Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но обычно «обмен с рассрочкой» был частным делом отдельных лиц, в крайнем случае – деревенских общин. А попытку организовать кредит со стороны властей папуасские первобытные анархо-коммунисты воспринимали как посягательство на их права и свободу. Единственное, что примирило многочисленных тонопувладельцев разного масштаба с подобным, – это чрезвычайные обстоятельства. Я всё-таки донёс до сознания местных боссов, что переброска экспедиции возмездия морем обеспечит максимально возможные скрытность и внезапность. А уж они принялись обрабатывать публику. Вроде народ проникся остротой момента и готов пожертвовать своей экономической независимостью. Но это в Мар-Хоне и окрестностях. Впрочем, в прибрежных поселениях Вэя вохейцы могут скупить ракушки на обратном пути от Тинсока. Об этом я торговцам тоже сказал. В общем, уговорил всех. Главное, чтобы теперь мои подопечные выполнили свой долг перед родиной, то есть собрали ракушек не меньше, чем в прошлом году. Иначе я окажусь в глазах чужеземцев звездоболом. А начинать своё общение с заграницей порчей репутации как-то некомильфо.
И через три дня разговоров, убеждений и прочего все детали договора об услугах доставки морским транспортом четырёх сотен наших бойцов были окончательно согласованы. А в это время Ванимуй организовывал жителей приграничных вэйских деревень, чтобы мостить гать через болота. В день отплытия он как раз прислал в Вэй-Пау гонца, сообщившего, что собралось больше шести сотен человек.
Почему – в Вэй-Пау, а не в Мар-Хон? Да потому, что, осмотрев пару кораблей на предмет комфорта для пассажиров, я предложил не мариновать бойцов лишнее время, которое займёт морской переход между административными центрами братских областей, в трюмах вохейских лоханок. Так что наше воинство бодро протопало до Вэй-Пау пешком. Учитывая, что путь, повторяющий изгиб береговой линии, был в два с лишним раза длиннее, чем пешеходные тропы, связывающие оба селения, мы добрались туда намного раньше «десантных барж».
Отдельная песня – размещение на кораблях. Вохейцы вовсе не были в восторге от того, что у них по палубе будет шляться толпа увешанных оружием дикарей, и готовы были всех пассажиров загнать в трюмы. «Дикари» же, точнее, самые сведущие вроде меня и Тагора, вполне обоснованно опасались, что у практичных торговцев могут возникнуть мысли, когда вся наша армия окажется под палубой, запереть папуасов покрепче, да и взять курс домой. Думается, даже наличие у «пассажиров» оружия не станет серьёзным препятствием: сутки без воды в духоте под палубой никаких сил не оставят.
Так что договорились: поскольку вохейские корабли всё же довольно тесные, то половина наших бойцов будет сидеть в трюме, а вторая займёт указанные хозяевами места на палубе, чтобы не путаться под ногами. Кроме того, я приказал периодически меняться двум группам местами, чтобы никто не помер от тесноты и духоты.
В общем и целом всё прошло нормально – все живы и относительно здоровы. И свирепые дикари не попробовали захватить корабли, и хитроумные торговцы не вздумали обратить их в рабство.
Оглядев нестройный строй своего воинства, отдаю команду «Вперёд!», про себя добавив: «Там столько вкусного…» Ну а вслух произношу:
– Отомстим подлым тинсокским крысам!
Впереди шёл отряд, возглавляемый Тагором. Кроме полутора десятков участников недавнего разведрейда, в нём лучники и копейщики. Следом маршировала остальная масса «макак», разбитая на три полусотни. За ними топали хонские и вэйские ополченцы. Замыкали колонну вохейские любители повоевать.
Шли до начала дневной жары. Остановились на привал. Тузтец сказал, что до первого вражеского селения совсем немного, «чуть больше двадцати перестрелов из лука». Учитывая, что оный вохейский «перестрел», то есть типичное расстояние, на которое летит стрела, выпущенная средней подготовленности лучником, метров сто пятьдесят, до обиталища тинса осталось километра три. Так что самое время отдохнуть перед решающим броском. И дальше двигаться с максимальной осторожностью.
Впрочем, очень уж расслабляться мы с моими «олени» народу не дали: часть передового отряда, оставив лучников, двинулась дальше, отдохнув совсем немного, благо бойцы не тащили на себе ничего, кроме оружия, а остальных «макак» подняли через пару часов отдыха, когда появились посыльные от Тагора, сообщившие, что группы разведчиков уже окружили деревню со всех направлений и там пока идёт обычная мирная жизнь, никакой паники не замечено.
В итоге две полусотни двинулись перекрывать возможные пути бегства тинса, а оставшаяся неполная сотня стала готовиться к атаке вместе с вэйско-хонским ополчением и вохейцами.
Где-то за километр от деревни пошли поля – пустые по полуденной жаре, когда народ предпочитает отдыхать. Так что время для атаки оказалось самым подходящим: никто из местных не шляется по окрестностям и не может поднять шум раньше времени.
Ага, всё-таки нас заметили, в нескольких сотнях метров от первых хижин. Поздно, слишком поздно: «макаки» уже построились двумя параллельными колоннами, между которыми собрались лучники. Оружие в руках, но пока не на боевую изготовку, это ещё десять раз успеем сделать. Вохейцы выстроились, подражая моим орлам, справа. А остальные, разбившись на отряды, пошли нестройной толпой слева.
На окраине уже успели собраться мужчины тинса. Числом не больше сотни, но к стоящим защитникам деревни быстро подтягивалось подкрепление. Хотя вряд ли их в итоге будет больше, чем нас. Да и вооружены они традиционным туземным образом – деревянные палицы, как гладкие, так и со вставками из акульих зубов и кусков острого камня, да редкие копья. Что не оставляло врагу никаких шансов против ощетинившихся широкими медными и каменными лезвиями шеренг «макак».
Когда до тинса осталось меньше сотни шагов, лучники сделали дружный залп. Несколько вохейцев последовали их примеру. Следом метнули свои снаряды пращники. Первые убитые и раненые «болотные черви» повалились на землю. Некоторое замешательство не помешало уцелевшим броситься в атаку, так что последующие выстрелы лучники с пращниками делали уже по бегущим на нас врагам. Урон у противника исчислялся десятками, но отчаяние толкало защитников деревни вперёд. И в дело вступили копейщики.
Всё же Тагор неплохо поработал над строевой и боевой подготовкой «макак» – и перестроения, и слаженность действий, и обращение с оружием у них существенно улучшились по сравнению с таковыми во время недавнего похода по Западной равнине. Бегущая прямо на меня, причём бешено орущая и свирепо размахивающая боевыми дубинками толпа за последний год превратилась уже в дело привычное: я даже начал сбиваться со счёта, сколько раз стоял вот так, в тесных рядах – в правой руке топор, в левой щит. И прикрывающие меня с
