Он передал полученное распоряжение писцу Чжан Вэнь-юаню, приказав ему составить объявление и разослать его по всем окрестным деревням.

Оставив Чжан Вэнь-юаня за этой работой, Сун Цзян вышел из управления и побрел по улице куда глаза глядят. Но не прошел он и тридцати шагов, как вдруг услышал, что позади кто-то назвал его имя. Оглянувшись, он увидел старую сводню Ван, которая шла с какой-то другой старухой и говорила:

– Ну, тебе повезло. Чиновник Сун Цзян славится своими добрыми делами.

– Есть у тебя какая-нибудь просьба ко мне? – обернувшись, спросил Сун Цзян.

Остановив его и указывая на свою спутницу, старая Ван начала:

– Вы не знаете ее, господин писарь. Она прибыла сюда с семьей из Восточной столицы, люди они нездешние. В семье их было всего трое. Фамилия ее мужа Янь, дочь зовут По-си. Старик Янь был хорошим певцом и с детства обучал девочку разным песням и играм. Сейчас их дочери исполнилось восемнадцать лет, она красивая девушка. В провинцию Шаньдун они прибыли повидать какого-то чиновника, которого так и не нашли, и временно остановились здесь, в Юньчэне. Их надежды на заработок не оправдались, так как здешний народ не любит подобных развлечений. Жить им совсем не на что, и приходится ютиться в одном из глухих переулков за уездным управлением. Муж этой женщины заболел и вчера умер, а у нее даже нет денег похоронить его. Не зная, что придумать, она обратилась ко мне с просьбой устроить ее дочь. Я сказала ей, что в такое время, как сейчас, это не так-то легко сделать, и вот, когда мы совсем уж было отчаялись достать где-нибудь денег, мы увидели вас. Вот я и поспешила нагнать вас в надежде, что вы не оставите эту женщину и поможете ей приобрести гроб.

– Раз такое дело, – ответил Сун Цзян, – то пойдемте со мной в кабачок на углу этой улицы, достанем там кисточку и тушь, и я напишу вам записку, с которой вы пойдете в лавку Чэнь Сань-лана у восточных ворот и получите гроб. А на похороны есть у вас деньги?

– Нам нечего вас обманывать, – отвечала старая Янь, – откуда у нас деньги? Гроб – и то не на что купить.

– Тогда я дам вам десять лян серебра на расходы, – сказал Сун Цзян.

– Вы нам словно отец родной! И мне кажется, будто я вновь родилась на свет, – растроганно отвечала женщина. – Кем бы я ни стала после смерти, ослом или лошадью, я постараюсь отплатить вам за все ваше добро36.

– Ладно, ладно, – успокаивал ее Сун Цзян. Он вынул слиток серебра, передал его старухе Янь, а сам пошел своей дорогой.

Женщина отправилась с запиской на улицу Восточных ворот и взяла там гроб. Вернувшись домой, она похоронила старика, и у нее еще осталось около шести лян серебра на другие расходы.

Но вот однажды утром старая Янь явилась к Сун Цзяну домой поблагодарить его за добрую помощь. Тут она увидела, что в доме у него не было ни одной женщины и, вернувшись к себе, принялась расспрашивать старуху Ван:

– Что-то не видела я женщин в доме господина Сун Цзяна. Разве он не женат?

– Семья господина Сун Цзяна проживает в деревне Сунцзяцунь, – отвечала старая Ван, – но есть ли у него жена, не знаю. Он служит в уездном управлении и живет здесь у чужих. Всем помогает, чем может: кому гроб купит, а кому – лекарство. Помогать бедным – его главная забота. Может быть, у него и нет еще жены.

– Моя дочка, – сказала старая Янь, – хороша собой, умеет петь, знает разные игры и развлечения. В Восточной столице она с малых лет забавляла посетителей увеселительных домов, и везде ею были довольны. Многие владельцы этих домов не раз предлагали мне отдать им дочь, но я всегда отказывалась. Отдай я ее туда, некому было бы кормить нас в старости. Я и подумать не могла тогда, что сейчас она окажется в таком тяжелом положении. Когда же я ходила к господину Сун Цзяну поблагодарить его и увидела, что в доме у него нет женщины, то решила просить вас передать господину, что, если он хочет взять себе наложницу, я охотно отдам ему свою По-си. Вы уж оказали мне услугу и помогли получить помощь от господина Сун Цзяна. Я же не смогла еще отблагодарить его и потому рада была бы породниться с ним.

Выслушав ее, старая Ван на следующий же день отправилась навестить Сун Цзяна и все подробно рассказала ему. Сначала он и слышать ни о чем не хотел, но разве можно было устоять против настойчивости этой женщины? И он в конце концов согласился, снял в переулке к западу от уездного управления двухэтажный домик, купил мебель и домашнюю утварь и поселил там По-си с ее матерью. Так и стали там жить обе женщины.

Не прошло и полмесяца, как По-си разрядилась в шелка, а голову украсила жемчугом и бирюзой. Через некоторое время обзавелась одеждой и украшениями также и старуха Янь. В общем, жила теперь По-си в полном довольстве. Первое время Сун Цзян почти все ночи проводил у нее, но потом стал менее охотно бывать там. В чем же тут была причина?

Надо сказать, что характер у Суна Цзяна был хороший. Единственным его увлечением было искусство боя, а любовь он считал делом не очень важным. По-си же была девушкой легкомысленной и непостоянной, как проточная вода. И если учесть, что ей не было и девятнадцати лет и она была в самом расцвете своей молодости и красоты, то Сун Цзян, понятное дело, не нравился ей.

Как-то однажды Сун Цзян привел к По-си выпить вина своего сослуживца Чжан Вэнь-юаня, чего он, конечно, не должен был делать. Этот Чжан Вэнь-юань служил вместе с Сун Цзяном, и все в управлении звали его Сяо Чжан-сань, что значит – Маленький Чжан третий. Это был интересный молодой человек с густыми бровями и красивыми глазами, его зубы сверкали, точно жемчуг, а губы были ярко-пунцовыми. Он любил посещать всевозможные увеселительные места, и судьба бросала его в разные стороны, подобно тому, как ветер кружит лист, опавший с дерева. Он постиг все, что услаждает человеческую жизнь, но больше всего любил играть на лютне и других музыкальных инструментах; здесь уж поистине не было ничего такого, чего бы он не знал.

Красавица По-си с детства пела в увеселительных заведениях. Чжан-сань ей понравился с