— Пошли, чего уже стоять.

Олег послушно пошёл за ним на улицу. Теперь по ней можно было идти, не опасаясь снайперов. Свернув в какой-то переулок, они остановились возле КПП — улица была перекрыта наглухо захлопнутыми металлическими створками.

— Придумаем что-нибудь, — уже веселее сказал Сергей, рассматривая панель доступа, — теперь тем более надо прорываться к Цитадели. Руслана, скорее всего, доставили прямо в штаб.

Он начал набирать на панели какие-то коды.

— Моё членство в «Госкавалерии» всё ещё даёт мне кое-какие возможности, — хитро пояснил он и вдруг вздрогнул, — ты не слышал сейчас мяуканье?

Олег прислушался и в недоумении посмотрел на друга.

— Чёрт, — Сергей поморщился и махнул рукой, — эта кошка преследует меня!

— Ты о чём?

— Да так… Скажи «спасибо» Кречетовой с её испытаниями…

Олег улыбнулся при одной мысли о том, каким зрелищам Наталья подвергала Сергея. Охранник, покачав головой, ввёл последний код, и одна из створок послушно открылась, пропуская друзей вперёд.

— А ты всё ещё при монтировке, — присвистнул Сергей, мельком глянув на Олега, — прямо как в старые добрые времена! Вот теперь бы ещё собраться старым составом. Руслан у них, Гоцман и Рамзес у них…

— И ещё Кот, наверное, — вставил Олег.

— Да всё с этим погрузчиком в порядке, — махнул рукой Сергей, — я его видел недавно, он тут недалеко, какому-то отряду помогал от страйдера отбиться.

— Кстати, — вдруг остановился Олег, — а ты что, про Гоцман не в курсе?

— А что с ней? Да знаю, уже недели две как похищена вместе с Рамзесом, и…

— Нет, нет! Гоцман предательница.

Сергей тоже остановился.

— Друг, такими вещами не шутят. Колись, ты что, начал ревновать её к нашему Рамзесу?

— Да нет же, — более осторожно сказал Олег, — она предала Сопротивление.

И он кратко рассказал то, чему стал свидетелем в «Стара Проспект». По ходу рассказа выражение лица Сергея менялось от любопытного до пристального, от недоверчивого до напряжённого.

— Ну, дела! — Воскликнул он, когда Олег закончил, — как-то не похоже на правду…

— Да клянусь, всё так и было! Я думаю, может, она хотела меня сдать в отместку за то, что я перешёл ей дорогу в «Мамоново»? Это всё объясняет. Тогда понятно, что изменила убеждения только недавно.

— Похоже на то, — Сергей задумчиво поглядел на Цитадель, — хотя как-то мелочно для неё. Чёрт, а она мне нравилась… Как друг, конечно! Бедный Рамзес, он этого не переживёт…

— А Руслан как будто обрадовался этому, — заметил Олег, — словно подозревал её всё это время.

— Да, отношения у них были очень натянутые, — усмехнулся Сергей.

— Я знаешь что думаю, — начал Олег, — что у Гоцман есть какие-то союзники. И своё логово…

— Да ну, бред! — Махнул рукой бывший охранник.

— Да нет же! Раз она знала заранее координаты места, куда телепортировалась, значит, она всё продумала. Кто-то должен был принимать её на том конце, кто-то должен обслуживать телепорт! Ты знаешь места, где ещё есть локальные телепорты?

— Я тоже не всё знаю, — пожал плечами Сергей, — может, где-то и есть, хотя вряд ли, это ведь личная разработка профессора Кречетовой и Рамзеса. Есть вроде ещё одно место не так далеко от города… Но забудь, это исключено! На Белой Скале все наши, там Галина не найдёт себе подельников!

— А что ей мешает не рассказывать о своём предательстве? — Возразил Олег, — и Рамзес пока не в курсе, Руслан не успел ему рассказать. Так что Гоцман сейчас, скорее всего, спокойно сидит в окружении тех, кого она ещё только собирается предать.

— А ведь верно, — кивнул Сергей, — но всё равно не сходится. Смотри: она же не сможет объяснить Рамзесу, почему она телепортировалась туда, а не в родную лабораторию Кречетовой…

— Хм… — Олег покачал головой, — точно… Ну, тогда, может быть…

— Всё-всё! — Сергей замахал руками, — хватит, мы этак себе совсем мозги сломаем. И потом, может быть, Гоцман телепортировалась в Цитадель, под крылышко к Дорожному.

— А что, и в Цитадели есть телепорт? — С интересом уставился на него Олег.

— Тьфу ты! Откуда я знаю?! — Сергей с иронией покосился на друга, — вас, умных, хлебом не корми, а только дай голову поломать! Да и потом, не люблю я все эти разговоры про ваши телепортации… Ненавижу телепортацию!

Олег даже слегка опешил от такого резкого признания. Сергей тоже резко замолчал. Но потом, столь же резко сменив настроение, хмыкнул:

— Знал бы ты, какой я тебе сюрприз приготовил, — и Сергей потёр руки, — пальчики оближешь!

— Заинтригован! — Олег и сам был рад, что они сменили тему.

— Пошли, сейчас сам увидишь.

Они прошли до конца переулка и лишь у какого-то подъезда остановились, разложив на скамейке (и как она только уцелела в этом хаосе?) всё своё снаряжение, чтобы подвести итог. Снаряжения оказалось в достатке: одна граната, табельные автоматы слуг Правительства, несколько обойм к ним, немного патронов к помповому ружью, пистолет, револьвер, монтировка и грави-пушка. Сергей всё ехидничал про монтировку Олега, с которой инженер почему-то не хотел расставаться. Когда они снова обвесились оружием и хотели уже продолжить путь, Олег вдруг сказал:

— Скажи, как тебе удалось… Как ты сумел выбраться оттуда?

Сергей, замерев, пристально посмотрел другу в глаза. Смотрел он долго, но взгляд его был далеко отсюда. Наконец, он тяжело вздохнул и опустился на лавочку.

— Да что рассказывать? — С безысходностью в голосе сказал он, глядя в землю, — когда всё началось, я был в лифте, ехал с двумя научными сотрудниками. И через секунду они мертвы. Потом эти твари… Я в жизни так не боялся! Навидаться я успел всякого. И смерть…

Его голос дрогнул, но тут же стал, словно назло себе, жёстче.

— И этих выродков в камуфляже… Я думаю, перелом произошёл, когда я убил того паренька…

— Какого? — Олег тоже присел.

— Был там один из этих «крутых» военных. Я ему ноги прострелил, спрятал под вагоном и сел в засаду. Он не выдал меня, не закричал своим. А через пять минут я уже нашёл его мёртвым, от потери крови… Он совсем молодой был, лет девятнадцать ему было.

Олег молча смотрел перед собой. Мысленно он тоже был там — у трупа первого солдата, первого в своей жизни человека, которого он убил.

— Что-то щёлкнуло тогда во мне, понимаешь? — Горько продолжал Сергей, — и хоть мне его почти до слёз было жалко, наверное, тогда-то во мне и умер… Я сам. И остался какой-то панцирь, то, каким меня все знают. Больше я не сомневался, где добро, а где зло.

Они помолчали. Олегу не хотелось больше задавать вопросов. Он бы не начал этот разговор, если бы знал, что это будет так тяжело. Для них обоих.