– Кип, я шучу, – сказала Лив.

Рот его задергался. Кровь вернулась. Мысли замедлились.

– Нечасто тебе приходится лезть в карман за словом, – сказала Лив, тыча его в ребра. Наверное, его мысли читались на лице, поскольку она усмехнулась: – Не будешь следить за собой, взъерошу.

– Тогда я буду брить волосы! – заявил Кип.

Лив рассмеялась:

– Ладно-ладно! Хватит отлынивать! Я никогда тебя ничему не научу, если будем продолжать в таком духе!

– Значит, – сказал Кип, – воля. Неплохой парень. Видишь? Я, по крайней мере, запомнил, где сбился с пути.

Лив изумленно покачала головой:

– Не так быстро. Во-первых, Кип, заключим договор. Мне хотелось бы быть твоим другом. Может, мы сможем напоминать друг другу, откуда мы родом.

Кип ощутил, как у него горят уши. Будто они когда-то были холодными.

– Я был бы очень рад, – сказал он.

– Итак, наконец, воля. Воля исправляет множество огрехов, как…

– Любовь исправляет множество грехов, – послышался от двери знакомый голос.

И Кип, и Лив резко обернулись. В дверях стоял мастер Данавис.

Отец Лив. Живой.

– Папа? Папа! – в прямом смысле завизжала Лив. Она вскочила и бросилась в объятия к отцу. Корван рассмеялся и крепко обнял ее.

– Я слышала, что ты погиб! – сказала Лив.

Ну да, я сказал. Кип, недобрый вестник.

– Я не поверила, но я была так… – Лив расплакалась.

Корван закрыл глаза, обнимая дочь. Кип стал подумывать, как бы сбежать.

Правда, куда? Это моя комната.

Но через несколько мгновений Корван ласково отстранил дочь.

– Я на удивление прочен. Ты выглядишь куда прелестнее прежнего, Аливиана.

– Я вся зареванная, – ответила Лив, вытирая глаза.

– Возможно, даже чуть красивее матери. До нынешнего дня я возразил бы, но теперь вижу сам. Она бы так гордилась тобой.

– Папа. – Щеки Лив покраснели, но она была польщена.

– Тебе не кажется, что она красавица, Кип?

Кип забормотал, булькая, словно тонул. Если бы конфуз был мускулом, то он был бы огромен.

– Пааап! – в ужасе ответила Лив.

Корван рассмеялся:

– Тоскливы были бы мои дни, если бы моя дочь не считала меня неприличным. Прости, Кип.

– Грм, – красноречиво ответил Кип. Значит, вовсе не он был предметом насмешки, а Лив. Кип теперь понимал, откуда у нее такое опасное чувство юмора.

– Я так рад видеть тебя, Кип… Кип Гайл. – Корван потрясенно покачал головой. – Лив, Кип, я хотел бы побыть с вами, но Призма только что нагрузил меня работой.

– Работой? – спросила Лив.

– Мне поручено защищать Гарристон, подчиняясь одному лишь Призме.

– Что?! – воскликнула Лив. – Ты снова генерал?

– Это не настолько завидное звание, как можно подумать. В мягкой постели не всегда спокойнее спать, когда в твоих трясущихся руках жизнь десяти тысяч человек. Армия короля Гарадула будет здесь дней через пять. Нападут на следующий день после Середины Лета. Чтобы удержать город, мне придется устроить такую блестящую оборону, какую я только в мечтах видел. Сейчас мне надо привести в движение кое-какие дела, но, Лив, я приду к тебе после полуночи. Кип, может, встретимся завтра?

– С радостью, мастер Данавис! Или генерал Данавис?

Мастер Данавис улыбнулся:

– Да. Я и не понимал, как истосковался по этому. Несмотря ни на что. Да, Лив, что ты знаешь о Каррис Белый Дуб?

Лив пожала плечами:

– Единственный черный гвардеец из Кровавого Леса, потрясающий боец, бихром, почти полихром, возможно, самый быстрый извлекатель на Яшмах. А что?

