И магия, кипящая в его крови, зовущая его, шепчущая откуда-то издалека, подсказывает ему, что он с этим справится.

Поэтому, выжав сцепление, Леонхашарт включает передачу и надавливает на газ, чтобы через двадцать минут поездки без лишних слов и объяснений сдаться Архисовету.

***

Что-то падает, я вздрагиваю и рассеянно оглядываюсь.

Комната залита солнечным светом, а ведь я вернулась вечером.

– Повтори, – просит Катари и поднимает обронённую расчёску. Чистая Катари, без следов краски, в добавлении которой они после вечерних умозаключений подозревают студенток факультета благородных демонов.

Сидящая на кровати суккуб-Манакриза в одной сорочке, оторвав взгляд от планшета, отвечает:

– Конкурс купальников. Я не шучу. Анонс уже на сайте, баннеры рекламные везде.

Сонливость как рукой снимет. Вчера я не дождалась ухода суккуба, всё шарилась в сети (рога и правда от близости с демонами не появляются), а потом не заметила, как задремала.

Хватаю съехавший под бок планшет и судорожно забиваю в поисковик имя Лео. Среди выскочивших новостей и статей о нём ничего нет об аресте, пропаже или соучастии в побеге.

Если его и арестовали за помощь мне, об этом пока не написали. А ведь он должен был сдаться ещё вечером.

Что-то помешало?

Его не арестовали?

Арестовали, но молчат об этом?

Лео уверял, что если его и посадят, то ненадолго, лишь для острастки, потому что в нынешней критической ситуации нужны все архисоветники.

Да, для того, чтобы было кого скормить Безымянному ужасу, если он разбуянится.

– Эпиляция линии бикини… – эта фраза вырывает меня из унылых размышлений.

Такие впечатления не забываются, ничего удивительного, что я сразу реагирую. У меня всё в порядке, но…

– А как иначе? – пожимает плечами суккуб. – Ещё и купальники наверняка подсунут самые откровенные, так что я бы задумалась о полном оголении.

– Но это… – Катари в синем халате теперь тоже трясёт планшетом. – Ужас! Я политикой собираюсь заниматься, а они меня на подиум полуголой вытолкнуть хотят.

– Зрелищ хотят.

А я опять смотрю в планшет. Пока по новостям шарилась, прилетала пара уведомлений. Открываю…

Да, точно: от организаторов шоу пришло сообщение о новом этапе конкурса.

Название: «Преобнажение».

Ссылка на выбор купальника.

Предупреждение, что сегодня нас ожидает эпиляционная пытка.

Репетиция походки.

Ну и вечером – выход на сцену перед камерами.

Нас даже не повезут никуда: зрителями станут студенты благородного факультета. Оба пола.

Представляю. Юные демоны будут в восторге, чего не скажешь о девичьей половине. Надеюсь, они удержат себя в руках, а то из-за них девчонки уже боятся дальше общежития одни выходить.

Кликаю по ссылке. Дожидаюсь загрузки, пролистываю несколько разделов… Суккуб права: все купальники откровенные, очень откровенные, совсем откровенные.

Кажется, я не во время сюда вернулась, надо было денёк подождать.

Лекции, несмотря на стремительное сокращение числа участниц, продолжаются, но теперь их ведут не преподаватели, а студенты – это у них поощрение за хорошую учёбу, так что новые «профессора» вовсю сыплют комплиментами.

Как ни странно, но Котик по-прежнему ходит на занятия.

Вот и сейчас сидит со скучающим видом, выводит каракули на листе и вяло напоминает красующимся студентам, что они в сравнении с ним слишком неприметны, чтобы всерьёз рассчитывать на внимание девушек.

Былой затейник как-то погас, вроде пытается выглядеть бодро, но голубые глаза – пустые. А ведь день удивительно солнечный, скоро мы все в купальниках появимся… вроде повод для которадости, разве нет?

От суккуба-Манакризы он тоже как-то вяло шарахается. Не шарахается даже, а чуть сдвигается и просто не смотрит в глаза.

О переменах в Котике моя подмена ничего не говорила, но она и не знала его прежнего, не удивительно, что не заметила этой странности.

А мне видно.

Что с ним случилось? Неужели по кому-то из сбежавших девушек скучает? Или случилось что? Или моя сменщица его обидела… а может, он переживает, что клеился ко «мне», когда меня изображал инкуб? Не может пережить невольных ухаживаний за мужчиной?

С Котиком явно что-то случилось.

И с ним надо поговорить, хотя я ещё даже с Катари не успела переговорить из-за суккуба-Манакризы, не отступавшей от нас ни на шаг.

Зато Принцесса, Велья и Джель не изменились ни на йоту. Последняя жмётся на своём месте и тайком делает оберегающие жесты против читающего лекцию демона. Первая снисходительно принимает комплименты и сидит с самым умным видом, а средняя… и гордый вид сохранить пытается, и в рот первой поглядывает, и демону глазки строит.

Сегодня из-за вечернего показа и подготовки у нас лекций меньше, и опять о манерах, нюансах этикета. Продуктивнее было бы нас поучить на каблуках ходить, но… может, демоны как раз хотят не грации, а эпичных падений? Недаром нам на инструкцию по подиумной ходьбе в расписании выделено всего полчаса, а в лекции манерах целый раздел посвящён тому, что нельзя нецензурно выражаться даже при самых неудачных стечениях обстоятельств?

Звонок прерывает и излияния демона-студента о моей красоте, и мои ленивые мысли о коварстве демонов.

– Не думаю, что ваши замечания относятся к теме урока, – сообщаю я холодно.

– Ну что вы, я просто показываю, как нужно ухаживать за прелестными девушками, – демон-студент с самодовольной улыбкой протягивает мне руку. – Позвольте пожелать вам высшего балла в этом испытании. Я буду в первых рядах наслаждаться зрелищем.

И сразу хочется устроить первым рядам что-нибудь незабываемое, только не в том смысле, в каком мечтает этот озабоченный демон.

***

В дальней пещере что-то взрывается, на миг перекрыв грохот, крики, звон металла. Сгущается дым, а фигуры в сумрачном красном освещении не замедлились ни на миг.

Шаакаран никогда не любил шлемы для полной брони: неудобно, и даже самые стильные не затмят красоту его лица, но сейчас он очень хочет шлем.

Глухой.

Можно даже без украшений.

Потому что шлем защитил бы его голову от ударов, стрел, пуль, и ему осталось бы только махать когтями во все стороны. А сейчас ему приходится скакать, как горному козлу (он видел передачу о них, когда ему пятки массировали, и тогда эти прыжки казались забавными), чтобы спасти голову, ведь здесь касок с дырками для рогов нет. Кругом кричат. Манакриза мечется среди сражающихся – настоящий вихрь, и кожа её красная не от света химических светильников, а от чужой крови. Шаакаран едва поспевает за ней, то и дело попадая под тёплые липкие брызги.