Саид вытянул из за пазухи бумажник той же нежной кожи, что и наши тогдашние кормилицы и поилицы — куртофаны, и показал мне фотку с тремя женщинами. Трудно было сказать, красивые или уродливые были эти женщины, и кто именно из них была женой Саида. Дело в том что шапочки на их головах плавно переходили в мешок гофрированной ткани. Сзади мешок прикрывал их волосы, а спереди в нем был сделан разрез для глаз. Сам разрез тоже был плотно изолирован подобием москитной сетки. Головные уборы так плавно переходили в длиннющие платья, что у фигур не было никаких углов. Эта гладкая зализанность делала их похожими на матрёшки — традиционный русский сувенир.

— Вот и они, мои три красавицы! Ариана — дочь Шерали Хана, Мириам дочь Усман Хана, и Беназир, дочь Шахнавоз Хана. Думаю, что теперь пришёл черёд для четвертой жены. Я снова готов к серьёзным отношениям.

Я с умилением глянул на три замотанные в ткань фигурки и сказал:

— Только посмотрите, какие красавицы!

Саид, как бы не веря моим словам сам глянул на фотографию. Его глаза увлажнились:

— Да сохранит их Всемогущий Аллах, мистер Шурик!

— Воистину так, воистину так! А когда же свадьба?

— Свадьба!

Это слово Саид Аюб Хан сказал с таким смаком будто его нёбо облепили кремом вкуснейшего пирожного.

— Свадьба очень скоро! Тут уже все в ваших руках, мистер Шурик! Моя прекрасная Джумагюль совсем не понимает ни по английски, ни пушту, ни тем более — урду. Через два дня дела зовут меня в Пешавар. Обратно в Ташкан вернусь недельки через три. И у меня для вас есть серьёзная работа. Нужно срочно обучить английскому мою невесту Джумагюль. А то пока она только одно понимает «ай лав ю».

Саид хохотнул и слегка прослезился от умиления.

* * *

В вашей равномерно распланированной или, наоборот, бестолково запутанной жизни хоть раз встречалась настоящая живая туркменка? Ну и ладно, даже если и встречалась. Вот кто вам точно не встречался так это настоящая туркменка-нимфоманка. Прекрасная Джумагюль, ты до сих пор живешь в моем сердце!

В современных английских романах такие моменты называют «общая химия». У влюблённой пары была общая химия. Имеется в виду состав их молекул был настолько сходным, что при встрече, при первом же контакте на уровне взглядов наступала бурная взрывная реакция. По-советски это называется ещё более плоско и пошло: «они просто были созданы друг для друга, это была любовь с первого взгляда».

У меня на это счет личная теория, и если вы ее уже слышали это вовсе не означает, что я ее спёр. Это означает только что моя теория нашла очередное подтверждение. Ни у кого в мире нет малейшего основания утверждать, что теория корпускулярной любви Пастора нагло спиженна из открытых источников. Она конгениальна. Кратко сформулировать теорию рекомендуется так:

Если взять двух собак, или двух лошадей, или двух потомков обезьян, то необычайное влечение с самыми благоприятными для продолжения рода последствиями, возникает, как правило, у двух внешне очень похожих друг на друга особей. Подозреваю, эту шутку с нами играет эффект зеркала. Полжизни мы таращимся на своё изображение в зеркале, а потом однажды обнаружив похожий объект противоположного пола, набрасываемся на неё как ястребы на мышонка.

Когда я впервые увидел прекрасную Джумагюль я не обладал толком ни теорией, ни практикой. И заплатил за эту огромную цену.

* * *

Туркменка пребывала в заточении в одной из безликих девятиэтажок на Юнус-Абаде. Её охранял гигантских размеров дядя, шумная толстая тётка и хитрая бабка-прощелыга, которая все время притворялась то глухой, то подслеповатой.

Это должны были быть лёгкие деньги. Выучить английский за три недели? Да такой ереси даже Илоне Давыдовой не пришло в голову. Три недели! Всегда есть оправдание, что времени оказалось недостаточно. И потом — вернётся ли Саид после свадьбы в Пешаваре? Или может его лично застрелит Михал Иваныч при попытке к бегству? По любому — никто мне чиста за английский не предъявит, пасаны. Дело верное.

Средневековая легенда гласит, что Джумагюль, до шестнадцати лет была обычной симпатичной хохотушкой, но вскоре после того как ей минуло семнадцать лун, у ней под юбкой поселился сам шайтан. Прекрасная Джумагюль не задумываясь переспала со всеми двоюродными братьями, огромных размеров дядей, парочкой обалдевших от свалившегося счастья одноклассников и планомерно переключилась на соседей по махаля.

В маленьком провинциальном Янгиюле поведение Джумагюль нашли откровенно вызывающим. Женщины Янгиюля против нечестивой Джумагюль. Последним о случившимся в семье позоре узнал вислоусый отец Джумагюль. Легенда гласит, что старик Анакылыч, от позора и горя, хотел было насмерть засечь дочь огородным шлангом.

Вмешался дядя Оразгельды — сердобольный и подозрительно заинтересованный в судьбе юного дарования силач и великан. Великан и заточил прекрасную Джумагюль в одну из девятиэтажок Юнус Абада.

Когда я подходил к девятиэтажке, я ещё не знал эту старинную и красивую легенду. Говорю же вам, шовинистом я был страшным и туркменский народный эпос совершенно меня не волновал. Я шёл и представлял как долго будут тянуться эти проплаченные пуштунскими боевиками сорок пять минут. Для педагогики мало знаний, тут ещё нужно призвание и талант. И хотя неведомая невеста Саида была моей первой учительской практикой, я уже был уверен, что учитель из меня говённый.

* * *

Свет вспыхнул, когда я увидел в прихожей прекрасную Джумагюль. Это была чистой воды химия — как я сейчас понимаю. И ещё я хорошо понимаю, каким же был тогда мудаком. Гораздо большим, чем сейчас.

Джумагюль была девушкой из моих мокрых юношеских снов. Её внешность полностью соответствовала тому, что смело можно назвать «мой тип женской красоты». Даже сейчас, вспоминая её, я нерво вцепляюсь в ручки кресла.

О Джумагюль, где же ты сейчас? Обрюзгла, распухла ли под своей паранджой, нарожав Саиду кучу маленьких пешаварцев? А, может быть ты бежала на Запад с капралом из бравой роты американских джи ай? Или тебя, нечистивую женщину побили насмерть камнями на главной городской площади Пешавар-сити, рядом с базаром Даб-Гари?

Кто знает. Кто знает… Точно известно только одно — эти уроки могли бы стать самыми романтическими днями в моей жизни, если бы я не только верил в то, что мне казалось тогда смутным сигналом к действию, а ещё и хладнокровно действовал с первых же дней короткого ускоренного курса. Курса от которого у нас с Джумагюль учащалось дыхание и кружилась голова.

Вместо бурного сумасшедшего романа, все на что меня хватило это добавить к сорокапяти минутам ещё сорок пять, совершенно бесплатно, и сильно надувать щеки, когда вся родня и сама прекрасная Джумагюль уважительно величали меня «домулла». Домулла Шурик.

Отношения наши можно оценивать как агрессивно-платонические. Прекрасная Джумагюль манила как созревший райский цветок. Её взгляды, аромат, язык сладкого тела, какие-то необъяснимые космические волны кричали мне в лицо, как пролетавшей над цветком тупой членистоногой пчеле: «Эй, кретин, возьми же мня скорее всю и целиком» А я тупо объяснял ей разницу между правильными и неправильными глаголами современного английского языка.