Ирака сделали то, что и с Военно-воздушными силами России. Схема была проста. Иракцев давили санкциями, а у нас собственное правительство не выделяло ни копейки на полеты. Зачем бомбить аэродромы? Они со временем сами придут в негодность. Зачем резать самолеты, они сгниют на стоянках. Впрочем, резали руками тех, перед кем дрожали и заискивали. Надеялись, что и летный состав от безденежья и безразличия к их судьбе сам по себе разбредется по стране или начнет спиваться. Вот весь смысл и стратегия устроителей нового мирового порядка. И тех, кто выполняет их волю. Но, несмотря ни на что, стиснув зубы и затянув потуже ремни, люди, присягнувшие Отечеству, продолжали нести службу. Это был невидимый и пока что не до конца осознанный подвиг русского офицерства. И еще в глаза бросается одна проблема. В нашей авиации происходит старение летного состава…

Забрав нас от столовой, раздолбанный автобус повез на стоянку самолетов, где технический состав готовил машины к полетам. На удивление, через снежный поземок автобус бойко бежал по рулежным дорожкам, норовя вовремя поспеть к полосе, чтобы мы могли посмотреть, как взлетают сверхзвуковые ракетоносцы. И наш водитель то и дело поправлял на голове потертую, видавшую виды шапку-ушанку и, не стесняясь не нужных здесь, на его взгляд, московских гостей, ругал начальство, погоду, выражался, как позже заметила журналистка, прямо, но по латыни…

Под его междометия мы проскочили мимо кирпичного здания местного музея, похожего, скорее всего, на какой-то гараж или склад хранения боеприпасов. Напротив него на своей последней, вечной стоянке выстроились списанные самолеты.

Открывал парад зелененький Ан-2. Шофер сказал, что с него, готовясь к полету в космос, в свое время прыгал с парашютом Юрий Гагарин. Прямо напротив музея, распластав крылья и задрав нос, стоял огромный красавец М-4, тот самый «Бизон», по натовской классификации. Далее парочка серебристых, потертых временем «щук» — Ту-22М. На борту одного красными буквами были выведены слова:

Прости нас, белорусская земля.

Не мы тебя с Россией разлучили…

Мы, как Россию, берегли тебя,

И, как Россию, мы тебя любили…

Это четверостишие было как крик, как напоминание, как плач. Далее между самолетами, припав к земле, полулежала зеленая, переделанная из МиГ-15 первая советская управляемая ракета. Кто-то из журналистов сделал предположение, что при помощи таких управляемых бомб или «Комет», в конце корейской войны хотели нанести удар по американским кораблям в Желтом море…

Далее вдоль рулежки стояли транспортные, учебные, боевые самолеты — живая история отечественной авиации.

Через минуту автобус уже бежал вдоль Ту-95, действующих винтокрылых боевых машин.

И вот наконец-то мы увидели белоснежных красавцев — Ту‑160. Почти каждый самолет имел собственное имя: «Александр Голованов», «Павел Таран», «Василий Решетников», «Алексей Плохов», «Иван Ярыгин», «Илья Муромец», «Александр Молодчий», «Александр Новиков», «Василий Сенько», «Валерий Чкалов» — блестящая плеяда чудо-богатырей России. Эти фамилии знали и знают все мальчишки, мечтающие о профессии летчика. Так, во всяком случае, было еще вчера. Перед тем как самолеты получили имя собственное, они были освящены тем же отцом Константином и другими иерархами Русской православной церкви. Рассматривал самолеты, и в голове проносились стихи Владимира Соколова:

А все-таки жаль мне Союз…

Ведь порознь мы — словно огрызки.

Цветастая ниточка бус

Разбилась на мелкие брызги.

Иной наступает черед

Иль черед по черному списку.

Теперь только смерть соберет

Все бусинки в прежнюю снизку.

А на взлетную полосу сквозь метель уже выруливал Ту-160. Надо сказать, это незабываемое зрелище, когда, разрезая снежную круговерть, к месту старта рулит машина весом в 275 тонн. В рокоте двигателей чувствуется огромная мощь, которая равна мощи ста тысяч лошадей.

Что такое непогода, облака, снежная круговерть на аэродроме для современного ракетоносца? Да он вырулит на взлетную полосу, при минимальной видимости произведет взлет, чтобы уже после отрыва забыть о полосе, о непогоде, обо всем том, что осталось на земле. Через несколько минут он будет за облаками, там, где всегда светит солнце, или в ночи, уже при чистом звездном небе сможет начать выполнение поставленной задачи. Там у экипажа будет другая жизнь, уже другое, не связанное с погодой настроение.

Посмотрев на взлеты самолетов, мы вернулись в теплый музей авиабазы. Здесь усилиями энтузиастов была по крупицам собрана почти вся история отечественной авиации, фотографии ученых, конструкторов, летчиков. Не скрою, музей дивизии оставил самое приятное впечатление. Даже не экспонатами, а своим директором. Сергей Александрович Воронов. В свое время он закончил академию Жуковского, служил в Дальней авиации. Было приятно общаться с ним. Толковый, грамотный, знающий и любящий свое дело специалист. На выходе из музея стояла фанерная коробка для пожертвований на музей. Почему‑то вспомнился рассказ одного журналиста, который перед этим побывал на Северном флоте. Офицеры сбрасываются из своих небольших зарплат на то, чтобы купить приборы. Они нужны, просто необходимы для того, чтобы подводная лодка могла выйти в плавание. Я не стал спрашивать Воронова, сбрасываются ли здесь летчики, чтобы подняться в воздух. В свое время, чтобы быстро и под пробки заправить самолет керосином, мы давали заправщику бутылку спирта. Думаю, что сегодня одной бутылкой не обойдешься. Да и нет лишнего керосина! Если бы был, то летали бы наши соколы. В этом их истинное предназначение.

Чуть позже мне довелось поговорить с летчиками, на которых, собственно, сегодня держится наша Дальняя авиация. Они потомственные военные, отцы и деды у них служили когда-то в армии. Заместитель командира полка — подполковник Сенчуров Андрей Викторович. Симпатичный, круглолицый, крепкий, блондин. Родился 2 мая 1964 года в Луганске в семье военного. Его отец служил техником. Андрей закончил Тамбовское летное училище. Летал на Л-29, Ту-134. 11 лет, с 1985‑го по 1996‑й год, прослужил на Белой. Летал на Ту-22М, Ту-22М3 помощником командира корабля. Налетав 600 часов, сдал на 2‑й класс. Затем его назначили заместителем командира эскадрильи. Позже он закончил курсы командиров кораблей в Рязани и был назначен заместителем командира полка.

Подполковник Малышев Андрей Александрович — заместитель командира полка по летной подготовке.