куда можно прокатиться. Как на экскурсию по чужим странам. Захочет – приедет, захочет – уедет… но нам-то отсюда деваться некуда. Проклятье, как же, наверное, спокойно живется тому, кто умеет гулять из мира в мир! Чего бы я только ни отдал за возможность вернуться с ней обратно…

– Так пробовали же, – напомнил Мастерсон. – Тельман, змеюка пронырливая, уехал с ней, а вернулся пешком, по уши в пепле. Сказал: пикап просто в воздухе растворился.

– Ну а как же, – с безмятежным ехидством подтвердил Фланнери. – Она же отправилась назад, в Уолнат-Крик. Обратно в 1965-й.

Покончив с разгрузкой, жители лагеря потащили коробки и свертки наверх, на площадку у подножия корабля, а миссис Бертельсон, сопровождаемая профессором Кроули, подошла к Фланнери.

– Вот опись товара, – отрывисто заговорила она. – Нескольких позиций достать не удалось. Я все это, понимаете, у себя в лавке не держу. Большую часть заказывать приходится.

– Мы понимаем, – холодно усмехнулся Фланнери.

Да, интересно было бы поглядеть на деревенскую лавку с бинокулярными микроскопами, револьверными токарными станками, упаковками замороженных антибиотиков, высокочастотными радиопередатчиками и монографиями по всем возможным научным дисциплинам в ассортименте!

– Поэтому я и вынуждена малость повысить цены, – продолжала старуха, неукоснительно следуя привычной процедуре выжимания из покупателя денег. – На то, что уже привезла.

Полистав свою опись, она вернула Кроули десятистраничный машинописный перечень необходимого, полученный от него во время предыдущего визита.

– Кое-чего отсюда у поставщиков не нашлось. Там пометки «отложено». К примеру, та партия металлов из исследовательских лабораторий на Восточном побережье… говорят: может, со временем, – хитро блеснув выцветшими с возрастом серыми глазками, сообщила старуха. – И стоить они будут очень, очень дорого.

– Неважно, – ответил Фланнери, отдавая старухе деньги. – Все неудовлетворенные заявки можете отменить.

Поначалу на лице миссис Бертельсон не отразилось ничего, кроме легкого непонимания.

– Больше заказов не будет, – пояснил Кроули.

Казалось, все вокруг с облегчением перевели дух. Впервые с момента знакомства старухи никто не боялся. Давним взаимоотношениям с ней настал конец. Больше никто из них не зависел от ржавого красного грузовичка. Груз доставлен. Все готово к отлету.

– Отбываем мы, – улыбнувшись от уха до уха, продолжал Фланнери. – Трюмы полны.

Тут-то старуха сообразила, в чем дело.

– Но я уже заказала все это, – негромко, бесцветным тоном напомнила она. – А когда товары доставят, должна буду их оплатить.

– Ай-ай-ай… проклятье, вот горе-то, – пробормотал себе под нос Фланнери.

Кроули бросил на него предостерегающий взгляд.

– Извините, – сказал он старухе, – но медлить нам никак нельзя: здесь с каждым днем становится все горячее. Пора лететь.

Уныние на сморщенном лице старухи сменилось гримасой нарастающего возмущения.

– Раз заказали, значит, должны забрать! – в ярости сорвавшись на визг, выкрикнула она. – Куда я все это дену?

Подходящего к случаю язвительного ответа Фланнери подыскать не успел: в разговор вмешалась Пат Шелби.

– Миссис Бертельсон, – спокойно заговорила Пат, – вы очень многое для нас сделали, пусть даже не помогли проникнуть сквозь брешь в ваше время. За это мы вам весьма признательны. Если бы не вы, нам просто не удалось бы накопить необходимых припасов. Однако нам действительно пора лететь.

С этими словами она коснулась костлявого плеча старухи, но та раздраженно стряхнула ее руку.

– То есть, – смущенно закончила Пат, – задержаться здесь мы не можем, хотим этого или нет. Видите, вокруг от пепла черно, куда ни взгляни? Весь этот пепел радиоактивен и оседает на землю с каждой минутой. Уровень заражения повышается на глазах. Еще немного, и мы начнем гибнуть.

