Итак, в пространной и хорошо обдуманной бумаге те же четыре человека — Булдаков, Северин, Прокофьев и Рылеев (он появляется здесь во второй, но не в последний раз) сообщали, что:

«Совет и Главное правление Компании вникли ещё во все подробности сего столь важного дела и по непосредственной связи оного не только с благосостоянием, но с самим существованием Компании, почитают долгом… всепокорнейше просить Ваше высокопревосходительство удостоить внимания Вашего следующие обстоятельства:

A. Исключительное право торговли и ловли зверей по берегам Северо-Западной Америки и островам Восточного океана или Тихого моря, открытым издавна российскими мореплавателями, есть первое основание не только выгод, но и самого существования Компании.

B. С учреждением оной в 1799 г. торжественным актом государя императора Павла I обнародовано право обладания России как сими берегами до 55° северной широты, так и островами Алеутскими и Курильскими. Сим же актом право торговли и ловли даровано Компании на двадцать лет, и оным удалено совместничество иностранных.

C. В течение двадцати пяти лет право обладания Россией никем не было оспариваемо (жирный курсив мой. — С.К.) и Компания под высочайшим покровительством пользовалась дарованными ей привилегиями.

Случалось временно, что появлялись там суда подданных Американских Штатов и производили потаённую… торговлю с природными жителями, но таковые покушения частных людей… как и всякая потаённая и противозаконная торговля сопряжены со всегдашней опасностью, а потому и не могли быть обширны, ни постоянны…»

Из записки Берха мы знаем, что убытки и от браконьерской деятельности янки были как раз значительны, но, забегая вперёд, замечу, что в «Записке» РАК давалась меткая образная характеристика ситуации, показывавшая, что по сравнению с ожидаемым грядущим бывшее было пустяком. Авторы «Записки» писали: «Здесь да позволено будет привести известное уподобление о действии контрабанды, что в калитку невозможно провезти того, что провезётся в ворота». Это было сказано точно, сочно и хорошо, в чём явно чувствовалось перо Кондратия Рылеева. Впрочем, продолжу цитирование:

«D. При всемилостивейшем возобновлении привилегий Компании в 1821 г. благоугодно было оградить Компанию и от сих покушений изданием особых правил о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири и Северо-Западной Америки.

Сими правилами воспрещено иностранным судам приставать к берегам и островам, подвластным России, и к самой Камчатке и приближаться к оным в расстоянии ста миль.

E. Сие учинено по видам, известным правительству, но Главное правление Компании никогда не осмеливалось просить столь сильного ограждения своих прав…»

На последнее обстоятельство стоит обратить особое внимание, потому что из него ясно видно, что Указ от 4 сентября 1821 года не только имел далеко «компанейскую» подкладку, а был прежде всего актом большого государственного смысла, «сильно» ограждавшим де-юре права всей Российской державы над морским регионом, давно ставшим для нее де-факто внутренним водоёмом.

«F… Таким образом, Компания поныне в течение двадцати пяти лет пользуется исключительным правом торговли с природными жителями и звериных промыслов по берегам и островам Северо-Восточного океана, и на сём только праве основано её существование… Но конвенция 5 апреля изменяет существенно таковое положение дела Компании и неизбежно поведёт к её уничтожению.

G. Господин управляющий министерством иностранных дел (Нессельроде. — С.К.) в переписке его с адмиралом Мордвиновым и с Вашим высокопревосходительством опровергает сии опасения следующими доводами:

1. американцы уже давно производят торг… и ловлю зверей, ибо не признают нашего права удалить их от сего промысла;

2. запрещение и доныне, можно сказать, не существовало, ибо американцы не покорялись оному;

3. нельзя думать, чтобы они предпочтительно стали торговать с прибрежными дикими, а не с русскими колониями…».

«Доводы» Нессельроде выглядели не то что смехотворно, не то что беспомощно, но, прежде всего, некомпетентно — с учётом того, что высказывались они не просто высшим сановником, а управляющим министерством иностранных дел!

Игнорирование иностранцами национального права державы как обоснование отказа державы от своих прав? Такой взгляд высокопоставленного дипломата был прежде всего доказательством, во-первых, его непонимания сути международного права, во-вторых — признаком его непатриотичности и равнодушия к мощи державы, а в-третьих — свидетельством его полного служебного несоответствия.

Директора РАК не могли, конечно же, даже тенью мысли высказать подобную оценку Нессельроде, но они могли убедительно ответить на «доводы» шефа российского внешнеполитического ведомства.

И ответили:

«Не в виде возражения на сии доводы, но для объяснения оных мы осмеливаемся представить:

1. Обладание странами Нового Света основано европейцами на праве первого открытия и занятия. На сём праве и Россия обладает островами и северо-западным берегом Америки. Непризнание сего права Американскими Штатами не уничтожает оного (как видим, директора РАК не только в торговле, но и в международном праве разбирались лучше Карла Нессельроде. — С.К.). Торг, который они производили в сих местах, почитался досель непозволительным и даже неприязненным поступком, и сие удерживало и отвращало иностранцев от распространения оного… звериной же ловли по берегам в заливах и около островов они никогда сами не производили, и во всё время существования Российско-американской компании ловля сия производилась исключительно промышленниками Компании.

2. Исключительное право, дарованное Компании в 1799 г., налагало запрещение торговать в означенных местах не только иностранцам, но и российским подданным, не принадлежащим к Компании (в силу полугосударственного характера РАК. — С.К.). Сие запрещение ещё определительнее утверждено вновь дарованными в 1821 г. привилегиями и правилами о пределах плавания. Не покорялись сему запрещению одни самовольные нарушители оного, каковые восстают противу всех законов и во всех частях света, и как контрабанда, хотя она повсюду существует, не уничтожает силы запрещения, так и не может она причинить столько вреда к разрушению собственной народной промышленности, сколько угрожает оной свободный и всем законно дозволенный торг. Здесь да позволено будет привести известное уподобление о действии контрабанды, что в калитку невозможно провезти того, что провезётся в ворота.

3. Компания и колонии наши на берегах Северо-Западной Америки существуют тем, что они одни имеют право всегда и постоянно промышлять зверей и торговать с коренными жителями, и, приобретая от них добываемые ими меха и шкуры, продавать и обменивать иностранцам, в том числе и американцам, которые приезжают за ними в наши селения. Дозволение им самим производить… ловлю и торговлю… отнимет у Компании… сие единственное средство существования, ибо американцы непременно воспользуются дозволением и будут, во-первых, промышлять и ловить сами зверей и, во-вторых, предпочтительно от самих коренных жителей приобретать всё то, что они получали от Компании; ибо от жителей получат дешевле»…