Новый генерал сказал:

– Она в плену у короля Гарадула. Призма в этом не сознается, но я знаю, что это доведет его до безумия. Он очень переживает за нее. Я сомневаюсь, что ее возможно будет освободить при тех ограниченных средствах, что у меня есть, но я намерен узнать все, что смогу, если есть какая-то надежда.

И как раз в этот момент зародилась тупая, безумная, невозможная идея.

– Кип, подъем, – послышался голос.

Обычно Кип спал крепко, но при звуках этого голоса сразу же сел.

– Владыка Призма? – заморгал он. Казалось, он всего десять минут как заснул.

– Одевайся, – сказал Гэвин. – Мы собираемся пройтись. – Он повернулся к командиру Железному Кулаку, стоящему у двери: – Ты приглашен.

На лице Железного Кулака сверкнула улыбка, заметная лишь потому, что его зубы казались ослепительно белыми на фоне эбеновой кожи. Он все равно пошел бы с ними.

Кип натянул одежду. Через пару минут они уже шли по улицам Гарристона, и Кип снова зевал по сторонам, все еще несколько ошеломленный пребыванием в городе такого размера, хотя он и в подметки не годился Яшмам. Архитектура, естественно, состояла не из одних высоких минаретов. Здания, как и дома, были прямоугольными, с плоскими крышами, где люди могли отдыхать вечерами или спать невыносимо жаркими ночами. Даже при ветре с моря тут было жарко и душно. Но здешние дома были не полностью из камня, как в Ректоне. Часто каменные блоки перемежались кирпичами или балками из древесины финиковой пальмы, и все это скреплялось гипсовым раствором. Даже побелка, помогавшая охлаждать дома и защищавшая кирпич и известку от солнца, была наложена кое-как. Однако дома были высотой в три-четыре этажа. В Ректоне очень немногие дома имели три этажа. Люди на улицах казались грязными и повсюду валялся мусор.

Гэвин, как заметил Кип, был в поношенном выцветшем плаще с единственной пуговицей у горла. Скрывал, кто он? Действительно, командир Железный Кулак привлекал куда больше взглядов, чем Кип или Гэвин.

– Эй, Железный Кулак, а не мог бы ты не так выде… – начал было Гэвин, затем смерил Железного Кулака взглядом снизу вверх, запрокинув голову, чтобы охватить взглядом этого громадного, мускулистого человека.

– Ладно.

Кип улыбнулся.

– А куда мы идем? – спросил он.

– Увидишь, – ответил Гэвин. – Как твои уроки?

– Не знаю, считается ли уроками то, что я уже усвоил, – сказал Кип. Он скривился. – Лив едва начала объяснять, как зависимость извлекателя от воли помогает появиться куче опасных людей, когда вошел ее отец.

– Что она сказала?

– Да ничего. Я по сути и не понял, а она не успела объяснить.

Гэвин свернул в переулок, чтобы обойти людные улицы вокруг водяного рынка.

– Очень немногие мужчины являются суперхроматами, Кип. Даже я не суперхромат, хотя им был Дазен, так что, похоже, это у нас в крови есть. Если ты хочешь создать что-то долговечное, ты должен тянуть из середины своего рабочего спектра. Хочешь создать синий меч, который продержится много лет? Конечно же, он должен быть совершенным, и тебе придется держать его подальше от света, но это другой вопрос. Поскольку мужчины за немногими исключениями такого сделать не могут – не могут вытягивать Свет из самой середины спектра, не прятать меч от света, очевидно. В общем, как бы это сказать, если хочешь создать что-то постоянное, приходится прилагать волю. Звучит вроде как добавить мяса в жаркое, ммм? Я редко учу, понятное дело. Дай-ка попробую вот что. – Гэвин словно совершенно не обращал внимания на темные закоулки, которыми они проходили, и на жадные взгляды, следящие за ними. Но как только эти жадные взгляды касались Железного Кулака, люди спешно находили другой предмет для внимания.