Да и зачем оставаться в Энджирсе? Джайкоба больше нет, и гильдия, наверное, считает, что Рожер тоже мертв. Оно и к лучшему. «Нажалуешься стражникам – и мигом повиснешь в петле», – сказал Джасин, однако Рожер прекрасно понимал: едва Соловей узнает, что он жив, нажаловаться он не успеет.

Он посмотрел вперед, и у него засосало под ложечкой. До Запечного Угла и Крестьянского Пня день езды, но Лесорубова Лощина намного дальше – наверное, ночи четыре. Рожер ни разу не проводил больше двух ночей подряд под открытым небом, да и то лишь однажды. Перед глазами встала картина смерти Аррика. Он не переживет, если Лиша погибнет!

– Как самочувствие? – спросила девушка.

– Что?

– У тебя дрожат руки.

Рожер посмотрел на свои кисти на ее талии и увидел, что они действительно подрагивают.

– Ерунда, – выдавил он. – Просто холодок по спине пробежал.

– Терпеть это не могу, – призналась Лиша, но Рожер едва услышал. Он смотрел на свои руки и пытался усилием воли унять дрожь.

«Ты актер! – выбранил он себя. – Притворись храбрецом!»

Он вспомнил о Марко Шатуне, отважном путешественнике из своих историй. Рожер столько раз описывал Марко и изображал его приключения, что запросто сыграл бы его даже во сне. Юноша выпрямился, дрожь в руках улеглась.

– Скажи, когда устанешь, и я заберу поводья.

– Я думала, ты раньше не ездил на лошади?

– Нужда научит, – ответил Рожер, как отвечал Марко Шатун, повстречав нечто новое.

Марко Шатун не боялся учиться.

* * *

Когда Рожер взял поводья, лошадь зашагала бодрее, но все равно они добрались до Крестьянского Пня уже на закате. Они привязали лошадь в конюшне и отправились на постоялый двор.

– Жонглер? – спросил трактирщик, забирая лоскутный плащ Рожера.

– Рожер Восьмипалый из Энджирса, держу путь на запад.

– Впервые слышу, – проворчал трактирщик, – но денег за постой не возьму, если выступишь.

Рожер взглянул на Лишу. Девушка пожала плечами и кивнула. Улыбаясь, он достал мешок с чудесами.

Дома и строения Крестьянского Пня соединял меченый настил. Рожер впервые видел деревушку, в которой люди выходили по ночам и свободно, хотя и торопливо перемещались между зданиями.

В итоге зал набился битком, что весьма порадовало Рожера. Он выступал впервые за несколько месяцев, но чувствовал себя как рыба в воде, и вскоре зрители дружно хлопали и смеялись над историями о Джаке Краснобае и Меченом.

Когда Рожер вернулся на свое место, Лиша немного раскраснелась от вина.

– Потрясающе, – похвалила она. – Я так и думала!

Рожер просиял и собрался что-то сказать, когда к ним подошли двое мужчин с кувшинами в руках. Один они протянули Рожеру, другой Лише.

– Спасибо за представление, – молвил старший. – Я знаю, этого слишком мало…

– Все замечательно, спасибо огромное! Присаживайтесь. – Рожер указал на свободные места за столом.

Незнакомцы сели.

– Что привело вас в Пень? – спросил первый мужчина. Он был невысоким, с густой черной бородой. Его товарищ – рослым, широкоплечим и молчаливым.

– Мы направляемся в Лесорубову Лощину, – ответил Рожер. – Лиша – травница, а в деревне бушует горячка.

– Путь неблизкий, – заметил бородач. – Где вы собираетесь ночевать?

– Пустяки! У нас есть круг вестников.

– Переносной круг? – удивленно переспросил мужчина. – Должно быть, дорого обошелся.

Рожер кивнул:

– Даже не представляете насколько.

– Что ж, не будем мешать отдыхать. – Мужчины поднялись из-за стола. – Вам рано вставать.

Они подсели к третьему мужчине за другим столом. Рожер и Лиша допили эль и поднялись в свою комнату.

– Гляньте-ка! Я жонглер! – Один из мужчин нахлобучил на голову лоскутный колпак с бубенцами и заскакал по дороге.

Бородач загоготал, а здоровяк – крупнее их обоих, вместе взятых, – промолчал. Все трое улыбались.

– Интересно, что эта ведьма в меня кинула? – поежился бородач. – Сунул голову в ручей, но глаза жжет до сих пор.

Усмехаясь, он поднял повыше круг и поводья лошади.

– И все-таки нам повезло сорвать легкий куш!

– Можно несколько месяцев отдыхать. – Мужчина в лоскутном колпаке побренчал монетами в кошельке. – И к тому же на нас ни царапины!

Он подпрыгнул и ударил пятками друг о дружку.

– Это на вас ни царапины, – хохотнул бородач, – а на моей спине хватает! Такая задница стоит не меньше круга, и плевать, что из-за чертова зелья я толком не видел, что куда сую.

Мужчина в лоскутном колпаке засмеялся, а молчаливый великан захлопал в ладоши, усмехаясь.

– Надо было взять ее с собой, – заметил мужчина в лоскутном колпаке. – В чертовой пещере холодает.

– Ну и дурак, – фыркнул бородач. – У нас теперь есть лошадь и круг вестников. Больше не нужно торчать в пещере, вот что здорово. В деревне поговаривают, мол, герцог прознал, что путников щиплют на выезде. Завтра на рассвете отправимся на юг, пока райнбекские псы не пустились в погоню.

Разбойники настолько увлеклись разговором, что не замечали ехавшего навстречу мужчину на черном коне, пока до него не осталась всего дюжина ярдов. Путник держался в тени деревьев у лесной дороги и в сумерках напоминал призрака в развевающихся одеждах.

Когда разбойники его обнаружили, то перестали веселиться и оскалились. Бородач бросил переносной круг на землю, отстегнул от седла толстую дубинку и пошел вперед. Он был крепким и коренастым, с редеющими волосами и кустистой неухоженной бородой. Молчун за его спиной замахнулся палицей размером с молодое дерево, а мужчина в лоскутном колпаке потряс зазубренным копьем.

– Это наша дорога, – объявил бородач путнику. – Мы согласны тебя пропустить, если уплатишь налог.

Вместо ответа тот выехал из тени.

С его седла свисал колчан с тяжелыми стрелами; под рукой виднелся тугой лук. Под другую сторону седла на лямках было приторочено длинное копье, рядом с ним – круглый щит. Позади седла были привязаны короткие копья, их наконечники хищно сверкали на закатном солнце.

Однако странник не потянулся к оружию, а лишь откинул капюшон. Глаза разбойников широко распахнулись. Предводитель попятился и подхватил переносной круг:

– На этот раз пропустим.

Он оглянулся на товарищей. Даже здоровяк побледнел от страха. Держа оружие наготове, они бочком обошли гигантского коня и попятились.