Призма – не какой-то короленок, а Гэвин Гайл собственной персоной – выпрямился и обернулся. Губа его приподнялась.

– Генерал Данавис, давненько мы не виделись.

Гэвин старался удерживать нейтральное выражение лица. Спустя шестнадцать лет Корван Данавис до сих пор был в форме, как всегда здоров и активен. Его кожа сильно загорела – несомненно, чтобы скрывать веснушки и выглядеть как можно более по-тирейски, и от его знаменитых усов с бусинами не осталось ни следа. Его голубые глаза были лишь наполовину расчерчены красным ореолом, не больше, чем когда Гэвин видел его в последний раз. Однако прибавилось морщин – как в углах рта, так и на лбу. Он глянул на Железного Кулака и изобразил испуг.

Ты законченный лицедей, Корван Данавис.

– Командир Железный Кулак, пожалуйста, освободите этого человека от оружия и задайте взбучку охране. Только без жертв, хорошо? – Железный Кулак понял сразу. Рутгарскую охрану нельзя слишком прижимать, иначе это может вызвать общее недовольство новым хозяином. Но если Гэвин оставит без внимания эту расслабленность – или, вероятно, пренебрежительность – и не накажет за неисполнение долга, рутгарские солдаты не станут его уважать. Железный Кулак внушит страже страх перед Ороламом, не заставив их ненавидеть Гэвина.

– Вы хотите, чтобы я оставил вас наедине с этим предателем, владыка Призма? – Железный Кулак понимал не хуже Гэвина, что те стражники, которые позволили Корвану войти во дворец, сделают ноги, то есть ему придется найти их, и его не будет под рукой, если события выйдут из-под контроля.

Гэвин коротко кивнул.

Железный Кулак опустил боек одного пистолета и сунул его за пояс, продолжая держать Корвана на прицеле с другой руки. Он шагнул вперед и забрал у Корвана меч, лишь вскользь оценив его. Убрав меч и сумку Корвана в небольшой чулан рядом с залом, он спрятал второй пистолет и быстро обыскал Корвана.

Прежде чем уйти, Железный Кулак еще раз глянул на Гэвина. Ты уверен? Ты понимаешь, что это плохая идея, верно?

Гэвин еле заметно кивнул. Ступай.

Дверь за Железным Кулаком закрылась. Гэвин слишком мало тут пробыл, чтобы выяснить, нет ли в стенах глазков или слуховых трубок. Корван стоял, сложив руки, и терпеливо ждал.

– Выйдем на балкон, генерал.

– Прошу прощения, я уже много лет не генерал, – сказал Корван, но последовал за Призмой. Гэвин закрыл двустворчатые двери за ними. Балкон был широким, со множеством кресел и столов, чтобы губернатор и его гости могли любоваться видом залива. Гэвин обрадовался, что зашвырнул губернатора далеко. Сбросить его с крыши вот сюда было бы не так забавно – а он не помнил, что балкон выдается вперед настолько сильно.

Повезло тебе, Гэвин.

Забавно, что я всегда считаю это удачей, а не рукой Провидения.

Корван глянул через перила.

– Залив тут довольно глубокий, – сказал он, скривив рот.

Гэвин оперся на ограду. Солнце только коснулось горизонта, окрасив море огнем, облака прошило розовым и оранжевым всех оттенков. Внезапно потерянные годы хлынули по щекам, и он вцепился в перила как пьяный, чтобы просто удержаться на ногах.

Это стоило слишком дорого, Корван.

Корван осмотрелся по сторонам на предмет соглядатаев, кинул взгляд на пристань, оглянулся на зал советов, на крышу.

– Я тоже рад увидеть тебя. Теперь прекрати, или я тоже разревусь.

Гэвин глянул на него. Корван странно улыбался, но глаза выдавали его. Он пытался прикрыть усмешкой глубину своих эмоций, чтобы те не одолели его. Но вдруг внешность перестала иметь значение. Гэвин обнял старого друга.

– Я рад видеть тебя… Дазен, – прошептал Корван. Это снесло дамбу. Оба расплакались.

Этот великий обман с самого начала был идеей Корвана, еще шестнадцать лет назад. Когда он предложил это, идея казалась дурацкой. Никто не верил, что Дазен сможет побить Гэвина. Как-то ночью, во время редкого отдыха между сражениями, когда ни выпили слишком много бурдюков вина на двоих, Корван сказал:

– Ты можешь победить и просто занять место Гэвина.

– Так в этом и смысл Войны Призм? Останется только один, – сказал Дазен. – Воссияет последняя Призма?

Корван пропустил шутку мимо ушей. Дазен выпил чуть больше, чем он.

– Нет. Я имел в виду, что ты станешь Гэвином. Вас почти не отличить друг от друга. Много лет, каждый раз, как вы сцеплялись в драке, Гэвина можно было отличить лишь по его призматическим глазам. Теперь и у тебя такие.

– Гэвин щеголь. И я выше ростом.

– Одежду можно сменить. И он вкладывает в обувь прокладки, чтобы казаться выше. Что сильно облегчит дело.

– У него есть тот шрам. Твоя работа, кстати, – сказал Дазен.

– Могу и тебя украсить. Забавная симметрия, да?

Теперь Дазен воспринимал это серьезно.

– Я некоторое время не стригся. Шрам прямо под линией волос. Я могу его скрывать, пока не подживет.

– Если только я вспомню, с какой стороны я его зацепил, – сказал Корван. – Дай мне бурдюк, у меня в горле пересохло.

Через несколько дней Дазен попросил Корвана задержаться после очередного военного совета. Отпустив всех из шатра, он протянул Корвану листок бумаги. На нем было точное описание шрама Гэвина.

– Да я пошутил, – сказал Корван, глядя в серьезные глаза Дазена.

– А я нет. У шатра стоит хирург, чтобы заштопать меня. Если что, мы фехтовали и произошел несчастный случай. Я стыжусь своей неловкости, потому попросил тебя никому не рассказывать.

Корван долго не говорил ни слова.

– Дазен. Ты подумал, что это повлечет за собой? Тебе придется вести эту игру много лет, возможно, до конца дней своих. Все, кто тебя любит, будут считать тебя мертвым. Каррис…

– Я потерял Каррис, когда убил ее вероломных братцев.

– И ты готов стать Гэвином в ее глазах? – спросил Корван.

– Корван, посмотри на наших союзников, – сказал Дазен напряженным, пониженным голосом. – Я практически пообещал по порту в каждой сатрапии илитийцам. Я пообещал аташийский трон Фариду Фарьяду. Культисты присоединились к нам в надежде, что их мощь поможет нам разгромить Хромерию. Как только мы победим, они набросятся на нас. И Синеглазые Демоны были слишком ценны для нас, чтобы удовлетвориться обычным жалованьем наемников. Я ожидаю, что Хорас Дальновидец придет ко мне накануне битвы с какими-нибудь возмутительными требованиями: земли, титулы, постоянные базы. И мне придется согласиться. После победы я могу не сдержать обещание какой-нибудь одной группе, но не всем. Не знаю, как дошло до такого, но как ни поверни, мы теперь злодеи.

– Мы злодеи. После того, что они сделали с Гарристоном, – с горечью сказал Корван.

– В свете того, что случится с Семью Сатрапиями, если мы победим? Да.