раскидистых абрикосов. Над подгнившими плодами, валявшимися россыпью у их корней, убаюкивающе жужжали пчелы и мухи; вдоль обочин вереницами тянулись импровизированные прилавки под присмотром разморенных жарой ребятишек. На дорожках, ведущих к домам, поблескивали лаком «Бьюики» и «Олдсмобили». Тут и там расхаживали деревенские псы. К одному из перекрестков притулился роскошный бар под призрачно-бледной в лучах полуденного солнца, то вспыхивающей, то гаснущей неоновой вывеской.

Миссис Эдна Бертельсон окинула придорожный бар и припаркованные вокруг машины неприязненным взглядом. Городские, сползавшиеся в долину, точно термиты, вырубали древние дубы и абрикосовые сады, разведенные в незапамятные времена, застраивали все вокруг пригородными особнячками, да еще заезжали сюда среди бела дня пропустить бокальчик виски с лимонным соком, а после, взбодрившись катили дальше. Катили, выжимая из стильных, стремительных даже с виду «Крайслеров» по семьдесят пять миль в час.

Внезапно длинный хвост машин, скопившихся позади ее грузовичка, рванул вперед, на обгон. Миссис Бертельсон равнодушно, с каменным лицом пропустила спешащих. Торопятся? Вот и правильно. Вот и пусть. Если бы она постоянно гоняла таким же образом, наверняка тоже не обратила бы внимания на необычную возможность, обнаружившуюся во время одной из вдумчивых одиноких поездок, и никогда не узнала бы, что способна «заглянуть вперед», никогда не наткнулась бы на прореху в полотне времени, позволяющую без труда сбывать всякую всячину по заоблачным, каким пожелает ценам… а эти – пускай. Пускай гонят вперед. На здоровье.

В кузове мерно, ритмично покачивался тяжелый груз. Под капотом пофыркивал, мерно урчал мотор. О заднее стекло, жужжа, билась полудохлая муха.

Джеки, вольготно растянувшись на ящиках, коробках и свертках, наслаждался ездой и благодушно глазел на абрикосовые сады и машины. В отдалении на фоне раскаленного неба высилась холодная каменная громада синего с белым пика Диабло. К вершине горы, далеко уходящей ввысь, липли пряди тумана. Мимоходом скорчив рожу лохматому псу, беспечно стоявшему у обочины в ожидании случая перебежать на ту сторону, Джеки жизнерадостно помахал рукой технику из «Тихоокеанской телефонной компании», тянувшему к столбу кабель с исполинской катушки.

Резко взяв вправо, грузовичок свернул с автострады на черный асфальт боковой дороги. Машин вокруг сразу же стало меньше. Дорога пошла на подъем. Еще немного, и изобильные сады, оставшиеся позади, сменились ровными бурыми полями. Справа показался полуразрушенный фермерский дом, и Джеки с интересом уставился на развалины, гадая, сколько им может быть лет. После того как дом исчез из виду, других построек по пути больше не попадалось. Поля становились все более неухоженными. Кое-где между ними виднелись покосившиеся, сломанные ограды. Изредка вдоль обочин высились искореженные, выцветшие до полной неразличимости дорожные знаки. Грузовичок приближался к подножью горы Диабло… куда не заезжал почти никто.

Заскучавший мальчишка задумался. Что могло здесь понадобиться миссис Бертельсон? В этих местах никто не живет: вот и поля вдруг исчезли, сменившись кустами и зарослями сорной травы, невозделанной, ничейной землей в неудобьях предгорий, а растрескавшийся асфальт впереди парой прыжков пересек кролик. Покатые холмы, стена леса, россыпи валунов… и больше ничего, кроме наблюдательной вышки пожарной службы штата да, может быть, водосборного бассейна. И еще заброшенной площадки для пикников, когда-то содержавшейся в порядке властями штата, но со временем всеми забытой.

