этого леска дорога сворачивала влево и бежала дальше между двумя стенами тянувшихся к нему сосен, выстроившихся чередой, словно шеренга солдат, замершая по команде «смирно!». Над верхушками деревьев кружились чайки, купаясь в солнечных лучах, и радостно кричали. До слуха доносились размеренные удары волн — казалось, что лев, оставив свою игривость, издавал мощные утробные рычания.

— Любой адвокат защиты разгромит в пух и прах все свидетельства об опознании, составленные на мимолетном взгляде, да и то при свете автомобильных фар, — сказал Базиль. — И Сиерсу это хорошо известно.

— Это была Фостина. Я четко видела ее лицо, глаза, как вот сейчас вижу твои.

— Но ты ведь видела ее какое-то краткое мгновение! — напомнил ей Базиль.

— Я почувствовала удар, а когда вышла, вокруг никого не было. — Гизела уронила руки на колени, закрыла глаза и прислонилась затылком к изголовью сиденья. Ветер беспечно поигрывал ее волосами. — Фостина умерла… от сердечного приступа. Перед твоим приездом лейтенант Сиере заметил, что, к сожалению, коллапс произошел в такое время, когда никто не мог оказать ей помощь. Ее, вероятно, можно было спасти, если бы вовремя вызвали доктора…

— А не считаешь ли ты, что существует какая-то иная причина ее смерти, которая заставила ее умереть именно здесь и именно при таких обстоятельствах? Даже люди с очень больным сердцем не падают замертво просто так, без всякой причины, не так ли? По крайней мере пока на них не обрушится какое-то дополнительное напряжение или нагрузка на сердце. — Она сама внесла чемоданы в холл, — напомнил Базиль.

— Но это не такой большой груз.

— Она устала после поездки и всех терзаний, выпавших на ее долю за последние годы.

— Сомневаюсь. — Гизела широко открыла глаза и, не поднимая головы, устремила взгляд в бездонную глубину над верхушками деревьев. — Разве современная медицина не утверждает, что физическая смерть — это длительный процесс, а не внезапный акт, как это обычно выглядит в глазах закона?

— По закону смерть наступает тогда, когда останавливается сердце и прекращается дыхание, — ответил Базиль. — Но выражение «ridor mortis» переводится как «борьба мускулов со смертью», которая ведет к окоченению трупа. Эта стадия процесса умирания происходит уже после остановки сердца и дыхания. Во время войны русские физиологи сообщали о своих опытах по оживлению солдат час спустя после наступления официально зафиксированной смерти с помощью реанимации сердечной мышцы.

— Ну вот! Видишь, зафиксированная законом смерть — это чистой воды фикция! Детально разработанный ритуал захоронения заставил цивилизованных людей позабыть тот факт, что умирание — это длительный, медленный процесс, проходящий в естественном состоянии человека. Может, то, что мы называем «умиранием», относится, по существу, к процессу разложения и до исчезновения тела нельзя считать человека на самом деле мертвым. Адвокаты и судебные медики утверждают, что «момент смерти» наступает в определенный отрезок времени, но на самом деле это отнюдь не мимолетное дело… Это постепенное разложение той организующей силы, которая обеспечивает телу заданный ритм роста и температуры и поддерживает его функционирование как человека, отдельной личности. Последний вздох — это еще не конец жизни, а лишь начало умирания, то есть того процесса, который отнюдь не заканчивается прежде того, как истлеет тело.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Фостина умирала медленной смертью? Настолько медленной, что смогла пройти по дороге какое-то расстояние, затем вернуться домой, где, наконец, ее схватил удар?

— Нет, я имею в виду другое. — Гизела выпростала ногу, обутую в элегантную туфельку из коричневой кожи аллигатора, запачканную грязью. — Подумай только, ведь на ее обуви не было следов грязи. Туфли ее были сухими и чистыми. Не было ни одного мокрого пятнышка ни на одежде, ни на чулках.

— Ну и что?

— Если настоящая смерть — это продолжительный и медленный процесс, если учесть, что возможно появление какого-то нематериального человека, то мог ли такой феномен пережить официально зафиксированную смерть материального тела в течение нескольких секунд? Тем более, если такая смерть оказалась насильственной остановкой сердца и дыхания, а не реальной, истинной смертью?

Базиль улыбнулся.

— Ну вот, что и требовалось доказать. Начнем толковать о происхождении привидений.

— Что ты имеешь в виду?

— С исторической точки зрения идея двойника живущего человека, судя по всему, возникла прежде представления о двойнике мертвеца. Большинство астрологов считают, что идея двойника первоначально появилась благодаря тем изображениям самих себя, которые мы видели в сновидениях. Как только примитивные греки и египтяне поверили в это, то они сделали и следующий шаг, — они захотели узнать, умирает ли такое нематериальное изображение одновременно со смертью самого тела? Или же оно может продолжать жить самостоятельно? Отсюда возник тот страх перед привидениями, который и заставлял древних римлян говорить о мертвецах либо только хорошее, либо просто молчать. Постепенно под напором времени и потока новых идей подобные представления трансформировались в надежду на бессмертие.

— Очень хотелось бы установить точное время остановки сердца Фостины.

— Зачем?

— Я хочу выяснить, случилось ли это в тот момент, когда я почувствовала, как задрожал автомобиль от удара.

Базиль повернулся к ней, не скрывая своего удивления.

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Меня не покидает одна мысль. Не умерла ли настоящая Фостина в результате шока, полученного в тот самый момент, когда моя машина столкнулась с ее блуждающим образом? Не был ли этот удар нанесен по бесплотной тени, и в результате погубил материальную субстанцию?

Базиль отрицательно покачал головой.

— Мы ведем с тобой какую-то странную беседу для двух нормально мыслящих, взрослых и хорошо образованных людей в двадцатом столетии. Это всего лишь отзвук мифов, собранных в «Золотом горшке». Старинные тотемистические сказания, например, о девушке, которая умирает, если срубают иву, или о мужчине, который появляется без правой руки после того, как какой-то охотник отсек топором лапу волку. Примитивные люди верили, что двойник может вселяться в животное, или растение, или даже камень и что человеку предстоит испытать немало страданий или даже вообще умереть, если насильно разрушить временное обиталище его двойника.

Гизела повернулась к нему и улыбнулась, вероятно, осознав всю шаткость своей фантазии.

— Но я же видела женскую фигуру на дороге. А ты нет. Поэтому тебе трудно понять, насколько все было реально. Ты-то можешь привести свои объяснения?

— Пока нет. Но мне хотелось бы выяснить еще некоторые обстоятельства.

— Например?

— Почему вообще Фостина явилась сюда? Ведь я настоятельно советовал ей оставаться в Нью-Йорке еще несколько дней. Мне казалось, что она вняла моему совету.

— Разговаривая со мной по телефону, она упомянула о встрече в этот уик-энд. Даже меня хотела познакомить с каким-то человеком. Но я не знала, смогу