Шепотки летели справа и слева.

Руи стоял рядом с «западником», а южанин вместе с участником школы Восточного предела, которого я видела первый раз. Меня игнорировали все — старательно и откровенно. Не считая подколок Сона в качестве приветствия. Как будто я больная, переношу моровое поветрие, или могу заразить магкомой.

Или постояв рядом, они испачкаются.

Гвалт, который поднялся, после того, как публике объявили мою утвержденную кандидатуру, был таким, что вспыхнули верхние щиты купола Арены.

— Замена участника в команде Северного предела! Вайю Юстиния Блау …белая мантия по дисциплине «стихосложения» представляет Север в дисциплине «стратегия и тактика»!

Но нужно отдать судьям должное — единым фронтом, монолитной стеной, они встретили возмущение толпы, хотя ещё пять мгновений назад протестовали ещё сильнее. И то, насколько сильно настаивал на отклонении моей кандидатуры сир Садо, доказывало лучше любых слов — мастер по стихосложению помнит Север и помнит отчетливо.

«Рекомендуем вернуться на Трибуны и занять скамью запасных участников, а также представить другую кандидатуру из команды участников Севера».

Какую кандидатуру? Фейу, которую не допустили к участию? Тира с перевязанной рукой? Но ведь перелом не мешает думать! Костаса? Которого снял до начала дисциплины, этот же состав судей, не пожелавший даже разобраться в том, что произошло на самом деле.

И изменивший свое мнение на прямо противоположное Ведущий распорядитель, как только пришел первый Вестник. Сияющий, как маленькое белое солнце.

— Господа судьи, возможно стоит рассмотреть новую кандидатуру Северной школы… особый случай… — Не знаю, какие именно формулировки использовал Седой, но кислое лицо Распорядителя я обязательно солью в записи и буду пересматривать долгими зимними вечерами, когда будет особенно тоскливо.

Второй Вестник пришел только судье — магистру теормага, упитанному южанину — и это не были родовые цвета силы Данов. Южанин смерил меня долгим оценивающим взглядом, так смотрят на аукционную кобылу, пытаясь понять, почему так неоправданно высока стала цена.

Двое.

И — третий узел, который окончательно затянул плетения, прилетел откуда не ждали — такой вероятности я не просчитывала. Прямо из ложи Второго его императорского высочества Феникса — слуга с поклоном передал короткий свиток, заверенный печатью.

Высочайшее дозволение, которое следовало трактовать только, как однозначный приказ — «допустить к участию».

Я щурилась, глядя вверх, но на ложу Наместника навесили столько щитов, что рябило в глазах, они накладывались друг на друга, образуя почти непроницаемую со стороны Арены стену. Но Феникс увидел — потому что мы общались под куполом тишины, прямо у судейской трибуны.

Тир за все время на поле произнес всего два слова — «смена участника», и демонстративно отступил на шаг назад, встав за моим плечом перед судьями — позволяя вести и четко обозначая позицию.

Зато очень много болтал до этого под куполом тишины, пока мы шли вниз. Так много, что я искренне пожалела, что не спустилась одна.

— Ты решила, что твои утренние молитвы в Храме внезапно дошли до небес? Что сам Немес спустится и объявит дозволение участвовать, так Блау? Они не приняли во внимание даже слово первого Наследника клана! — Кантор возмущенно пыхтел мне в ухо, перешагивая ступеньку за ступенькой. — Первого. Официального. Наследника. Клана. С чего ты решила, что кто-то сейчас будет слушать тебя?

Я шагала вниз молча и сосредоточенно.

Официальная причина, озвученная мной для похода в храм — вознести молитвы за команду и осенить благословением артефакт — «хлыст Лейле», за которую я щедро отсыпала империалов. Такая преданность, которую демонстрировала Рейне служанка, достойна быть упомянутой в вечерних заупокойных молитвах.

Неофициальная, основная и самая срочная причина — спрятать. Спрятать так, чтобы не нашли, а если найдут не смогли получить. И это единственное место во всём Южном пределе, которое пришло мне в голову.

Спрятать то, что я нашла в статуэтке тети Аурелии. То, за что объявлена смертная казнь, то, из-за чего сейчас проверяют и трясут всех на предмет татуировок. Артефакт подчинения «пустых».

Как такая вещь попала в руки тети? Кто дал его ей? Эти вопросы не давали покоя. Если кто-то дал, значит, как минимум один человек в Империи точно знает, что и где нужно искать. У Блау.

Сегодня я бы отдала многое, чтобы ночью Фей-Фей не успела бы выделить фракции крови, или чтобы материал оказался не годен. Чего мне стоило подождать и на Севере съездить к Фло? Спокойно нацедить фиал и дома, под защитой, со всеми поднятыми щитами родового поместья открыть статуэтку.

Нет!

Поэтому утром я просто не знала, что делать. Просто не знала, глядя на лежащую на столе маленькую черную коробочку с кисточками. Вопрос — откуда он у тети Аурелии становился вторичным, первичным — что делать?

Куда, псаки побери, мне было его девать? На чужом Юге? Отправить Нарочным в поместье? Могут перехватить на входе в портальную арку или на выходе. Спрятать? В доме Тиров? Отправить Аксу в корпус? Идея не выдерживала никакой критики, учитывая расследование со стрелами. Преподнести Дану в качестве подарка на помолвку?

Куда? Куда? Куда?

Хранить такое у себя не просто опасно… а … самоубийственно. Поэтому единственная идея, которая пришла мне в голову — засунуть его обратно. Закрыть. И … отнести в храм Немеса. Чтобы статуэтка получила нужную порцию «божественного благословения» дожидаясь своего часа.

Жрецы никогда не отдают дары в чужие руки — и щедрое подношение гарантировало особую лояльность, но… на душе все равно было не спокойно. Как будто я что-то упустила.

Как же все не вовремя!

— К участию допущена… — я очнулась от громкого голоса одного из судей.

— Допущена…

— Допущена…

— Допускаю, — выдавил Садо.

Судьи кивали неохотно, вынужденно и через силу, но противопоставить приказу из ложи «с-самого-верха» не могли ничего — Феникс — или тот, кто сейчас занимал ложу Наместника под щитами защиты, ясно дал понять, что никаких претензий к этой конкретной леди не имеет. А если не имеет Феникс, кто из судей рискнет оспаривать мнение?

— Участники, займите места, согласно порядковым номерам на жеребьевке…

Мне достался третий жетон. Руи — пятый. Нас распределили по правильному кругу, оставив центр свободным — там стоял один из магов-распорядителей. За плечом каждого из участников встал наблюдатель — маг-помощник, который должен контролировать участника, следить и помогать при необходимости.

«Стратегию» сдавали стоя. Потому что какой-то из замшелых мастеров — я до сих придерживаюсь мнения о том, что это была крайне неудачная шутка — защитил магистерскую диссертацию, посвященную исследованию «влияния положения тела в пространстве на мыслительные процессы». Старый пень доказал, что лучше думается «стоя» или «в движении», и значительно медленнее умственные процессы протекают «сидя».