расширить горизонты истории, иначе говоря, горизонты схватки человека и событий, в которые он оказывается ввергнутым.

…насколько это ему удалось, вопрос не простой. Да простят меня поклонники русского гения, на мой взгляд, удалось это только одному писателю в истории мировой литературы.

Это Гомер и его «Илиада»[472]…

Мысль Л. Толстого стала для меня откровением, своеобразной формулой самочувствия человека.

Конечно и тогда, когда впервые прочёл мысль Л. Толстого, и сейчас, не оставляет ощущение, что счастлив слово слишком аффектированное. Речь ведь идёт не о восторге, а просто о полноте жизни, когда удаётся максимально раздвинуть границы собственной судьбы.

Речь идёт об онтологии счастливой судьбы, когда только от тебя зависит, родился ты «в рубашке» или нет, «кирпич на голову» просто игнорируется.

И если человек и культура синонимичны, именно в этом вызове судьбы, человек может ощутить полноту жизни, каков бы не был итог вызова.

А культуре только и остаётся сохранить мысль о таком поступке как вызове, и транслировать её от эпохи к эпохе.

…счастлив, благодаря гибели «Титаника»

Вот такая несложная логическая цепочка приводит нас к парадоксальному выводу.

Снимать гибель «Титаника» можно и как вызов, вызов, всему, что человеку не подвластно, что человек до конца понять не в состоянии, и что, тем не менее, человек никогда не признает превышающим его возможности.

Если, конечно, человек не сдался, и нуждается не только в том, чтобы его погладили по головке, пожалели, посочувствовали.

Но подобный вызов только тогда имеет смысл, если на его фоне реализуются удавшиеся, счастливые судьбы.

Счастливые, благодаря гибели «Титаника».

Вот почему, не игнорируя технические и технологические задачи, подобный фильм может быть и о тех, кому повезло с гибелью «Титаника».

Как всем нам повезло с неизбежной гибелью, завтра, послезавтра, через миллиарды лет, «Титаника» под названием Земля.

Возможны ли такие судьбы, возможен ли подобный сюжет?

Уверен, что да.

…Он. Она. Он

Начинаем придумывать сюжет Итак, банальный треугольник. Он. Она. Он Двое мужчин и женщина.

Три судьбы, которые сталкиваются и в данном случае уравновешивают друг друга.

И через судьбы которых проходит гибель «Титаника».

…Он и Она

Как всегда в таких случаях вначале были Он и Она, Она и Он.

Они были молоды, красивы, страстны.

Они заменяли собой весь оставшийся мир, отодвигали в сторону и людей, и природу. Причём, как выяснится чуть позже, отодвигали природу и внутри самих себя.

Они были уверены, что обойдутся без этого мира, их не коснётся усталость природы внутри них самих.

Долгое время им это удавалось.

Как всегда в таких случаях, вначале сам Эрот приходит на помощь, а потом, как правило, и у него кончаются дровишки, чтобы поддерживать пламя костра, и наступает черед других божеств.

…начало разрыва или куда уходит Эрот

По каким причинам приходит Эрот, в каких случаях, по каким причинам кончается его власть, куда он уходит?

Искать ответа на подобные вопросы наивно, но искать приходится.

В сюжете кино, придётся выяснять, что же произошло, кто сказал, что сказал, что подумал, в чём засомневался, в чём обманулся.

Придётся искать конкретные причины, по которым две человеческие бездны стали расходиться в разные стороны.

Можно всё свести к законам физики, к движению энергии, тем более и физика в наши дни заговорила на языке человеческих чувств.

Но как бы далеко не зашла физика в своём движении к искусству, до индивидуального, неповторимого, она так и не дойдёт.

Другой предмет.

Можно всё свести к психологии, иначе говоря, к природе внутри наших двоих, о которой, до поры до времени, они не задумывались.

К примеру, вот такой, почти типологический вариант.

Она – реалистичнее. Он – романтичнее.

Она – взрослее. Он – ребячливее.

Она – ироничнее. Он – наивнее.

Она – разумнее. Он – импульсивнее.

Только в разумных пропорциях, в нюансах, без пошлого противопоставления.

И чтобы психология была не сама по себе, а как необходимая составляющая полноты человеческой жизни.

…аристократка – простолюдин

Чуть подробнее остановлюсь на таком варианте, который мог привести к разрыву.

Она – аристократичнее. Он – простолюдиннее.

Подобное противопоставление даёт о себе знать сразу, как только покидает их Эрот.

К тому же такое противопоставление легко ложится на социальный космос Титаника.

Здесь многое сходится.

Роскошный лайнер, который отправляется из Старого света в Новый свет.

Те, которые едут первым классом, в нарядах, украшениях, бриллиантах, которым, в иносказательном смысле слова, без маски, без карнавального костюма, и появляться неприлично.

Предполагается, что у них по аристократической части всё в порядке, за плечами именитые предки. Не будем спрашивать, что на самом деле, «предполагается» и точка.

Рядом те, кто их обслуживает, кому тоже нельзя без карнавального костюма. Это и капитан, здесь и обсуждать нечего, и его команда, и остальные, почти все одеты по этикету, с бабочкой, и прочим. Всех их можно отнести к первому классу.

Всех остальных, можно назвать те, которые не первый класс. Просто остальные.

Это и те, кто в рабочей робе, и пассажиры не первого класса, на которых можно случайно натолкнуться, но у которых своё социальное пространства на этом корабле. Принципиально вне первого класса.

Среди них окажется и Он, который простолюдиннее.

…вариант разрыва в аристократически-простолюдинной обёртке

Чтобы легче было фантазировать, вообразим нашего героя в ряду Жюльенов Сорелей[473].

Любовь любовью, страсть страстью, но не дай бог, если в её, женщины, прекрасной головке заронится мысль, что исход их любви предрешён разностью цвета их крови, недостатка у него «голубой крови»[474], что рано или поздно не могло не сказаться. Искра подобных взглядов, если они прорываются наружу, если попадают на легко воспламеняющуюся гордость простолюдина, способна спалить любовь так, что одни пепелища останутся.

Молодые, страстные, всё ещё в уверенности, что они под покровительством Эрота, но его уже и след простыл, и тогда начинается привычное, повторяющееся из века в век, в той или иной редакции, с теми или иными коррективами, противопоставление Жюльена Сореля и Матильды де Ла-Моль[475].

В нашем случае, чуть иначе, но те же вариации на заданную тему:

…я устал тебя ждать, не заводись, я должна, мама не любит, когда её подводят, она безнадежно больна, ты это знаешь, я должна быть рядом с ней, есть правила приличия, так больше невозможно, между нами всегда кто-то есть, я обнимаю кого-то ещё, ласкаю кого-то ещё, успокойся, не будь мужланом, это тебе не подходит, лучше поцелуй меня, уйду, я задыхаюсь от твоего запаха, не уходи, останься, уйду, задыхаюсь, вот и