И тогда они услышали пронзительный звук, за ним раздирающий уши треск; один из лесных великанов повалился на землю, следом за ним – другой. Подобно огромной невидимой руке, луч буксировочного поля, направляемый с машины, сбивал деревья и сметал их в сторону. Вокруг беглецов образовалась широкая просека.

– Зачем они это делают? – прошептала Бетти.

– Это машина лесной пожарной службы. Они нас отрезают.

– Зачем? Почему им сразу с нами не покончить? – Бетти вся дрожала, Джонни обнял ее за плечи:

– Не знаю, Молоток. Спроси у них.

Завершив круг, машина развернулась в их сторону и словно присела перед прыжком. С выверенной осторожностью дантиста, вырывающего больной зуб, оператор выдрал лучом одно из деревьев. Выдрал с корнем и отшвырнул его в сторону. Затем вырвал еще одно и еще. Постепенно через лес к месту, где они стояли, протянулась широкая просека.

Им ничего не оставалось, только ждать. Наконец было вырвано последнее дерево, закрывавшее беглецов; отбрасывая его, луч задел их краем. Бетти и Джонни едва удержались на ногах, Ламмокс от ужаса завизжал. Джон Томас, сам еще не совсем пришедший в себя, ободряюще похлопал по огромному боку:

– Спокойно, малыш. Джонни с тобой.

Он подумал, может, им отступить со свежевырубленной просеки вглубь леса? Но похоже, в этом не было смысла.

Машина, валившая лес, куда-то ушла; ее место заняла боевая. Она буквально свалилась с неба и коснулась земли в дальнем конце просеки.

– Давай, Ламмокс, – судорожно сглотнув, сказал Джонни. – Бей по всему, что появится из этой машины. Поглядим, попадешь ты или нет.

– Запросто, Джонни! – Ламмокс протянул обе руки к куче боеприпасов.

Но взять их так и не смог. Джону Томасу показалось, будто его залили по самую грудь жидким бетоном; Бетти вскрикнула, Ламмокс взвизгнул. Затем он пропищал:

– Джонни, камни прилипли.

– Все в порядке, парень, – с трудом произнес Джон Томас. – Не сопротивляйся. Стой спокойно. Бетти, ты в порядке?

– Не могу дышать! – прошептала она.

– Не сопротивляйся. Вот они нас и сцапали.

* * *

Из люка машины одна за другой быстро вывалились восемь фигур. С головы до ног покрытые тяжелой металлической кольчугой, они очень мало походили на людей. Голову каждого из солдат покрывал странного вида шлем, напоминающий фехтовальную маску; за плечами у них торчали неуклюжие горбы-компенсаторы иммобилизующего поля. Двумя шеренгами солдаты уверенно двигались к просеке; попав в зону действия поля, они слегка замедлили ход; засверкали искры, и вокруг каждого появился фиолетовый нимб. Но они не останавливались.

У второй четверки был большой цилиндр из металлической сетки, высотой в рост человека и такого же диаметра. Они с легкостью несли его на поднятых вверх руках. Лидер группы крикнул:

– Обходите зверюгу подальше. Сначала уберем отсюда этих детишек, а потом разберемся с ним. – Голос его звучал на удивление весело.

Взвод приблизился к завязшим, как мухи в сиропе, беглецам и зашел сбоку, подальше от Ламмокса.

– Аккуратно! Берите сразу обоих! – скомандовал офицер.

Бетти и Джона Томаса медленно накрыли круглой клеткой, потом офицер просунул руку внутрь, чем-то щелкнул, от клетки полетели во все стороны искры, и она плотно встала на землю.

Офицер повернулся к ним докрасна загорелым лицом:

– Ну как, приятно выбраться из этой патоки? То-то же.

Джонни с ненавистью взглянул на офицера и ответил залпом ругательств. Подбородок его дрожал, он пытался растереть свои сведенные судорогой ноги.

– Ну-ну, – успокаивающе ответил офицер. – Зачем же так. Ты сам вынудил нас это сделать. – Он посмотрел на Ламмокса. – Господи! Вот это зверюга! Не хотел бы я встретить его ночью в темном переулке.

Джонни почувствовал, что по лицу его текут слезы, и не мог их остановить.

– Ну, давайте скорее! – крикнул он. Голос ему отказывал. – Кончайте.

– А?

– Он не хотел ничего плохого. Так что хоть убейте его побыстрее, не надо с ним играть в кошки-мышки. – Тут Джону Томасу отказали последние остатки выдержки; он закрыл лицо руками и начал громко всхлипывать.

Бетти положила руки ему на плечи, она тоже заплакала.

На лице офицера появились удивление и озабоченность.

– О чем ты, сынок? Мы не собираемся с ним ничего делать. У нас есть приказ – доставить его без единой царапинки, не считаясь с людскими потерями. Самый безумный приказ, какой я когда-либо получал.

Мистер Кику пребывал в отличном настроении. Завтрак не превратился в раскаленный ком в желудке, незачем было копаться в ящике с таблетками, не возникало даже желания вытащить на свет божий заветные проспекты торговцев африканской недвижимостью. Трехсторонняя конференция шла как по маслу; делегаты Марса и те начинали говорить что-то осмысленное. Совершенно игнорируя многочисленные желтые огоньки, горевшие на столе, он начал напевать: «Фрэнки и Джонни любовники были… Ох как они друг друга любили… Вечной любовью они поклялись…»[55]

Мистер Кику обладал довольно приятным баритоном, однако слух у него отсутствовал начисто.

Самое главное, что дурацкое, запутанное дело с хрошии вот-вот завершится… без каких-либо потерь. Старина Фтаемл, похоже, думает, что появились даже некоторые шансы установить дипломатические отношения, настолько эти крокодилы обрадовались скорому возвращению своей красотки.

А установить отношения с такой могущественной расой, как хрошии, крайне важно. С ними обязательно надо быть союзниками, хотя на это может уйти много времени. А может, и не так много; восторг этих тварей при виде Ламмокса граничил едва ли не с идолопоклонством.

Теперь, оглядываясь назад, понятно, почему они с Гринбергом были сбиты с толку. Ну кому могло прийти в голову, что столетнее существо размером с дом – ребенок? Или что представители этой расы обзаводятся руками не от рождения, а только в том возрасте, когда могут ими пользоваться? А уж если на то пошло, чего ради эта хрошиа так вымахала по сравнению с другими соплеменниками? Эти размеры ввели в заблуждение Гринберга и его самого не меньше, чем все остальное. Интересный момент, надо будет сказать ксенологам, чтобы занялись этим.

Да ладно, дело прошлое. Сейчас этот Ламмокс… или эта… уже на полпути к их кораблю. Никакого шума, никаких церемоний, никакой прессы, и опасность миновала. Интересно, они и вправду могли испарить Землю? Хорошо, что не пришлось это проверять. Все хорошо, что хорошо кончается. Мистер Кику снова запел.