– А зря, – бормотал он. – Очень зря.

Дёран, конечно, справился.

Огромная смертоносная волна прошла стороной – и сгинула, развеялась над розовеющими песками под тревожную, аритмичную мелодию семиструнки. А Алар – взмокший, запыхавшийся, со съехавшей набок чалмой – успел-таки добраться до цели.

…Рейна – одетая во всё чёрное, и впрямь как молодой воинственный господин из рода всадников-арафи – упрямо карабкалась на терпеливого, спокойного, и не такое повидавшего тхарга со снулым синим гребнем; Тайра, бранясь сквозь зубы, пыталась стянуть её за ногу вниз. Заприметив Алара, обе они одновременно ойкнули – и разжали руки.

Рейна мешком свалилась на песок; Тайра шагнула вперёд, навстречу, солнечно улыбаясь:

– Пришёл-таки!

– А куда я денусь? – откликнулся Алар, упираясь ладонями в собственные колени и пытаясь отдышаться. – Так… Погодите минуту… Битва началась, но не на наших условиях, придётся потрудиться, чтобы победить, не умножая ненужных смертей. Тайра, приведи-ка второго тхарга, поедешь вместе с Рейной. Рейна – твоя задача следить за тем, чтоб в воздухе не было дурмана, вот отсюда и до того края. Справишься?

– Справлюсь, – кивнула она серьёзно, тут же прекратив суетиться; лишь то, как её посмуглевшие, обветренные пальцы касались верёвочного хлыста, притороченного к поясу, выдавало, что она беспокоится. – Справилась ведь один раз, а второй раз всегда проще!

– Вот и молодец, – подытожил Алар. И повернулся к настороженно замершей Мэв, на ходу придумывая задание: – А ты… ты поедешь со мной. Окулюс при тебе? Вот и славно, будешь смотреть, где видны вспышки морт, и считать их. Надо понять, сколько кимортов держит при себе Радхаб… сможешь?

Она кивнула и задумчиво опустила взгляд; у Алара от сердца отлегло:

«Ну, вроде и эту мстительницу делом занял».

Выискивать кимортов-рабов и морт-мечи он собирался, разумеется, сам.

– А я?

Он не сразу даже понял, кто это спросил; осознал лишь тогда, когда поднял взгляд и увидел Киара, напряжённого, бледного; они с Илкой держались за руки, скрывая прикосновение под широкими рукавами, и старательно смотрели в разные стороны, как чужие.

– А ты защищай то, что тебе дорого, – с улыбкой ответил Алар; на сердце сделалось на секунду тепло. – И вперёд особенно не лезь; иногда важно бывает оказаться на шаг позади и заметить то, что другие упускают из виду… А вот и садхамы показались. Пора и нам трогаться в путь. Тайра?

– Да веду уже, веду… Ну куда ты прёшь, упрямая скотина!

Перебор семиструнки вдали стал неровным, сердитым; звук становился то громче, то тише, а тоненькое, высокое дребезжание сменялось вдруг низким, утробным гулом, словно большой тяжёлый жук напрягал крылья, пытаясь взлететь. Вихри садхамов – нынче не алые, а чёрные, оттого что света не хватало – двинулись от горизонта, сперва медленно, неохотно, затем всё быстрее.

«Один, два, – считал про себя Алар, вглядываясь в колебания морт в глубине вихря. – Пять? Ох, и постарался же Дёран…»

Его серый крапчатый тхарг шустро перебирал лапами, но садхамы, конечно, были резвее. Один из них, плотный, крупный, источающий тоску и жуть, как гаснущая лучина источает горький запах, проскочил совсем близко, шагах в пятидесяти. Тхарг, на котором ехали Тайра с Рейной, заартачился и встал на месте, как истукан, едва не сбросив их обеих, и Алар тоже натянул поводья, заставляя своего скакуна остановиться, потом крикнул:

– Вы целы? – и, когда Тайра махнула рукой, добавил: – Тогда переждём здесь. Заодно и посмотрим, где там войско Радхаба и его киморты… А Киар где?

– За тхаргом побежал! – крикнула Тайра в ответ, вроде бы весело, но в голосе её сквозило напряжение: ей явно было не по себе посреди пустыни, между смертоносными вихрями и вражеской армией. – Нагонит, чай, не дитя!

«Не дитя, конечно, – подумал Алар, невольно сжимая пальцы на плече у замершей Мэв чуть сильнее. – Но и ему несладко придётся, если окажется вдруг на пути садхама… Вон ещё один летит – как раз наперерез».

Но тут все посторонние мысли вышибло из головы, потому что первый, самый шустрый вихрь достиг наконец цели – и налетел на войско Радхаба.

Морт вскипела; прозрачный ночной воздух помутнел от бесчисленных частиц багрового песка, задрожал… и внезапно картина изменилась, вместо ровных, нетронутых дюн открывая хорошо укреплённый лагерь с шатрами, огнями и множеством бойцов: всадников на тхаргах, стреломётчиков, чьё оружие переливалось огнями морт, пеших мечников…

Враг был куда ближе, чем казалось.

– Морок, – пробормотал Алар, холодея. – Выходит, у него и впрямь есть опытный киморт.

«А если не один? – стучало в висках. – А если я ошибся и Дуэса на самом деле там, с Радхабом?»

Мэв поёрзала и ссутулилась; хоть сёдла для тхаргов и были приспособлены, чтоб брать дополнительного седока, она явно испытывала неудобства – возможно, уже потому, что сидеть приходилось вместе с мужчиной. Однако она не жаловалась и не просилась пересесть к Тайре – и сквозь мутноватые стёклышки окулюса смотрела не мигая, так напряжённо, словно от этого зависела её жизнь.

Алар, впрочем, тоже разглядывал чужой лагерь, не отрываясь.

…отсюда, издали, через массивный, устаревший, но мощный окулюс, вражеское войско напоминало рассеянный рой светляков. Огоньки кучковались по дюжине штук, словно бы зябко жались друг к другу, и различались цветом и яркостью. Подкрутив линзы, Алар стал различать больше деталей – и приблизительно понимать, что, вернее, кто стоит за каждым «светлячком».

– Мечники – четыре отряда по двенадцать человек, – выдохнул он еле слышно. – Что там у них? Огонь и ветер, ага… А эти три кучки по полдюжины – верно, со стреломётами стоят. Морт-стрела может много бед натворить… А вон там, верно, ставка.

– Ставка? – так же тихо переспросила Мэв, ёжась; за гулом садхама, наседающего на врага, её почти не было слышно.

– Там командиры сидят, – пояснил Алар рассеянно, пытаясь настроить окулюс получше, чтоб картинка не расплывалась. – Оттого её и защитили лучше, чем всё остальное войско вместе взятое. Видишь синеватый купол? Вот это защита и есть, а яркая звезда рядом – видно, киморт: вон как от него вверх потоки закручиваются. Молодой, похоже: мощи-то хватает, но ни опыта, ни аккуратности нет. Ах… ах-кха-кха!

Горло у него сдавило так резко, что сперва он даже не понял, что произошло. И, лишь падая с тхарга на холодный песок, плашмя, спиной, осознал:

«Мэв».

Это её сила, обманчиво спокойная, как глубокая вода, заставила свисающие сбоку ремни окулюса обернуться вокруг шеи – и сжаться так, что на мгновение у Алара в глазах потемнело, и он даже не ощутил толком боли от падения. Почти не