И вот теперь в эту самую область гульфика его и пнули. Причем весьма болезненно. Совершенно неожиданно по, казалось бы, безупречно сработанной схеме побежали мелкие трещинки: сначала выяснилось, что старый лис Саныч, вопреки здравому смыслу, остался жив и вроде как даже пришел в себя. Затем прошел сигнал, что адвокаты Ладонина вплотную занялись корнями ООО «Восток» и уже отыскали тот самый неприметный мостик, ведущий прямиком в 15-ю межрайонную налоговую инспекцию. И наконец вчера на Некрасова по телефону, не шифруясь, прямиком из МИВСа, вышел придурок Дорофеев, который фактически открытым текстом потребовал вытащить его из камеры. И это по гадской-то статье!.. Взбешенный, он с трудом вызвонил по мобильному вечно неуловимого Завьялова, и тот, не менее обалдев от полученной информации, лишь кратко скомандовал: «Значит, так! Что хочешь делай, но эту тему – разруливай. Не сможешь вытащить на подписку – сделай так, чтобы это дерьмо не всплыло и не завоняло хотя бы в течение ближайшей недели. И если к тому времени все сложится как надо, спишем этого морального урода с неуправляемым членом на боевые потери». Н-да, легко сказать – разруливай! Сам бы попробовал, консильери хренов!

В глубине души Некрасов презирал уркаганскую синюю братию, типичным представителем которой, собственно, и являлся Дорофеев. А уж этого субъекта он презирал особо, ибо… откровенно боялся. Осознание сего факта было особенно неприятно: он, «крутой опер», можно сказать «положенец от МВД», при личных встречах всякий раз мандражировал и пасовал перед этим быдло-быкообразным существом. Исходившие от Дорофеева флюиды силы и уверенности вкупе с вечной подчеркнуто-презрительной интонацией неприятно напоминали о том, что за его, Некрасова, креслом под солнцем пожизненно закреплен персональный номер – номер шесть. Отсюда тот факт, что Дорофеев по дури своей трахнул какую-то телку и по дури же попался, не мог не вызвать у Некрасова положительных эмоций – туда ему, дураку, и дорога. Но! Дорофеев был очень важным пазлом в обшей картинке, к сборке которой на ролях подающего был причастен и сам Некрасов. Наравне с другими он отвечал за общий результат, и совсем не в его интересах было, чтобы картинка не сложилась. Так как здесь уже совершенно неважно, кто именно накосорезил первым – персонально он или другой участник игры. Круговая порука, мать ее!

От подобных мыслей Некрасову сделалось совсем тоскливо, и он снова чертыхнулся в адрес коррумпированных коллег-вертухаев, позволяющих за денежку малую совершать неположенные звонки из мест строгой изоляции. О том, что, по сравнению с его собственными деяниями, подобного рода служебные проступки выглядят невинной детской шалостью, Некрасов, естественно, не задумывался. Вернее, не хотел задумываться.

– …Сколько можно плескаться?! Вылезай, яичница стынет! – бухнула в дверь Люсьен.

– Да пошла ты! – ругнулся Некрасов. Но, глянув на часы, присвистнул, выключил воду и принялся насухо вытираться. Облачившись в костюм еще не Хьюго, но уже босса, он критически оценил двухдневную поросль, но ни времени, ни желания скоблиться не было.

Благоухающий модным парфюмом, Некрасов прошел на кухню, окинул взглядом сервировку стола и скомандовал:

– Соточку накапай.

– Тебе же за руль! – удивилась Люся. Но, тем не менее, сходила в комнату и принесла из бара бутылку.

В один присест Некрасов зажевал традиционную глазунью из пяти яиц и, зажмурившись, махнул полстакана водки.

– Теплая, зараза. Сколько раз говорил – убирай в холодильник.

– Чай будешь?

– Некогда. Ты, это… Халат снимай.

– Тебе же на работу!

– Сам знаю. Мы по-быстрому.

– Что, опять? Я не хочу по-быстрому.

– А тебя никто и не спрашивает. Быстро сняла халат и встала раком.

– У тебя что? По-другому уже совсем не встает? – начала было Люся, но тут же осеклась, встретившись взглядом с «любимым». А взгляд этот ничегошеньки хорошего не предвещал.

Посему она покорно сбросила на пол халатик и, развернувшись, привычно легла большой грудью на кухонный стол, широко расставив ноги. Моментально возбудившись увиденным, Некрасов плеснул себе еще полтинничек, выпил и суетливо принялся расстегивать ширинку…

Скоротечно отстрелявшись, Некрасов наградил Люсю дежурным шлепком благодарности по голому заду и, устранив непорядок в одежде, хлопнув дверью, вышел из квартиры. Снятый столь бесхитростным образом «утренний стресс» явно пошел на пользу – настроение немного улучшилось. «Ничего, не бздеть – прорвемся! – попытался взбодрить сам себя старший оперуполномоченный по особо важным делам, направляясь к автостоянке. – И не из такого дерьма выплывали! Мы еще увидим оранжевое небо в оранжевых верблюдах!» И то сказать, при любых раскладах, сегодняшний день по всем прогнозам обещал выдаться веселым.

А вот рабочая смена «семь-три-седьмого» экипажа, наоборот, сложилась из двух одинаково скучных этапов: с восьми утра и почти до полудня тупо отстаивались, ожидая выхода объекта. Затем, сопроводив его на Суздальские озера, столь же тупо наблюдали за тем, как встретившийся с преимущественно женского пола связями объект принимал солнечные ванны, накачиваясь газированным алкоголем и тиская этих самых связей за оголенные места. На самом деле, с учетом клубно-тусовочного образа жизни объекта по кличке Дохлый, в первой половине дня трудно было ожидать от него более осмысленных телодвижений. Всему свое время: ночью – в поте лица зарабатывать деньги, торгуя амфетаминами; днем – отдыхать от трудов неправедных, заработанные деньги прожигая. Однако заказчику требовались связи. Причем, по возможности, как можно больше – хороших и разных. Вот в фиксации последних молодежь Эдика Каргина все это время и упражнялась. Благо пляжный час пик, обусловленный все еще не сдающейся жаркой погодой и вступившими в финальную фазу летними каникулами, позволял грузчикам шифроваться по самому минимуму. Так что Юра и Леня даже заключили между собой небольшое пари на предмет, чей снимок связей объекта в конечном итоге окажется самым… эротичным. Бригадир усмехался, но в принципе не возражал: чем бы дети ни тешились – лишь бы толк был. Пашу Козырева ближе к концу смены занимало и беспокоило лишь одно – только бы не запоздал подменный экипаж. Не пожелавший расставаться с зубом Леха Серпухов все-таки умудрился выкроить небольшое окно в своем плотном рабочем графике и на половину пятого назначил встречу на углу Литейного и Захарьевской. Так что времени на то, чтобы после работы поставить машину в гараж и успеть добраться до места, было впритык.

Я знал одного мудреца, который даже зажимал нос, как только приходилось поднимать завесу будущего…

М. Е. Салтыков-Щедрин. Помпадуры и помпадурши

Сразу после традиционного еженедельного совещания у начальника криминальной милиции Главка в бескрайних коридорах неприветливо-мрачного здания Леху Серпухова неожиданно отловил начальник «заказного» отдела Максим Есаулов.

– Здорово!

– Наше вам! Как заказы? Поступают?