— Конечно, был, — улыбнулся Рокоссовский.

— Так вот, товарищ командующий, Крюкова и Санковского я обвиняю в самовольном отходе, и они должны отвечать за это перед судом военного трибунала. Поступи они иначе, мы бы, может быть, сегодня готовились к переправе через Днепр. Они нарушили требования приказа товарища Сталина № 227 и обязаны нести полную ответственность за это.

— Константин Федорович, Ваше мнение?

— У меня создалось впечатление, что товарищ Родин не командующий армией, которая принимала участие в этом злополучном прорыве, а судья, не нюхавший пороху, — сказал Телегин. — Он тут явно перегибает палку. — Он неодобрительно посмотрел на генерал-лейтенанта. — Вам, товарищ Родин, прежде чем делать такие выводы и информировать представителей Ставки, не мешало бы проконсультироваться со своими непосредственными начальниками. Вот так я мыслю.

Родин покраснел и, сверкнув глазами в сторону члена Военного Совета, уставился в пол.

— Спасибо, — произнес Рокоссовский. — Что думает по этому поводу начальник штаба?

Малинин подошел к карте и подробно рассказал об операции отхода войск. В заключение произнес:

— Крюков и Санковский, осознав свою ошибку, отошли организованно и помогли вывести из-под удара значительные силы. Это смягчает их вину. А что касается командарма Родина, то ему мой такой совет: смотреть на дело не только со своей колокольни.

— Я думаю, что Крюков и Санковский за непослушание заслуживают сурового наказания, — подвел итог Рокоссовский. — Но если учесть патриотический порыв этих командиров, их добросовестное заблуждение и то, что они, занимая оборону на широком фронте, без резервов, при очень низкой плотности боевых порядков, сумели выбраться из мешка, то вполне можно обойтись и сегодняшним разговором. Самое главное, чтобы этот фронтовой инцидент пошел всем нам на пользу. — Он подошел к окрыленным Крюкову и Санковскому и пожал им руки: — Впредь горячку пороть не следует. Намотайте это себе на ус.

— Мы уже намотали, — улыбнулся Крюков.

Родин растерянно смотрел по сторонам и был готов к тому, что командующий фронтом устроит ему заслуженную головомойку.

Задержав командарма, Рокоссовский, улыбнувшись, произнес:

— Ну что ж, Алексей Григорьевич, могучий Днепр будем переплывать вместе.

— Так точно, товарищ генерал-полковник, вместе, — только теперь повеселел Родин. — Извините меня, я все понял.

— Вот и прекрасно, — подал ему руку командующий фронтом.

1

После ожесточенных сражений зимой 1942–1943 годов на фронте наступило относительное затишье, продолжавшееся до июня 1943 года. Воюющие стороны извлекали уроки из прошедших боев, намечали планы дальнейших действий. Руководство фашистской Германии жаждало реванша за поражение под Сталинградом, пытаясь захватить инициативу и повернуть ход войны в свою пользу. По сути дела, оно шло ва-банк, готовя к сражению свои лучшие силы. В ходе наступления на Курск немцы планировали уничтожить войска Центрального и Воронежского фронтов и имеющиеся на этом направлении стратегические резервы. Операции было присвоено кодовое название «Цитадель».

Успех под Курском открывал дорогу дальнейшему наступлению на Восток. После этого предполагалось провести операцию «Пантера» — окружение и уничтожение войск Юго-Западного фронта. Затем гитлеровцы планировали ударить в северо-восточном направлении, чтобы перерезать связь Москвы с южными районами страны.

Подготовка к летне-осенней кампании проводилась с большим размахом. Была объявлена «тотальная мобилизация» людских и материальных резервов Германии и порабощенной Европы. Особое внимание уделялось производству новых типов тяжелых танков и штурмовых орудий.

Всю силу удара гитлеровское командование решило сосредоточить на очень узких участках у основания выступа фронта, который образовался под Курском в ходе зимнего наступления. Мощным ударом немцы рассчитывали быстро прорваться к городу, окружить и уничтожить самую крупную группировку советских войск.

На Курском направлении фашисты сосредоточили пятьдесят дивизий, около миллиона солдат и офицеров, около десяти тысяч орудий и минометов, более двух тысяч самолетов. Накануне наступления Гитлер в приказе офицерскому составу войск, участвовавших в операции «Цитадель», писал: «Численность личного состава у нас поднята до высшего возможного предела». В тех же патетических тонах было выдержано и его обращение к солдатам: «Могучий удар, который постигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все».

Несмотря на то что к лету 1943 года Советская Армия уже превосходила противника в силах и держала в руках стратегическую инициативу, советское командование решило создать в районе курского выступа мощную, глубоко эшелонированную оборону. План предусматривал: в упорных боях измотать ударные группировки противника, а затем перейти в контрнаступление и завершить их разгром. В дальнейшем было предусмотрено развертывание общего стратегического наступления в юго-западном направлении.

Задача по отражению наступления противника возлагалась на войска Центрального и Воронежского фронтов, которыми командовали К. К. Рокоссовский и Н. Ф. Ватутин. В составе этих фронтов было сосредоточено свыше 1.3 миллиона человек, 19 тысяч орудий и минометов, 3.4 тысячи танков и самоходных артиллерийских установок, более двух тысяч самолетов. В тылу курского выступа был развернут стратегический резерв Ставки — Степной фронт.

Рокоссовский и его штаб приступили к работе. К апрелю в состав Центрального фронта входили: 48-я армия генерал-лейтенанта П. Л. Романенко, 13-я — генерал-лейтенанта Н. П. Пухова, 70-я — генерал-лейтенанта Галанина (он заменил Тарасова), 65-я — генерал-лейтенанта П. И. Батова и 60-я — генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского. В резерве фронта находилась 2-я танковая армия А. Г. Родина. С воздуха войска фронта прикрывала авиация 16-й воздушной армии генерал-лейтенанта С. И. Руденко.

2

В начале мая 1943 года установилась теплая весенняя погода. В деревне Слобода, куда перебрался КП фронта из железнодорожного узла Ельца, подвергавшегося частым бомбежкам, цвели сады, зеленели луга, полевыми цветами пестрели холмы.

После ознакомления с положением дел на Центральном фронте член Государственного Комитета Обороны Г. М. Маленков, заместитель начальника Генерального штаба А. И. Антонов и первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко, назначенный членом Военного Совета фронта, подводили итоги работы.

В конце совещания они предложили высказать свои соображения командующему фронтом.

Рокоссовский в присущей ему смелой манере коротко оценил обстановку, сложившуюся на его участке фронта, высказал уверенность, что немцы, следуя своей шаблонной тактике, и на сей раз не откажутся от своего излюбленного приема — нанесение удара под основание выступа по сходящимся направлениям.