— Минут десять есть.

Альфа с трудом поднялся и потрусил к ракете. Двести метров он должен преодолеть за минуту, еще пару минут карабкаться на самый верх пусковой фермы, потом как-то нейтрализовать Чарли. А ведь ракете нужно еще какое-то время, чтобы выйти за пределы атмосферы. Попасть под вспышку в момент взлета тоже нельзя. Погруженный в эти расчеты полковник услышал крик оставшегося позади Эхо:

— Широкий красный переключатель на центральном щитке! После этого начнется двухминутный отсчет.

Ясно. Значит, надо нажать его сразу, а уже потом избавляться от психопата.

Мутанты больше никого не ели, а только лакали из огромной лужи, размером даже больше некоторых африканских озер. Альфа прокрался мимо них и полез на ракету с задней стороны подъемника — точно там же недавно поднимался с USB-портом сержант. Чарли в это время силился разрезать люк грузового отсека сварочным аппаратом.

Полковник понимал, что приказы и даже простые человеческие слова отныне бессильны. Он попытался незаметно подкрасться к майору, но тот увидел опасность в последний момент, быстро развернулся и направил на нападающего сварочную струю. Серебряный луч смерти, проскользнув по лицу полковника, полностью выжег щеку и левый глаз. Любой боец на его месте свалился бы от шока и дал хладнокровно себя добить, но действующий в его организме тоник позволял не реагировать на тяжелые увечья. Полковник быстро сообразил, что Чарли не знает об этой боевой хитрости, поэтому сгруппировался, чтобы упасть на площадку лесов без дополнительных повреждений — все, как и ожидал майор. Только в самом конце падения Альфа со всей силы пробил ногой по берцовой кости противника, переломив ее пополам. Из них двоих именно Чарли оказался в шоковой ситуации, чем не преминул воспользоваться полковник. Перед тем как схватиться врукопашную, Альфа успел дернуть рубильник ручного пуска ракеты. Пока щелкал обратный отсчет, соперники безуспешно пытались сбросить друг друга с высоты. Чарли бил полковника по сожженному глазу, а тот отвечал ударами по сломанной ноге, делая из нее видавшую виды пиньяту.

Даже не побеждая в схватке, командир выполнял поставленную задачу — тянул время, чтобы безумный майор не смог сорвать пуск ракеты. Поэтому даже пропущенные удары радовали его до смерти. Разливающаяся по телу боль означала, что Чарли в этот момент не угрожал ракете. Издалека они казались двумя переливающимися точками — так муравьи из разных колоний борются за песчинку сахара.

Эхо стоял на кузове тягача в суперпозиции. Отряд в лице единственного выжившего станет либо спасителем всего человечества, либо провалит миссию и навеки займет главное место в позорном пантеоне бездарностей. Те немногие, кто переносит пластмассовую еду, будут каждый день плевать на портреты сержанта и молиться всем галактическим богам, чтобы он вечно жарился в преисподней. Отныне и до конца всех времен.

Эхо так долго всматривался в высокую даль, что не сразу заметил несущегося в его сторону Пуно. Бедный парень пытался спасти Лиму от двух каннибалов, наступавших ему на пятки. Сержант съежился. Оружия не осталось. Было что-то эпическое, непостижимое во всех мегамутантах. Их сила, свирепость, размер. Не монстры, а сошедшие с барельефа мифические персонажи, с которыми бесполезно бороться, ведь они как полубоги — неистребимы. Но конкретно эти две особи вызывали удивление и даже жалость. Они казались тенью себя настоящих, еле передвигались и даже не могли повалить Пуно на землю, а ведь тот нес Лиму и еле стоял на ногах.

Парень добежал до тягача, положил девушку в кузов и обернулся, чтобы дать отпор тварям. Эхо без колебания встал с ним плечом к плечу. Двое на двое они вырубили мутантов несколькими ударами.

— Что с ними? Впервые такое вижу, — удивлялся сержант.

— Напились ракетного топлива. — Пуно пытался отдышаться. — Дурни черпают силы из радиации, но эта жидкость оказалась им явно не по зубам…

Он посмотрел на Лиму, погладил ее по щеке.

— Как ты?

— Уже лучше. Радония поможет, я знаю.

— Вот черт. — Пуно повернулся к сержанту. — Мы рыли каналы, заливали их горючим, чтобы отгородиться от хищников. На запах топлива пришли каннибалы, а мы, как полные дураки, жгли его, сражались с ними в ближнем бою, вместо того чтобы дать вдоволь напиться.

Хорошо, что у инков не было своего позорного пантеона.

— Невозможно все знать заранее, — попытался успокоить его сержант.

В этот момент до них докатились рев и вибрация от запуска первой ступени. Гул стоял как от тысяч бегущих берлогов. Ракету заволокло дымом. Последнее, что удалось разглядеть на вершине стартового комплекса до его обрушения, были две крохотные фигурки людей, срывающиеся с большой высоты.

Альфе все-таки удалось оттолкнуть майора от ракеты, и тот полетел кубарем, но потянул за собой командира. Они пробивали один пролет деревянных лесов за другим, в основном спиной Чарли — так он и умер, и его тело безвольно переворачивалось в полете, а полковник из последних сил пытался укрыться им от особенно страшных ударов. Наконец они упали на стартовую платформу — Чарли в лепешку, а Альфа прямо на него. В жарком дыму от сопел ракеты, как в самой убойной марсианской сауне, полковник по тепловым ощущениям определил безопасное направление и пополз подальше от наступающего огня.

Ржавые петли железной фермы заклинило, она не отпускала ракету из своей цепкой лапы, но та самая ржавчина, что повредила ее механизмы, сыграла и добрую роль — ослабила конструкцию. Ракета просто вырвалась с корнем и начала подниматься над космодромом. Тысячи мегамутантов корчились в смертных муках, сгорая на огромном воке всевышнего едока каннибалов. Пожирателя пожирателей. Отравленные топливом, они не успевали спастись. Никто не вышел живым из завораживающих потоков огня.

Ракета все вырастала. Эхо и Пуно задирали головы, глядя ей вслед. Вот наконец она отделилась от полусферы огня и, как цветочная тычинка, полетела продолжать жизнь, осеменять Марс. Несколько минут она удалялась пылающим лучом жизни, пока не скрылась в плотных слоях атмосферы, оставив за собой мощный мраморный след. Вот тогда-то на Землю и пришла смертельная для всей электроники вспышка. У Эхо, Пуно и Лимы затрещало в ушах и земля ушла из-под ног. Их словно ударили самой плотной в мире субстанцией.

Минут через десять они адаптировались к электромагнитным частицам и пришли в себя. Над лагерем стояла непривычная тишина. Тысячи поджаренных трупов не издавали ни единого звука. После такой грандиозной битвы воцарившееся безмолвие было сродни волшебству. Прекрасному зимнему волшебству, несущему конец всем страданиям и бедам.

Эпилог

— Она успела взлететь? — спросил Пуно.

— Вторая ступень включилась, значит, ракета вышла в космическое пространство, — осторожно ответил