Когда судно элв’инов приблизилось, стала видна огромная стая птиц, сопровождавшая его, как будто поднявшись из раскинувшихся ниже лесов. С каждым вздохом их становилось все больше. Казалось, сейчас они заполнят все небо.

— Что это за птицы? — проговорил Магнам, высказав вслух мучивший Тол’чака вопрос.

Но ответил ему Фардейл, протиснувшийся между ними и оттолкнувший Джастона. Он поднял удивленное лицо, выдохнув:

— Это си’лура!

— Что ты говоришь? — повернулся Тол’чак.

— Орлы и ястребы… — оборотень указал рукой на небо. — Это мой народ!

Тол’чак нахмурился, глядя на затмевающую солнце стаю, которая тянулась за кораблем. «Армия изменяющих обличья». Что это? Вторжение из Западных Пределов или свидетельство того, что не только огры подхвачены потоками судьбы? Он уже пожалел, что не рискнул отпереть Врата Духов и посоветоваться с Сисакофой.

— Отправляй болотное дитя, — сказал он Джастону. — Пора узнать, кто ведет эти силы.

— Глядите! — воскликнул Магнам.

Все взоры устремились к кораблю, на носу которого внезапно вспыхнул огонь, поднимаясь выше мачт и распускаясь диковинным цветком.

Огры испуганно разбегались. Слышно было, как ревет Хун’шва, пытаясь успокоить сородичей.

Пламя превратилось в гигантскую розу, открывшую лепестки навстречу солнцу. Крики ужаса усилились.

Отряд у входа в пещеру застыл, раскрыв рты. Они узнали пылающий в небесах цветок.

— Это Элена! — наконец вымолвил пораженный Тол’чак.

— Откуда она здесь взялась? — недоумевал д’варф.

Тол’чак не отрывал взгляда от корабля, огненной розы, летучей армии. Холодный страх проник в его сердце. Он чувствовал, что сегодня в этой долине пересеклись многие пути, предсказанные пророчествами такими же древними, как и сами горы. Но теперь никакая магия не способна предугадать дальнейший путь. Они с трудом удерживали равновесие на острой кромке судьбы, вокруг клубилась тьма, и единственный свет мог вывести их отсюда.

Глядя на розу ведьминого огня, Тол’чак молился, чтобы Элена оказалась достаточно сильной, чтобы выдержать легшее ей на плечи бремя.

Эр’рил опустил зрительную трубу. Элена стояла неподалеку, подняв правую руку к небесам. Стандиец видел, как легко она обуздала магию и натянула перчатку из телячьей кожи на рубиново-красную ладонь, слегка побледневшую после совершенного волшебства.

— Я видел Тол’чака и Могвида у входа в пещеру, — он подошел к ведьме.