крестник. Со стихиями играть любой может. Но с противоположными, да еще так легко!

– Вроде как есть идея, – сказал я. – Поможете?

– Разумеется, – кивнула Леа.

Я шагнул вперед, отделившись от остальных, и сложил руки рупором.

– Арианна! – крикнул я, и мой голос прогремел так громко, словно я говорил в микрофон, подключенный к колонкам размером с холодильник каждая.

Я даже сам поразился такому эффекту и оглянулся через плечо на крестную – та стояла, лукаво улыбаясь.

– Арианна! – повторил я. – Ты струсила принять мой вызов, когда я бросил его тебе в Эдинбурге! Теперь я здесь, в самом сердце владений Красного Короля! Ты все еще боишься сразиться со мной, трусиха?

– Что-что? – пробормотал Томас.

– Это не атака, – разочарованно протянул Саня.

Я не обратил на них внимания. В конце концов, кто орет громче всех?

– Видела, что я сделал с твоим сбродом? – продолжал я. – Сколько еще должно погибнуть, чтобы ты перестала прятаться за их спинами? А, графиня? Я пришел, чтобы убить тебя и забрать мою дочь! Выходи, а не то, клянусь телом и душой, я камня на камне от вашей цитадели не оставлю. И прежде чем я умру, я заставлю тебя заплатить за каждую пролитую тобой каплю крови, а когда умру, мое смертное проклятие разнесет всю мощь этого места по ветру! – Затем я взревел еще громче, и ненависть вместе с презрением буквально сочились из каждой буквы: – Арианна! Сколько верноподданных слуг Красного Короля должно полечь сегодня? Сколько Повелителей Внешней Ночи вкусят смерть до того, как взойдет солнце? Ты только начала постигать мощь, которую я принес сюда сегодня. Ибо, даже если я умру, клянусь тебе, я не паду один.

Тут я подпустил немного мелодраматических эффектов: толика Огня Души окутала меня серебристым светом, а при слове «клянусь» с правой руки сорвался клубок света, полетевший в сторону руин. Он летел, ударяясь о деревья, и ближайшие к нам выжившие вампиры съеживались и отползали от этого света.

Долгую минуту стояла почти полная тишина.

Потом стихли и барабаны с гонгом.

А потом трижды звонко протрубил горн, явно сделанный из большой раковины.

Эффект последовал незамедлительно. Окружавшие нас вампиры немедленно отступили – в поле зрения не осталось ни одного. Снова забил барабан, на этот раз всего один.

– Что происходит? – не понял Томас.

– Агенты Красного Короля провели последнюю пару дней в попытках убить меня или сделать так, чтобы если я и оказался здесь, то только вампиром, – тихо объяснил я. – Я совершенно уверен: все это потому, что он не желает, чтобы графиня наложила на меня свое кровное проклятие. Из чего следует, что внутри Коллегии имеет место подковерная борьба.

– Как-то не слишком убедительно, – признался Томас.

– Теперь, когда я здесь, – продолжал я, – готов поспорить, Красный Король с радостью согласится на все, только бы укоротить графиню.

– Да ты даже не знаешь наверняка, здесь ли он.

– Конечно здесь, – убежденно сказал я. – Здесь сосредоточено столько сил, сколько мы за всю войну в одном месте не видали.

– А что, если это не его армия? Или его, но руководит ею не он сам? – не сдавался Томас.

– Опыт истории гласит, что король, не упражняющийся в качестве полководца, редко остается на троне достаточно долго. Собственно, к тому все здесь и идет: уменьшить влияние Арианны.

– И как с этим связаны переговоры с тобой?

– Дуэльный кодекс, – объяснил я. – Красная Коллегия – участник Неписаного договора. За то, что совершила Арианна, я имею полное право бросить ей вызов. Если я убью ее, то тем самым решу для Красного Короля его проблему.

– Допустим, он не особенно заинтересован в переговорах, – сказал Томас. – Предположим, они отступили потому, что он только что убедил кого-то сбросить на нас крылатую ракету, а?

– Тогда мы все взорвемся, – буркнул я. – А это лучше, чем если нам придется рубиться с ними здесь и сейчас, полагаю.

– Ладно, – сдался Томас. – Это я так, для ясности.

– Слабак, – презрительно бросила Мёрфи.

Томас одарил ее обворожительной улыбкой:

– У меня в паху зудит, когда вы говорите так, сержант.

– Цыц! – оборвал его Саня. – Что-то приближается.

Вдоль длинного ряда колонн в нашу сторону и впрямь двигалась стройная фигурка в белом с неярким фонарем в руке.

Это оказалась женщина, одетая очень похоже на Сьюзен, – высокая, юная, хорошенькая. Смуглая кожа, узкое лицо и темные глаза выдавали в ней потомка настоящих майя. Ее сопровождали еще трое – мужчины, явно воины, в ягуаровых шкурах на плечах и в набедренных повязках, почти сплошь покрытые татуировками. Двое из них шагали с обнаженными мечами… Правда, при ближайшем рассмотрении мечи оказались деревянными, со вставленными в кромку острыми пластинами обсидиана. Третий ровно бил в повешенный на шею барабан.

Мне почудилось в них нечто знакомое. Не то чтобы мы встречались раньше, нет. Что-то в едва заметном напряжении тел, в окутывающей их, словно легкие духи, ауре силы…

И я понял. Они напомнили мне Сьюзен и Мартина. Наполовину вампиров. Наверное, они представляли собой такую же опасность, как Сьюзен и Мартин. Если не большую.

Воины-ягуары остановились примерно в двадцати футах от нас, но барабан продолжал бить, а девушка все так же приближалась к нам, шагая в ритм ударам. Подойдя ко мне, она расстегнула свой плащ из перьев, и тот скользнул на землю. Потом, поведя сначала одним плечом, а потом другим, она сбросила кожаные лямки, и белая рубаха тоже соскользнула к ее ногам. Она осталась обнаженной, если не считать узенькой кожаной полоски на бедрах, на которой висел обсидиановый нож. Она медленно, грациозно опустилась передо мной на колени, сняла нож и протянула его мне рукоятью вперед.

– Я жрица Аламайя, служанка Великого Владыки Кукулькана, – произнесла она медовым голосом, с безмятежным выражением лица. – Он приглашает тебя, чародей Дрезден, и твоих слуг к своему трону и в знак добрых намерений и следования Неписаному договору предлагает тебе кровь моей жизни. – Она опустила глаза и повернула голову, подставляя мне шею и сонную артерию. Нож при этом она продолжала протягивать мне. – Поступай со мной так, как тебе будет угодно. Я – дар тебе от Великого Владыки.

– Как мило! – промурлыкала Леанансидхе. – В наши дни редко встретишь такую вежливость. Можно я?

– Нет, – отрезал я, стараясь не выдать голосом своего раздражения.

Я взял из руки у девицы нож и сунул к себе в сумку рядом с матерчатым мешочком, сделанным из вывернутой наизнанку футболки с принтом рок-группы «Роллинг стоунз». Футболка лежала у меня в сумке вместе с другими запрещенными предметами еще с тех пор, когда та была