– Расскажи о хозяине, – попросила я.

– Симпатичный мужик. Жил за границей с предками, почуял веяние, учился в Гамбурге, там академия есть какая-то. Чему учат, не спрашивай, но в кабинете диплом у него висит в рамочке, и местные экстрасенсы, которых у нас словно грязи по осени, очень его уважают. Все, как один, у него учились. Я, кстати, тоже. Он что-то вроде школы открыл. Девять месяцев учишься за вполне сносные деньги, а затем ты уже дипломированный маг и волшебник. Скоро у каждого жителя нашего города будет персональный экстрасенс.

– А со Светланой он знаком не был? – спросила я.

– Вряд ли… Зачем ей Вадим, когда они с Паисией так подружились, что та до сих пор оплакивает ее в психушке.

– Шутишь?

– Насчет психушки? Ничего подобного. Сначала она страдала молча, потом начались отклонения. Первыми их заметили мы, потом и она согласилась, что они имеют место, и добровольно заключила себя в клинику до полного излечения.

– У Светланы была подруга, Агнесса…

– Экстрасенс, что ли? Имя подходящее.

– Нет, там дело хуже. Она борется с дьяволом.

– Все на борьбу с нечистой силой? Актуально. Нет, не слышала. Если хочешь, я поспрашиваю.

– Поспрашивай, только интеллигентно и ненавязчиво.

– Я тебе клянусь, у нас вполне приличная лавочка. Даже налоговая с этим согласилась. Никакого криминала, сплошной оптимизм. Вадим помешан на позитивной психологии.

– Это когда с утра встаешь и говоришь: «Я привлекаю в свою жизнь только любовь, радость и счастье»?

– О-о, и тебя пробило! – хихикнула Наташка-Диана. – «Высшая радость – дарить радость другим» – вот его любимое изречение. Я тебе больше скажу: он в это верит. Так что у нас тут только светлые силы по коридорам бродят. Мобильный у тебя есть? Оставь номер, будет чего рассказать, позвоню.

Я вышла из кабинета с просветленным лицом.

– Спасибо огромное, – сказала с чувством девушкам на входе. Обе мгновенно прониклись и улыбнулись так счастливо, что у меня на глазах выступили слезы умиления.

– Приходите к нам еще, – предложили они.

Алексей Дмитриевич наблюдал за этим действом с несколько очумелым видом.

– Зря вы не пошли, – укорила я его. – Столько счастья – и всего за восемьсот рублей.

– Вы уже знаете угол, за которым вас подстерегает любовь? – заботливо спросил он.

– Конечно. Постараюсь там не появляться. Нам нужна некая Паисия, которая сейчас, предположительно, в психушке.

– Она выписалась, – покачал головой Ковалев, а я уважительно покивала.

– Вы неплохо осведомлены.

– По-вашему, это недостаток?

– Вы представляетесь мне человеком, целиком состоящим из достоинств. Кстати, вы не в курсе, где живет эта Паисия?

– Сейчас узнаю, – буркнул он. Когда мы устроились в машине, адрес у него уже был. – Смею напомнить, уважаемая Светлана Сергеевна, что наши передвижения по городу вряд ли остались незамеченными. По крайней мере, в ближайшее время в соответствующих органах об этом узнают и в восторг не придут.

– Боитесь, что шею намылят? – улыбнулась я.

– Мне бояться нечего. В должности меня понижать – зря стараться.

– Это верно. Тогда что за странные волнения?

– То ли вы совсем дурочка, – вздохнул он, – то ли…

– Что? – не дождавшись продолжения, спросила я.

– Поживем – увидим, – без энтузиазма ответил Алексей Дмитриевич.

– Долго смотреть собираетесь? – съязвила я.

– Пока не надоест.

– Оптимистично. Говорите, куда ехать.

Паисия, а в миру Волкова Анна Витальевна, проживала в частном доме на окраине города. Мы потоптались возле запертой калитки, звонок на которой отсутствовал.

– Что будем делать? – проявил интерес Ковалев, оглядываясь. Эта его манера продолжала меня тревожить.

– Вы свистеть умеете?

– Умею.

– Ну, так свистните. Может, тогда кто-нибудь обратит на нас внимание.

Он посмотрел на меня так, точно пытался решить: шучу я или говорю серьезно. Потом взял и по-разбойничьи свистнул.

– Здорово, – ответила я. – Правда, толку от этого я не вижу.

Я всерьез прикидывала, смогу ли перемахнуть через ветхий заборчик, но тут дверь дома открылась, и на крыльце появилась пожилая женщина в теплом халате.

– В чем дело? – сурово спросила она.

– Волкова Анна Витальевна здесь живет?

Женщина довольно долго молчала, затем подошла к калитке, но открывать ее не спешила.

– Допустим, – сказала настороженно. – А вам она зачем?

– Мы из милиции, – нагло соврала я и, застыдившись, улыбнулась.

– Документы у вас есть?

– Алексей Дмитриевич, у вас есть документы? Я свои забыла.

С большой неохотой Ковалев извлек удостоверение и протянул женщине. Та на него мельком взглянула, особого интереса не проявив.

– Я больной человек, мне нельзя волноваться.

– У нас всего несколько вопросов. Можно войти?

– Зачем это? – насторожилась она. – Спрашивайте здесь.

– Здесь довольно прохладно. Может, мы все-таки войдем?

– У меня не прибрано. Спрашивайте, что хотели.

– Вы хорошо знали Светлану Старостину? Она приходила в эзотерический центр, где вы работали.

– Светлану убили. Вы что, не знаете? Хороша милиция.

– Мы, собственно, по этому поводу…

– Ее убили, – перебила женщина. – И убийца до сих пор не найден. Я ее предупреждала, но она и слышать ни о чем не желала.

– О чем предупреждали?

– О том, что она во власти отрицательных энергий. Подобное притягивает подобное. Неудивительно, что она стала жертвой сумасшедшего. С этим не шутят. И нечего ухмыляться, – нахмурилась она. – В некоторых вещах я понимаю гораздо лучше, чем вы.

– Не сомневаемся, потому и обратились к вам.

– В дом я вас все равно не пущу, – немного невпопад заявила она. – Был у меня следователь, расспрашивал. Я ничего не знаю. Ничего, что помогло бы вам найти убийцу. Светлана приходила в центр несколько раз – снять порчу. Ее аура… Впрочем, вы наверняка все это считаете глупостями. А это очень серьезно. Я предупреждала, что ей надо много работать. Вадим Аркадьевич подтвердит.

– Вадим Аркадьевич – это ваш…

– Учитель, – кивнула женщина с очень серьезным лицом.

– Он тоже с ней работал?

– Нет… – с некоторым замешательством ответила она.

– Но он с ней встречался?