Миссис Эдна Бертельсон замерла на месте, крепко стиснув в руках опись доставленного. Подобного выражения на ее лице никто в лагере прежде не видел. Гневный оскал исчез как не бывало, морщинистая кожа словно покрылась тоненьким слоем глянцевитого, студеного льда, а глаза превратились в пару серых камешков, не отражающих никаких чувств.

Однако Фланнери все это нисколько не впечатлило.

– Вот. Получайте награбленное, – буркнул он, протянув старухе пригоршню банкнот. – А впрочем, какого дьявола… Слышь, Кроули, может, и остальные добавим? Пускай подавится!

– Заткнись! – рыкнул на него Кроули.

Фланнери, поперхнувшись от возмущения, отступил на полшага назад.

– Это ты мне?

– Пошутили, и хватит! Это уже чересчур.

Встревоженный, напрягшийся, Кроули повернулся к старухе:

– Господи Иисусе, неужели вы всерьез думали, будто мы останемся здесь до конца дней?

Ответа не последовало. Отвернувшись от профессора, старуха молча направилась к грузовичку.

Мастерсон с Кроули обеспокоенно переглянулись.

– Сумасшедшая, одно слово, – боязливо заметил Мастерсон.

Подбежавший к ним Тельман бросил взгляд на старуху, садящуюся в кабину грузовичка, нагнулся и запустил обе руки в одну из коробок с провизией. Узкое, осунувшееся, лицо его зарумянилось, в глазах блеснул огонек ребяческой алчности.

– Смотрите, – выдохнул он. – Смотрите, кофе… пятнадцать фунтов! Может, откроем баночку, а? Одну-единственную, ради праздника!

– Думаю, можно, – безучастно согласился Кроули, не сводя глаз с грузовичка.

Грузовичок, приглушенно взревев, развернулся по широкой дуге, с грохотом покатил вниз, съехал с помоста в толстый слой пепла, качнулся из стороны в сторону и растаял, исчез без следа посреди мрачной, выжженной равнины, залитой солнцем.

– Кофе! – ликующе завопил Тельман, подбросив сверкнувшую в лучах солнца жестянку высоко вверх и неуклюже поймав ее. – Кофе! Праздничный пир! Последний ужин на старушке-Земле!

Да, так оно и было.

Пока красный грузовичок, металлически дребезжа, катил вдоль дороги, миссис Бертельсон внимательно изучила лежащее «впереди» и обнаружила, что покупатели ничуть не кривили душой. Тонкие губы старухи судорожно сжались, рот наполнился омерзительной, едкой горечью желчи. Действительно, она принимала как само собой разумеющееся, что эти люди от нее никуда не денутся, продолжат торговлю на любых условиях – ведь конкуренции, другого поставщика припасов, нет! Но вот они собрались улетать… а с их отлетом и рынку сбыта настанет конец.

Такого прекрасного рынка сбыта ей больше не найти. Замечательный рынок, безупречные покупатели… наглядное свидетельство тому – почти двести пятьдесят тысяч долларов, скопившихся в несгораемом ящике на складе под мешками с запасом круп. Целое состояние, нажитое за считаные месяцы на торговле с отрезанным от всего человечества поселением, строящим межпланетный корабль, ломая хребет…

И ведь возможность улететь обеспечила им она, собственными руками. Можно сказать, на блюдечке поднесла. Из-за ее близорукости они вот-вот улизнут. Где только была ее голова?

На обратном пути миссис Эдна Бертельсон спокойно, методически размышляла. Да, все из-за нее, из-за нее одной: дара, позволяющего доставлять им необходимые припасы, ни у кого больше нет. Без нее, как они ни старайся, ничего бы у них не вышло.

Не теряя надежды на лучшее, миссис Бертельсон принялась вглядываться в разные стороны, прощупывать особым глубинным чутьем все, что отыщется «впереди». Ясное дело, этих самых «впереди» существовало великое множество – великое множество клеточек,