— Шш! — зашипел Лассе.

Они стояли совершенно неподвижно.

Ида почувствовала, как темнота снова окружила ее плотным кольцом.

Она посмотрела вверх на небо.

— Ты что-нибудь слышал? — прошептала она.

Он покачал головой, и она продолжала смотреть вверх.

Как будто звук от взмаха крыла?

Разве нет?

Она боялась дышать.

Я должна говорить, подумала она, о чем угодно, лишь бы говорить.

— По дороге я немного почитала из папок Альмы, — сказала она; тем временем он опять начал пробираться вперед. — Тебе известен некий Челябинск 47?

Лассе сначала промолчал, а потом ответил:

— За многие годы Альма мне кое-что рассказывала. Это был своего рода научный городок. В Советском Союзе таких секретных городов было много.

— Очевидно, Альма была там в плену?

Лассе еще немного помолчал, они начали по-настоящему выдыхаться.

— Вот как? Это было не… такое уж приятное место для плена.

Ида осмотрелась, пристально вглядываясь в стволы деревьев, и покосилась на небо.

Только не молчать.

— Что они на самом деле делали в том городе?

Лассе сглотнул слюну и откашлялся.

— Не знаю, не уверен. Альма рассказывала об этом очень давно. Думаю, отчасти речь шла об изготовлении синтетических драгоценных камней. То есть что-то вроде фальшивых рубинов и сапфиров.

— Это же трудно?

— Не очень. К тому же весьма прибыльно, особенно если надо оплачивать деятельность массы коммунистических организаций по всему миру.

Ида задумалась.

— И явно есть что-то под названием сольвент и коагулянт?

— Альма знает об этом гораздо больше, чем я. Но это так. Я знаю не так много, как ты, наверное, думаешь.

Какое-то время они шли молча.

— Нам действительно надо попытаться каким-то образом связаться с Альмой, и как можно быстрее, — сказала Ида.

— Знаю. Но в Рованиеми. Затем мы должны попытаться добраться до нее в Москве, это совершенно серьезно. Шведской полиции там нас не достать. В Москве нам будет безопаснее, чем здесь, в Финляндии.

Она кивнула и вздохнула.

— И к тому же Альма наверняка сможет нас как-нибудь спрятать.

Ида опять кивнула. У нее не было сил все как следует обдумать, но в предложении Лассе вроде бы было разумное зерно.

— К тому же… — Лассе прервал себя, — тихо!

Они замерли как вкопанные.

Она не могла уловить никакого звука из воздуха, но уловила другое.

— Слушай! — прошептал Лассе.

И она отчетливо услышала звуки, которые доносили слабые порывы ветра между соснами за следующей горной грядой.

Звук струящейся воды, сильное бурление. И вдалеке еще более сильный шум.

— Река Оунасйоки, — тихо произнес Лассе и почти побежал вверх по небольшой возвышенности.

Ида не смогла сдержать улыбки.

— Надеюсь, река не замерзла, — раздалось бормотание Лассе, и Ида поспешила за ним.

Вскоре они добрались до вершины холма, по другую сторону которого, метров на двадцать ниже, в скале находилась широкая расщелина, откуда вырывались бурлящие звуки. Тьма немного рассеялась — солнце совсем скоро должно было приблизиться к горизонту и уже светило рассеянным светом, а облака развеялись и стали пропускать полоски лунного света.

Ида споткнулась и прямо под слоем снега увидела крутой обрыв, она шла почти по его краю. Крутой спуск длиной в десять метров вел прямо к реке, откуда вытекали частично покрытые льдом и снегом массы воды.

Другой берег реки не был таким крутым. Запыхавшись, Лассе посветил туда своим карманным фонариком.

— Компас — фантастическое изобретение, — заметил он. — Мы ошиблись всего на несколько метров.

Свет его фонаря упал на несколько грубых веревок и стальных тросов, натянутых параллельно друг другу поперек расщелины. В середине находился длинный ряд широких досок.

— Явно старый подвесной мост. Испробуем его?

— Может быть, надежнее обойти вокруг, — сказала Ида. — Что-то он не внушает мне доверия.

Лассе кивнул.

— О’кей. Пойдем к верховью и поищем более пологий участок, чтобы можно было спуститься.

Они пошли по краю. Очень слабый дневной свет создавал необычное мерцание над покрытыми снегом расщелинами. Вверх по течению русло реки было пересеченным, с мелкими бассейнами и изгибами в скалистых формированиях. В низовье водная расселина превращалась в полноценную реку, с низкими берегами и широким стремительным течением в середине потока. Ида очень внимательно следила за тем, куда ставить ноги. Тьма все больше рассеивалась, и она погасила свой карманный фонарик. Вода беспрерывно бурлила подо льдом; там, где вокруг камней и маленьких водопадов течение было быстрым, река не замерзла. Горная гряда, по которой они шли, становилась все ниже, и через несколько сотен метров они были на одном уровне с берегами.

Они стояли на голом, без снега, участке земли, окруженном четырьмя старыми соснами с шишковатыми стволами. Ветви деревьев клонились почти до самого низа.

— Болотные сосны. Вот они, — сразу же сказал Лассе. — Здесь есть рыбачий поселок. Тот, о котором писал Соландер. Должно быть, это те же самые деревья!

— Какой у них странный вид!

— Знаю. Но это же болотные сосны.

Одно дерево, похоже, уже умерло, рядом лежало еще две сосны, которые, судя по всему, упали много лет назад. Иде они напомнили огромных насекомых, лежащих на спине, — ветки неподвижно торчали в воздухе, как лапы. Одна из сосен вытянула за собой корневище, и из дыры сквозь снег с комьями земли прорастали вялые побеги.

— Болотные сосны — на самом деле это мутация, при которой сосна остается без сердцевины и принимает искаженную форму. Ветки у такой сосны растут не там, где надо, — сказал Лассе поучающим тоном. — А эти шишки на стволах… — продолжал он.

— …вид грибкового заболевания, — закончила Ида. — Лассе, я тоже учила биологию. Сначала возникают раны, потом они заживают и превращаются в такие вот шишки. Все равно странно, что такие хрупкие деревья так невероятно долго живут.

— Ты ведь знаешь, как устроена природа? Обстоятельства важнее, чем гены, — сказал Лассе, показывая на сосны. — Наверное, здесь лежит материнское дерево, а вокруг — его побеги.

Он огляделся и начал водить карманным фонариком по стволам снизу вверх, пока не выбрал один из них. Ловко взобравшись на одну из самых нижних веток, он полез дальше вверх и оказался в нескольких метрах от земли.

— Вот, да, — сказал он, направив свет на кору наверху. — Совершенно точно. Вот надписи, о которых писал Соландер. Найти их не трудно, надо просто уметь видеть. Здесь написано… подожди… да, написано: Ю.А. 1766 и Б.Д. 1792. Потом С.Г. 1801, Х.Х. 1798 и Ф.Г. 1786.