Она не смогла сдержать удивления и спросила:

— Значит, ты знал об этом?

Он поцеловал ее в лоб, а затем прижался губами к кончику ее носа.

— Неужели ты забыла, что именно я каждый вечер растирал специальной мазью твой живот, чтобы кожа была мягкой и гладкой? Тут одно из двух: либо у тебя там несколько малышей, либо один малыш с четырьмя ногами.

— Тебе нужно было сказать мне об этом, — пожурила она его.

— Я же обещал, что с тобой все будет в порядке. Я буду следить, чтобы с тобой ничего плохого не случилось. — Он поймал ее руку и поцеловал пальцы. — С тобой не случится того, что произошло с твоей сестрой.

Франсин посмотрела на него, удивленно вскинув брови. Как он может обещать ей такое?!

Муж держал ее в своих объятиях, пока она не уснула.

На следующий день леди Эмма, войдя в библиотеку, села рядом с невесткой на скамью возле окна. Франсин методично вела поиски, переворачивая груды книг, которыми были уставлены все полки. Она обнаружила закрытый на замок шкаф еще в первый день своих поисков, перепробовала все ключи, висевшие на ее поясе, но ни один из них не подошел.

Взяв руку Франсин, леди Эмма легонько сжала ее. Она осмотрела комнату и увидела, что некоторые книги сняты с полок и в беспорядке валяются на библиотечном столе.

— Я смотрю, ты у нас настоящий ученый, — сказала мать Лахлана. — Твой муж тоже с раннего детства начал интересоваться историей и другими науками. Один раз он тяжело заболел. Так тяжело, что едва не умер. — Она говорила тихим, спокойным голосом. — Он был подростком, когда в нашей долине свирепствовала чума. Особенно тяжелые последствия эта болезнь имела для мальчиков, оставляя их бесплодными. Врач сказал нам, что Лахлан, возможно, никогда не сможет иметь семью.

— Я знаю, — сказала Франсин. — Именно поэтому все так радовались, узнав о том, что я беременна? Мне иногда даже казалось, что радость его родственников граничит с сумасшествием.

Леди Эмма улыбнулась. Ее доброе лицо с мягкими чертами выражало понимание.

— Мы были в восторге. Мы очень радовались за него. И за тебя, дорогая. Нам казалось, что ты тоже на седьмом небе от счастья. И поэтому были очень удивлены, узнав, что ты ему отказала, когда он предложил тебе стать его женой. Мы, конечно, многого не знали и могли, наверное, быть пристрастными, но нам казалось, что ты тоже любишь его. И я уверена, Фрэнси, что если ты подаришь Лахлану ребенка, то он ради тебя перевернет небо и землю, стоит тебе только попросить его об этом.

Франсин отвернулась. Она не знала, что ей ответить.

Воцарилось долгое молчание. Они сидели рядом, каждая была погружена в свои мысли.

— Вы верите в колдовство? — неожиданно для себя самой спросила Франсин.

Казалось, леди Эмма ничуть не удивилась ее вопросу. Однако, вместо того чтобы ответить, сама задала ей вопрос:

— Лахлан когда-нибудь рассказывал тебе о своей первой жене?

— Нет! — Франсин не смогла скрыть своего смятения. — Он любил ее?

— О, очень сильно.

— Она была очень красивой?

— Да, она была красивой девушкой.

Прикусив губу, Франсин уставилась на свои колени. Она так крепко сцепила руки, что у нее даже побелели костяшки пальцев.

— Она умерла при родах, оставив его безутешным вдовцом?

— Попроси его, пусть он сам расскажет тебе о ней, — вздохнув, ответила леди Эмма.

На следующий день Франсин и Лахлан отправились в церковь Святого Ниниана. Там они поставили свечки за то, чтобы роды прошли благополучно. Погода в это январское утро была ясной и солнечной, и они решили проехаться верхом в соседнюю долину Стратлахлан. Франсин понимала, что скоро не сможет ездить верхом. Даже на своей смирной лошади.

— Давай заедем на кладбище, — к большому удивлению Франсин, предложил Лахлан. — Мы сейчас находимся неподалеку, и я хотел бы проведать родные могилы.

— Конечно, — согласилась она. «Интересно, он пойдет на могилу своей первой жены?»

После беседы с леди Эммой ей очень хотелось расспросить его об этой несчастной женщине. Однако она все время сдерживалась, не зная, захочет ли он говорить с ней на эту тему.

Привязав лошадей к железной ограде, они пошли вдоль могильных плит, укрытых тонким слоем снега, и подошли к статуе ангела, который охранял какую-то могилу. На надгробной плите был изображен шотландский воин.

Франсин прочитала надпись:

ТОРКВИЛ АНРОТАН МАК-РАТ

ПРЕДВОДИТЕЛЬ КЛАНА МАК-РАТОВ

1426–1497

ПОКОЙСЯ С МИРОМ

Лахлан смотрел на изображение воина, глубоко задумавшись.

— Это твой отец? — тихо спросила она, не зная, захочет ли муж посвятить ее в свои мысли.

Тот покачал головой.

— Мой дед. — Он подошел к стоявшей рядом скамье и стряхнул с нее снег. — Сегодня не очень холодно. Я думаю, ты не замерзнешь, a ghraidh. Я бы хотел посидеть здесь немного.

Франсин была тепло одета в шерстяной плащ с капюшоном, руки были в перчатках, и поэтому она согласно кивнула. Как только она села на скамью, Лахлан опустился на колени. Она молча ждала, думая, что он молится.

— Одному Богу известно, как я ненавидел этого старика, — сказал наконец Лахлан. Обняв Франсин за плечи, он привлек ее к себе. — Мама сказала, что вчера упомянула при тебе Миррен.

Подняв голову, Франсин посмотрела на него. Его глаза были очень печальными.

— Если не хочешь рассказывать, если тебе больно вспоминать…

— Нет, дорогая, я печалюсь о тех годах, когда я ненавидел своего деда, а не о том, что в юности потерял свою любимую.

— Она умерла во время родов?

Поцеловав Франсин в лоб, он нежно улыбнулся ей.

— Мы с Миррен были очень юными и страстно любили друг друга. Мы хотели пожениться. Однако из-за болезни, которую я перенес в ранней юности, ни мой отец, ни мой дед не хотели, чтобы мы вступали в законный брак. Они настояли на том, чтобы мы обручились и пожили вместе один год. Они сказали, что, если за это время мы не сможем зачать ребенка, наша помолвка будет расторгнута.

— И Миррен забеременела?

— Нет. — Он пожал плечами, криво усмехнувшись. — И не потому, что мы с ней не старались. Миррен очень хотела ребенка, а я был не способен подарить ей его. Когда прошел год, она буквально разрывалась между любовью ко мне, любовью к своим родителям и своим неудовлетворенным желанием иметь детей. И ради ее благополучия я согласился отпустить ее. После этого я снарядил корабль, назвав его «Морским ястребом», и стал вместе со своими братьями плавать по морям, защищая шотландские корабли от пиратов. Меня не было два года. Когда я вернулся, Миррен уже была замужем и ждала ребенка.