достаточно, чтобы высушить слезы в моих глазах. А потом повернулся к Красному Королю и кивнул.

– Договорились, – сказал я. – Ступайте за графиней. Разгребу для вас этот мусор.

Глава 44

Аламайя молча вышла из храма. Вернулась она примерно через минуту. Она низко, преклонив колена, поклонилась Красному Королю и что-то негромко ему сообщила.

Красный Король сощурился, пробормотал что-то девице и вышел. Сразу взревели рога, забили барабаны – подданные встречали своего монарха.

Аламайе пришлось повысить голос, чтобы я расслышал ее:

– Мой господин желает, чтобы ты знал: это место находится под наблюдением и охраной. Если ты попробуешь бежать с ребенком, тебя уничтожат, и ее вместе с тобой.

– Понятно, – спокойно ответил я.

Аламайя отвесила мне более традиционный поклон и поспешила за Красным Королем.

Когда она скрылась за дверью, я сделал два шага к алтарю и лежавшей на нем мертвой женщине.

– Хорошо, – проговорил я. – Скажи мне, что я тут вижу.

– Огромные карикатурные губы, – ответил из мешка-футболки с эмблемой «Роллинг стоунз» Боб-череп самым что ни на есть едким тоном.

Я тихо чертыхнулся и сдвинул край футболки так, что стал виден один светящийся оранжевый глаз черепа.

– Большого тупицу-чародея! – сказал Боб.

Я зарычал и нацелил его глаз на алтарь.

– О! – сказал Боб. – Ох, черт!

– Что это? – спросил я.

– Ритуальное проклятие, которое они готовят, – ответил Боб. – Большое.

– Как оно действует? У тебя десять секунд или меньше.

– Десять сек… Тьфу! – спохватился Боб. – Ладно. Представь себе арбалет. Все человеческие жертвоприношения – это усилия, которые тебе требуются, чтобы натянуть тетиву. Теперь она оттянута до упора, и арбалет готов к выстрелу. Ему не хватает только стрелы.

– Какой стрелы? О чем ты?

– Вроде маленькой девочки, которая спрятана за алтарем, – объяснил Боб. – Ее кровь выпустит в мир всю накопленную энергию и направит ее в цель. В данном конкретном случае – на ее кровных родственников.

Секунду я, хмурясь, обдумывал это.

– Это обязательно должна быть Мэгги? – спросил я.

– Нет. Одна стрела мало чем отличается от другой. Скажем, если при заклании ты будешь пользоваться другим похожим ножом, результат не изменится.

Я кивнул:

– Тогда… Что, если мы используем другую стрелу?

– Произойдет то же самое. Единственная разница заключается в том, что проклятие сработает на ком-то другом.

– Значит, ружье уже заряжено, – тихо произнес я и нахмурился еще сильнее. – Тогда на кой черт они оставили меня наедине с ним?

– Кого ты собираешься убить, чтобы нажать на спуск? – поинтересовался Боб. – Свою дочку? Себя? Валяй, босс.

– Можем ли мы разрядить его? Или испортить?

– Конечно. Правда, храм при этом взлетит на воздух, чуть ли не в космос, но это возможно.

Я стиснул зубы.

– Если все пойдет так, как они задумали, убьет ли это Томаса?

– Девочка – смертная, – задумчиво сказал Боб. – Значит, только его человеческую составляющую. Его тело, его рассудок. Думаю, если ему повезет, его голодный демон может вселиться в какой-нибудь овощ, но дальше этого среди Белой Коллегии оно не распространится.

– Черт! – буркнул я.

Я собирался сказать что-то еще, но краем глаза заметил движение. Я сунул Боба обратно в мешок, дав ему знак помалкивать, повернулся и увидел Аламайю, входившую в храм в сопровождении дюжины полностью обращенных воинов-ягуаров.

– Если ты последуешь за мной, господин чародей, – произнесла девушка, – я провожу тебя к той, что причинила тебе вред. Мой господин желает, чтобы ты знал: он дает тебе слово, что твоей дочери не причинят никакого вреда до самого завершения дуэли.

– Спасибо, – отозвался я и оглянулся еще раз на дочку.

Та жалась к стене; ее широко раскрытые глаза не смотрели ни на что конкретное, словно она пыталась наблюдать за всем вокруг сразу.

Я подошел к девочке, и она снова отпрянула. Я опустился перед ней на колени. Я не пытался дотронуться до нее. Не знаю, удалось ли бы мне сохранить самообладание, если бы я увидел, как она съеживается от моего прикосновения.

– Мэгги, – тихо произнес я.

Взгляд ее метнулся ко мне, и я прочел в нем явное удивление.

– Я заберу тебя от этих плохих людей, – произнес я так мягко, как только мог. Я даже не знал, понимает ли она по-английски. – Идет? Я заберу тебя отсюда.

Губы ее дрогнули, и она снова отвернулась.

Я встал и следом за жрицей безумного бога-наркомана вышел встретиться со своим врагом.

Снаружи все изменилось. Красная Коллегия спускалась с пирамиды и спокойной, упорядоченной процессией направлялась в другой конец развалин. Мои спутники ждали у подножия лестницы.

– Что ж, – сообщил я им, – время для дуэли.

Саня покачал головой:

– Помяните мои слова, это решится не у барьера. Такие штуки всегда кончаются адом кромешным.

– Дуэльный кодекс – штука серьезная, – возразил я. – Он будет играть по правилам. Если победу одержу я, то получаю девочку, и мы уходим.

Мартин покачал головой.

– Что? – спросил я.

– Я их знаю, – ровным голосом ответил он. – Никому из нас не покинуть этого места живым.

Его слова оказали на всех мгновенный эффект. По Молли они ударили больнее всего. Она и так уже заметно побледнела. Я увидел, как она нервно сглотнула.

– Возможно, монстров вы и знаете, Мартин, – тихо возразила Мёрфи. – Но я знаю парня, который их останавливает. И если они не вернут девочку, мы заставим их пожалеть об этом. – Она кивнула мне и снова повернулась к остальным. – Идем. Полюбуемся на то, как Дрезден прикончит эту сучку.

Я невольно улыбнулся. Хороший все-таки человек Мёрфи.

Как только с лестницы сошел последний из полусмертных воинов-ягуаров, мы пристроились за ними и проследовали к тому, что напоминало другой храм на северной оконечности развалин.

Однако, войдя в дверь храма, мы оказались на открытом пространстве – полосе зеленой травы размером сто пятьдесят на семьдесят или восемьдесят ярдов. Вдоль длинных сторон прямоугольника тянулись каменные стены высотой футов тридцать, а дальний край замыкался храмом вроде того, в который мы только что входили.

– Настоящий стадион, – пробормотал я, оглядываясь по сторонам.

– Эм, – подала голос Молли. – Насчет спортивных игр майя ходят всякие жутковатые истории, босс.

– Совершенно верно, – с мечтательной улыбкой подтвердила Леа. – Они знали, чем стимулировать своих спортсменов.

Аламайя повернулась ко мне.

– Господин, – сказала она, – твои слуги могут подождать здесь. Будь добр, ступай за мной.

– Держите ухо востро, ребята, – посоветовал я своим спутникам, кивнул Аламайе и следом за ней вышел на поле.

Одновременно с этим с противоположного его конца двинулась мне навстречу женщина. Когда она приблизилась, я увидел, что черты лица Арианны мало изменились по сравнению с нашей прошлой встречей, только бледная кожа сменилась смуглой, ледяные