– Нет, сэр.

– А чего же вы ждете?

– Я не буду наказывать его, сэр. Он действовал абсолютно правильно, если исходить из информации, которой мы располагали на тот момент.

– Я понимаю ситуацию иначе. Пошлите его личное дело мне, я хочу сам подумать.

– Сэр, – тихо сказал мистер Кику, – вы собираетесь пересматривать мои решения в части служебной дисциплины?

– Э-э-э… Я намерен рассмотреть только этот вопрос.

– Если вы не шутите, сэр, я могу хоть сейчас подать заявление об отставке. Видимо, я напрасно занимаю свой пост.

– Генри, вы сегодня просто невыносимы. – Министр побарабанил пальцами по столу мистера Кику. – Какого черта! Давайте будем откровенны друг с другом. Я же прекрасно знаю, что вы, профессионалы, можете при желании устроить веселую жизнь назначенцу вроде меня. Я в политике не первый день. Но пока это моя контора, я хочу, чтобы в ней была дисциплина. Есть у меня на это право?

– Да… Есть.

– И право и ответственность. Возможно, вы не ошибаетесь относительно этого человека, кто бы он там ни был; вы обычно бываете правы, иначе эта шарага давно бы рассыпалась. Но я обязан рассматривать заново любые дела, когда это кажется мне необходимым. Однако вам совсем необязательно начинать разговор об отставке, пока я не изменил ваше решение. Если уж вы так ставите вопрос, я сам попрошу вас уйти в отставку, если мне придется пересмотреть ваше решение. Но до этого момента – зачем вам кипятиться? Так будет честно?

– Так будет честно. Я несколько поторопился, господин министр. Личное дело будет у вас на столе.

– Вообще-то, раз вам так хочется, то не надо. Если это один из ваших протеже…

– У меня нет протеже, мистер Макклюре. Мне они не нравятся все без исключения.

– Иногда мне начинает казаться, что вы ненавидите даже самого себя. О чем мы говорили? Да, так вот. Когда мы жутко вляпались в историю с этим хуруссианцем, миссис Мергитройд увидела в этом возможность сделать доброе дело. Я-то думаю, что в первую очередь она хотела немного освежить свою собственную программу, но это к делу не относится. Пиджи-Виджи сразу же начал рассказывать своим маленьким друзьям про ужасное событие, а также просить, чтобы они писали ему письма и вступали в общество «Друзья Ламмокса». В первые же двадцать четыре часа она получила более трех миллионов ответов. К настоящему моменту уже половина детишек нашего континента, и одному Богу известно сколько на других, являются «друзьями Ламмокса». Они поклялись защитить его от преследований.

– Ее, – поправил мистер Кику.

– А?

– Простите, пожалуйста. Видимо, ни один из этих терминов не верен. У хрошии шесть различных полов. Можно называть Ламмокса и «он», и «она». Вообще-то, здесь нужны другие слова. Впрочем, для нас это не имеет значения.

– Для меня, во всяком случае, точно, – согласился Макклюре. – Но если бы мы действительно прикончили этого Ламмокса, детишки, я полагаю, устроили бы революцию. Я серьезно. Не говоря уж о взрослых фэнах Пиджи-Виджи. В общем, наше Министерство выбралось из этой истории со здоровенным фингалом под глазом. Но Беула Мергитройд предложила нам сделку, чтобы помочь выпутаться из этой ситуации. Она берет у нас интервью, я отвечаю на общие вопросы, а вы помогаете мне с подробностями – все на тему того, как Министерство бережно защищает права наших негуманоидных братьев и что все должны быть толерантны, – обычная болтовня. Потом Пиджи-Виджи спросит, а что же случилось с Ламмоксом, и вы расскажете деткам, что Ламмокс был в действительности кем-то вроде переодетого волшебного принца… или принцессы… и что Ламмокс улетел от нас в свой небесный замок. Получится потрясающе. Больше вам ничего не придется делать, – добавил Макклюре. – Дальше пустят ленту, как Ламмокс забирается в хуруссианский корабль и машет на прощание ручкой. Затем мы съедим по миске «ханки» – не бойтесь, я уж позабочусь, чтобы ваша миска была пустой! – и Пиджи-Виджи споет «Проказников». Конец. Все займет не больше двадцати минут и будет иметь большое значение для нашего Министерства. Договорились?

– Нет.

– Ну, Генри… Хорошо! Вам даже не придется притворяться, что вы едите «ханки».

– Нет.

– Генри, вы просто невозможны. Неужели вы не понимаете, что на нас лежит обязанность помогать воспитывать у детей чувство ответственности, давать им мировоззрение, соответствующее нашему веку – веку Сообщества цивилизаций?

– Нет, сэр, я не понимаю. Это дело родителей и учителей, но никак не правительства. У нашего Министерства и так забот по горло, оно едва управляется со все нарастающими ксеническими проблемами. – Тут мистер Кику прибавил про себя: «Даже если бы я согласился, я бы все равно не стал есть эту „ханки“!»

– Хм… Очень узкий подход, Генри. Бюрократический, я бы сказал. Вы же прекрасно знаете, что на нас жмут и с других сторон из-за этой хуруссианской истории. Общество «За сохранение статус-кво» вопит, требуя изоляционизма, а лига «Сохраним Землю для людей» просто в горло вцепиться готова. В результате Совет чувствует себя крайне неловко. И вот прямо сама в руки идет возможность настроить общественное мнение против всех этих психов, а вы даже не хотите помочь. Конечно, вам не приходится иметь дело с ребятами из «Статус-кво» и придурками из «Земля – людям», я же их беру на себя.

– Очень сочувствую, сэр, только и вам не надо бы тратить на них драгоценное время. Вы же знаете, что за каждой такой с виду безумной организацией всегда стоят вполне трезвые экономические интересы. Позвольте с ними бороться людям, имеющим противоположные экономические интересы, – транспортным компаниям, импортерам и ученым. Наше дело – дипломатические отношения. А когда нам досаждают лоббисты, пусть с ними разбирается отдел по связям с общественностью, им за это деньги платят.

– А сам-то я кто такой, если не агент по связям с общественностью, притворяющийся министром? – со злостью ответил Макклюре. – Не думайте, я ничуть не заблуждаюсь относительно этой моей проклятой должности.

– Это не так, сэр. В первую очередь на вас лежит ответственность за определение политики. А я провожу эту политику, в пределах своей компетенции.

– Какого черта! Вы же сами и определяете политику. Вы тащите меня, как лошадь, куда хотите. Я потихоньку начинаю это понимать.

– Простите, сэр, но я думаю, что каждый участвует в определении политики… даже швейцар. В какой-то мере это неизбежно, но я стараюсь выполнять именно свою работу.

В этот момент раздался голос секретарши мистера Кику:

– Мистер Кику, министр у вас? Его ждет миссис Беула Мергитройд.

– Буду сию секунду, – ответил Макклюре.

– Милдред, – невозмутимо добавил Кику, – проследи, чтобы кто-нибудь ею занялся. Тут будет небольшая задержка.

– Да, сэр. Ею занимается личный секретарь министра.

– Вот и хорошо.

– Никаких задержек, – сказал Макклюре. – Не будете так не будете… хотя я очень в вас разочарован. Но нельзя заставлять ее ждать.