Полковник резко остановился, но смотрел он совсем не на Гэвина, а на человека, лежавшего на земле возле фургонов; его голова представляла собой дымящуюся массу. Фургон был пуст; дверь распахнута настежь.

Из-за фургона, глядя прямо на них, вышел Велес. Позади его мощных рогов ослепительно сиял золотой нимб – так, что глазам было больно. На его губах играла ужасная улыбка.

– Нет! – вскрикнул Карлос, хватаясь за револьвер. – О, нет!

Велес потер руки, и Полковник вдруг страшно закричал: его голову охватило пламя. Карлос почувствовал, как его голова тоже нагревается, начиная дымиться. Он закричал, повернулся и бросился бежать.

Чет разрезал последнюю цепь и сорвал с головы Алой Леди стальное ведро. Ее полуоткрытые глаза были лишены всяких признаков жизни. Она совершенно очевидно была мертва, но, когда солдаты вокруг них начали вспыхивать один за другим, крича и воя, ее глаза еле заметно засветились.

Мэри бросилась на колени рядом с Четом. Она поднесла одну из звезд к глазам Алой Леди.

– Сехмет, это божья кровь, съешь.

Никакой реакции. Мэри вложила звезду сфинксу в рот.

Алая Леди принялась жевать.

Мэри сунула ей в рот еще одну звезду:

– Это все, что у меня есть.

Алая Леди издала звук, нечто среднее между стоном и ворчанием, и Чет ощутил порыв ветра – воздух волной прокатился прочь от ее тела. Чет отступил на шаг, но тут их с Мэри настигла вторая волна, бросив на прутья решетки. Он подхватил Мэри, и они вместе выпрыгнули из фургона.

У Леди появились призрачные очертания крыльев и лап. Они густели на глазах, и она издала низкое ворчание. Перья и шерсть прорастали, словно молодая трава, и страшные раны закрылись, исчезнув без следа.

Крики продолжались: Велес шел прямо на выстроившихся в шеренгу солдат с распростертыми руками; его пальцы танцевали в воздухе, и каждый, кто попадался ему на пути, немедленно вспыхивал ярким пламенем. Строй встретил его сбивчивым огнем из мушкетов, но пули только отскакивали от его шкуры и от окружавшего его голубоватого сияния.

Чет заметил Ивабог; она раздобыла где-то два ножа и шныряла туда-сюда между душами, подрезая их на ходу. Глаза у нее лихорадочно блестели. Она явно упивалась собственной яростью.

Строй сломался; души разбегались.

Послышался кошмарный вопль; пронзительное эхо заметалось в руинах, пробирая до костей. Звук шел из устья каньона; вдогонку ему взревели рога, раздался многоголосый вой, и земля под ногами вздрогнула: орда пустилась в атаку. Во главе неслась на огромном боевом скакуне высокая фигура в пурпурном плаще, трепещущем на ветру. Князь Ада извлек из ножен огромный меч и поднял его над головой; метил он явно в Велеса. Чет уловил золотистый отблеск на лезвии, и понял, что этот клинок, как и его нож, был выкован в Раю.

Алая Леди перекатилась на живот и села, сгорбившись, в тесной клетке, плотно прижав крылья к бокам. Потом рявкнула, вскочила на ноги и рывком расправила крылья. Полетели щепки, обломки досок – Чет и Мэри инстинктивно пригнулись – и верхней части фургона не стало.

Алая Леди стояла в полный рост среди обломков фургона. Она посмотрела на бегущих солдат, на руины и, наконец, на несущуюся на них орду. Передние ряды были уже у самых стен. Сфинкс встала на задние лапы, расправив огромные крылья; великолепная грива, будто пламя, трепетала на ветру. Взгляд Леди остановился на князе-демоне, и она издала рев, от которого задрожала сама земля.

Катящаяся на них масса демонов вздрогнула и остановилась, будто налетев на стену. Они падали и спотыкались, налетая друг на друга, но не сводили глаз с возвышающегося над ними сфинкса со страшными, пылающими изумрудным светом глазами.

А потом наступил миг, когда Алая Леди встретилась взглядом с повелителем демонов, и все будто замерло: казалось, воздух между ними накалился настолько, что вот-вот вспыхнет.

Карлос, торопясь и спотыкаясь, ковылял вперед. Его целью был бывший фургон Велеса. Голова Карлоса по-прежнему дымилась; дым и боль застилали глаза. Его толкали бегущие навстречу – прочь от орды – солдаты.

Когда он добрался до фургона, там не оказалось никого – ни стражи, ни единой души. Взобравшись по ступенькам, он упал на пол Велесовой каюты. Заметил богобойное копье, но он пришел сюда не за этим. Отвернувшись от копья, он подполз к сундуку и рывком откинул крышку. Вытащив пушку, порылся в бархатной подкладке, выудил порох и заряд. После того, как закончился бой, им удалось собрать достаточно разлетевшейся шрапнели. Заряд получился не слишком большим, но Карлос был почти уверен – этого будет достаточно, чтобы убить Велеса. Он зарядил пушку и выбрался из фургона, чуть не свалившись со ступенек.

Его голова больше не горела, но, похоже, продолжала тлеть – кожа, шипя, покрывалась все новыми пузырями, пока он метался по лагерю в поисках Велеса.

– Твою мать! – заорал он, стараясь не поддаваться боли. Послышался какой-то рев, но откуда – он понять не мог: в ушах трещало. Он шел, переступая через тлеющие трупы, уворачиваясь от мечущихся повсюду, визжащих, воющих, охваченных пламенем фигур. Судя по всему, он был на верном пути.

Опять рев; на этот раз ему удалось определить направление. Он повернулся и увидел Алую Леди, далеко внизу, возле фургонов: она поднималась на дыбы. Прянув вперед, она понеслась к краю руин навстречу орде демонов.

Он сделал шаг в ее сторону, упал – и понял, что у него осталось слишком мало времени, и он уже никогда не догонит ее. «Нет, – подумал он, – не ее. Не она мне нужна. И не Велес. Это он мне нужен, этот маленький говнюк… Этот Чет». Теперь, когда он сидел здесь, медленно сгорая дотла, это было очевидно, ясно до боли. Прав был Гэвин: было в этом типе что-то колдовское – может, он богом был, или демоном. Кто знает? Карлосу было известно одно – где бы этот Чет ни появлялся, все немедленно шло псу под хвост. «Это он, он все испоганил». – Карлос заставил себя подняться на ноги и, спотыкаясь, пошел туда, где видел парня в последний раз. К звериным фургонам.

Алая Леди неслась через руины, подобно буре сокрушая души, которые имели несчастье попасться ей под ноги. Потом, рыкнув, она взмыла в воздух, сделав гигантский скачок – не меньше пятидесяти футов, – и метеором врезалась в передние ряды демонов.

Чет смотрел, будто завороженный, как сфинкс расправляется с демонами, разрывая их на части, топча, полосуя когтями. Ее перья были лезвиями мечей, и стоило ей повести крылом, как они падали, сраженные, целыми десятками. Ее хвост был хлыстом, и от каждого взмаха оставалась широкая просека, а в воздух летели тела демонов и отдельные их части. Их оружие не причиняло ей ни малейшего вреда: клинки и пули отскакивали от ее перьев и шкуры.

И над всем этим хаосом внезапно разнесся голос: