– Мне кажется, они были знакомы.

– Что значит «кажется»? – влез Ковалев, до той поры тосковавший рядом. Должно быть, мысли о начальстве его сильно тяготили, потому что он хмурился и даже досадливо морщился.

Женщина подошла к вопросу со всей серьезностью.

– Мы были в моем кабинете, когда он вошел. Вообще-то, это не принято. Во время сеанса вмешательство любой энергии… Прекратите смотреть на меня как на сумасшедшую! – накинулась она вдруг на участкового.

Тот от неожиданности едва не подпрыгнул.

– В самом деле, Алексей Дмитриевич… – попеняла я ему.

– Заходите, – неожиданно предложила мне женщина, резко повернулась и пошла к дому, буркнув на ходу: – А он пусть здесь останется.

– Э-э… – начала я, но она уже вспомнила про калитку, сделала шаг назад, отперла ее, взглянув на Ковалева со всей суровостью.

– Сами виноваты, – шепнула я ему и пошла за хозяйкой.

В крохотной кухне, в которую переоборудовали терраску, она предложила мне стул, а сама встала возле двери. То ли она действительно чего-то опасалась, то ли по природе была недоверчива.

– Вы знаете, что я лежала в больнице? В психиатрической? – спросила она, сверля меня взглядом.

– Это как-то связано с гибелью Светланы?

– Конечно, связано. Экстрасенсом может быть только человек с повышенной восприимчивостью. Вы понимаете, о чем я? Теперь мне ясно, что она имела в виду… – пробормотала Анна, а я подумала, что из психушки выписать ее поторопились. – У вас одно лицо, – продолжила она, а я с облегчением вздохнула: не так все плохо. – Вы ведь не родственницы?

– Нет.

– Все правильно. Вы были с ней знакомы?

– Мы дружили. Давно.

– Вы проводник? Она пришла к вам и попросила помочь милиции?

– Я бы не стала называть это так…

– Это не случайность, – совершенно меня не слушая, продолжила Анна, и я снова начала опасаться, что сваляла дурака, последовав за ней. Пожалуй, участковому повезло больше. – Вы-то, надеюсь, понимаете, что это не случайность. Вы пришли ко мне, а я вас ждала все это время.

– Да?

– Конечно. Я не знала, как это произойдет, и даже когда увидела вас… Выражение лица другое, понимаете? Это делает вас очень разными, несмотря на невероятное сходство. Но когда я увидела… все встало на свои места.

– Отлично, – брякнула я, прикидывая, как бы половчее смыться. Просто так в психушке не лежат, должна быть причина. Вот она: у тетки большие проблемы с головой.

– Она приходила ко мне несколько раз, – увлекаясь все больше, продолжила женщина.

– В центр?

– Нет, сюда. Уже после своей смерти. – Видимо, на моей физиономии что-то отобразилось, потому что Анна поспешно пояснила: – Это было во сне. Я видела один и тот же сон. Она приходила, подводила меня к зеркалу, и в зеркале возникал только ее образ. Понимаете? Она указывала мне на него и каждый раз говорила: «Помоги ей». Я рассказала обо всем в милиции, но они, разумеется, решили, что это просто сон, и ничего больше. Что на меня так подействовала ее гибель. Я сама начала так думать, потому что в этом сне вроде бы не было смысла. Чем я могу помочь? Ведь она мертва. Я говорила с Вадимом Аркадьевичем, и он сказал, что я слишком увлеклась. Нельзя позволять чужой энергии манипулировать собой. Я подпустила ее слишком близко, между миром живых и миром мертвых очень тонкая грань. Во мне поселилась часть ее души, которая не находит успокоения, ведь убийца не найден, и она пытается нам помочь, сказать что-то, но мы не понимаем. Они убедили меня, что надо обратиться к врачу.

– Кто они?

– Все. Следователи из милиции, мой собственный сын и даже Вадим Аркадьевич. И я пошла к врачу. А тот сказал, что у меня, видите ли, нервный срыв. Я не стала спорить. Я лечилась. И она перестала приходить. Но теперь мне понятно ее послание. Изображение в зеркале – это вы, и вам я должна помочь. Вы ведь не просто так ко мне пришли. Вам она тоже дала знак?

Я всегда гордилась своим здравомыслием, но в тот момент мне сделалось не по себе. Черт его знает, может, действительно был? Можно считать знаком тот факт, что заметку о гибели Светки поместили на развороте рядом с моим очерком? Ведь именно это заставило меня приехать сюда. В общем, я не нашла ничего лучшего, чем кивнуть.

– Ей нужна наша помощь, – с энтузиазмом закончила Анна. – В этом мире нет ничего случайного. Вы его найдете. Она вам поможет. Она будет вести вас.

– Надеюсь. Правда, пока я понятия не имею, в какую сторону идти.

– Прислушайтесь к себе. Она найдет возможность дать вам подсказку. Главное, очень внимательно к себе прислушивайтесь. – Теперь женщина улыбалась. Наверное, радовалась, что не одна она спятила и я готова пополнить ряды свихнувшихся на всей этой чертовщине с чужими энергиями.

– Анна Витальевна, расскажите мне о Вадиме Аркадьевиче, – решила я вернуться на грешную землю, то есть придать нашему разговору реалистическую направленность.

– Он меня разочаровал. Он ведь ничего не понял. А все так просто: вы – проводник, и я буду вам помогать.

«Лучше не надо», – едва не брякнула я, но вместо этого спросила:

– Вы сказали, что они были знакомы раньше. Почему вы так решили? Он вам об этом сказал?

– Ничего подобного. Он пришел во время сеанса. Ему срочно понадобилось… Впрочем, это неважно. Увидел Светлану и вроде бы удивился. Точно не ожидал ее здесь встретить, понимаете?

– А она? Как она отнеслась к его приходу?

– По-моему, не обратила на него внимания.

– Они разговаривали?

– Нет. Он заглянул в кабинет, увидел ее, извинился и попросил меня на минуту выйти.

– Ничего необычного. Вы как считаете?

– Разумеется, ничего необычного. Но когда она ушла, он опять зашел и расспрашивал меня о ней.

– Интересовался ее именем, чем занимается?

– Нет, конечно. Мы не задаем таких вопросов клиентам. Он спросил, в чем ее проблема, потому что его, как и меня, поразила ее аура.

– Ах, вот что. Аура была какой-то необычной?

– Еще бы. Женщина находилась в опасности. Такая аура бывает у тяжело больного человека. Я даже сомневалась, справлюсь ли я.

– И он предложил помощь?

– Он очень деликатный человек. Мы просто обсудили, что следует предпринять. Разумеется, он не отказал бы мне в помощи, если бы я к нему обратилась. Видите ли, Вадим Аркадьевич сейчас практикует мало. Он преподает, пишет книгу и только в случаях, которые его чем-то заинтересуют…

– Светланой он заинтересовался?

– С ней продолжала работать я.

– И о ней вы больше не говорили?

– Только после ее смерти. Но однажды я видела их вместе.