Мальчишке сделалось страшновато. Покупателей в этих безлюдных краях не было ни одного… а он-то думал, что потрепанный красный пикап отправится прямиком в город, отвезет его вместе с грузом в Сан-Франциско, в Окленд или там в Беркли – словом, туда, где можно, выбравшись из кузова, погулять и увидеть что-нибудь интересное! Здесь же смотреть было не на что, кроме заброшенных, безмолвных, жутковатых пустошей. Вдобавок в тени горы сделалось холодновато, и охваченный дрожью мальчишка немедленно пожалел о своей затее.

Миссис Бертельсон, сбавив ход, переключилась на первую передачу. Грузовичок с ревом, оглушительно отрыгивая выхлопными газами, пополз вверх, в лабиринт остроконечных, зловещего вида каменных глыб. Откуда-то издали донесся пронзительный птичий крик. Вслушиваясь в его жалобные, тоскливые отзвуки, угасающие в вышине, Джеки задумался: как бы привлечь внимание бабки? Впереди, в кабине, куда теплее и уютнее. Хорошо бы…

Тут-то он и заметил кое-что странное. Заметил и поначалу не поверил своим глазам… однако поверить, хочешь не хочешь, пришлось.

Грузовичок исчезал, растворялся в воздухе прямо под ним!

Исчезал он медленно, едва уловимо, но неуклонно становился все бестелеснее и бестелеснее. Ржавые красные борта посерели, а после вообще потеряли цвет, так что сквозь них ясно, отчетливо проступила черная поверхность дороги. Охваченный неудержимой паникой, Джеки вцепился в штабель коробок, однако пальцы прошли сквозь картон, не встретив никакого сопротивления. Казалось, его несет вперед над дном призрачного моря, на гребне почти невидимой, зыбкой волны.

Покачнувшись, Джеки соскользнул вниз, провалился сквозь груз и дно кузова. На миг он, леденея от ужаса, повис в пустоте на полпути от дороги, над самой выхлопной трубой, в отчаянии забарахтался, вскинул руки, судорожно потянулся к коробкам.

– Помогите! – закричал он.

Крик Джеки заскакал гулким эхом среди безмолвных каменных глыб. С каждой секундой слабевший, исчезавший вместе с грузовичком, рев мотора почти утих. Какой-то миг мальчик еще цеплялся за растворявшийся в воздухе кузов, но затем контуры грузовика окончательно исчезли из виду, и Джеки с тошнотворным хрустом рухнул вниз, на дорогу.

Упав, мальчишка кубарем откатился в заросли сухой травы за кюветом. Оглушенный, оцепеневший от боли и изумления, он растянулся на спине, не в силах ни подняться, ни даже перевести дух. Вокруг воцарилась мертвая тишина. Грузовичок с миссис Бертельсон за рулем исчез как не бывало, и Джеки остался один. Закрыв глаза, мальчик замер, скованный страхом по рукам и ногам.

Спустя какое-то – очевидно, не слишком долгое – время, его привел в себя визг тормозов. Двое рабочих в болотно-зеленых комбинезонах, выпрыгнув из грязного оранжевого фургона ремонтно-эксплуатационной службы штата, поспешили к нему.

– Что с тобой? – заорал один.

Ухватив Джеки под мышки, рабочие подняли его на ноги. На лицах обоих отражалась нешуточная тревога.

– Как ты здесь оказался?

– Выпал, – пробормотал Джеки. – Выпал из грузовика.

– Из какого грузовика? Как?

Но объяснить этого Джеки не мог. Понимал он одно: миссис Бертельсон куда-то пропала. Прокатиться с бабушкой ему так и не удалось. Бабушка снова уехала по таинственным субботним делам в одиночку, а куда, кому повезла товар – похоже, все это так и останется для него загадкой.

Сообразив, что перемещение состоялось, миссис Бертельсон крепче стиснула баранку руля. Исчезновение покатых бурых полей, каменных глыб и зеленых колючих кустов нисколько ее не смутило. Впервые отправившись «вперед», она с разгону въехала в море черного пепла, так как, изрядно взволнованная совершенным открытием, не позаботилась