груди. Обычно острые ветви и вообще деревья сами по себе не падают. Сразу же стало бы ясно — человека убили. Вся эта инсценировка с веткой имела смысл только в одном случае — чтобы представить убийство как случайную гибель человека от упавшего дерева. Значит…

Жилин замолчал и пытливо посмотрел на Татьяну. Он хотел, чтобы она приняла участие в разговоре, она ведь была вчера так активна, она что-то доказывала, почему сегодня эта женщина так безучастна?

— Говорите, — попросила Таня. — Я сегодня плохо соображаю.

Жилин кивнул, во взгляде его неожиданно появилось участие, он даже сделал попытку подать Тане стакан воды, но она покачала головой, и следователь продолжал:

— Значит, у них был какой-то иной план, но тут начался ураган, и у убийцы возникла новая идея. Заметьте еще, что после убийства он успел перевезти тело в Бирюлево…

— Вы сами сказали, что за полчаса Аркадий не успел бы…

— Я к тому и веду! Немировского убили вскоре после разговора с вашей подругой. Я, конечно, проверю вариант участия этого Олега Михайлова, но мне подобный вариант представляется маловероятным. Предположим, что Немировский был убит, когда покинул квартиру Михайлова. На это понадобилось хотя бы несколько минут. До урагана оставалось всего ничего. Убийца зачем-то перевез тело в Бирюлево. До начала урагана он бы не успел этого сделать, а когда ураган начался, о продолжении поездки нечего было и думать — машины переворачивало, вы этого не видели, вам трудно представить. Получается, что, когда начался ураган, убийца остановил машину (я полагаю, что он был на машине, хотя и это, конечно, еще нужно доказать), дождался, когда ураган стихнет, и, пока он ждал, ему в голову пришла идея: использовать ураган для того, чтобы скрыть факт убийства. Ветер стихает, убийца отвозит тело в Бирюлево, вытаскивает из машины, кладет на землю и протыкает веткой от упавшего рядом дерева.

— Почему в Бирюлево? — спросила Таня.

— Не знаю… Почему бы и нет?

— Плохая версия, — поморщилась Таня. — Нелогичная.

— Почему? — поднял брови Жилин.

— Если Аркадия отвезли в Бирюлево уже после того, как ураган закончился, то что мешало… этому… сделать что-то с лицом? Он должен был что-то сделать с лицом, если решил, чтобы не опознали… А он не сделал. Помешать мог ураган, когда все валилось, но ураган уже стих…

— Да, — кивнул Жилин. — Я тоже об этом думал. Возможно, убийца просто испугался. Вы не были в ту ночь в Москве, не видели, что творилось.

— Испугался? После того, как ураган кончился?

— Ну… Тогда не знаю. Может, убийца и не собирался что-то делать с лицом Немировского? Достаточно было того, что он сделал? Но тогда причина его действий должна была быть совершенно иной — он не собирался уродовать тело так, чтобы его нельзя было опознать.

— Зачем же тогда?..

— Не знаю. Я вообще ничего не понимаю, если честно. Случайная смерть во время урагана — все понятно. Убийство — не понятно ничего. Зачем, например, скрывается мать Немировского? Она что-то поняла, когда увидела сына в морге, и удрала. Вы можете понять причину?

— Шок…

— Какой шок, Татьяна Максимовна? Она ведь звонила вам! Она уехала в неизвестном направлении, забрав из дома свои документы. Я вам не говорил об этом? Так вот, утром на квартире Немировского произведен обыск, нам нужны были какие-нибудь документы, позволяющие дать поиску определенное направление. Мы изъяли записные книжки, кое-какие бумаги, но никаких документов матери Немировского не обнаружили.

— Записные книжки…

— Старые, десятилетней давности! Новых нет, как и документов. Телефоны знакомых и родственников, которые мы нашли в этой книжке, либо устарели, либо…

— Да? Вы сказали…

— Либо мать Немировского давно не поддерживает с этими людьми отношений. У нее что, сложный характер?

«Сложный — это хорошо сказано, — подумала Таня. — Обтекаемо. Склочный — было бы вернее. За десять лет она могла разругаться с половиной Москвы». Говорить о характере Тамары Евсеевны Тане не хотелось, и она только кивнула головой.

— Ну хорошо, — сказал Жилин, подшивая листы с протоколом в тощую папку. — Дело о насильственной смерти Аркадия Игоревича Немировского выделено в отдельное производство, следственные действия буду вести я. К вам у меня больше вопросов нет. Когда вы возвращаетесь в Израиль?

— В Израиль… — повторила Таня, слово показалось ей чужим, из другого мира, в который она вернется, конечно, но не сейчас. — Я не собираюсь пока…

— Ага, — сказал следователь. — Тогда, может, вы и займетесь похоронами. Кто-то должен этим заняться. Мать в бегах, другие родственники не жаждут…

— Да, — кивнула Таня. — Конечно.

— Отлично, — облегченно вздохнул Жилин. Похоже, что его смущала проблема выдачи тела родственникам. — Документы вам оформят.

Глава шестая

Подготовка к похоронам заняла весь день до вечера. Таня выполняла все, что ей говорили в прокуратуре, морге, фирме, оказывающей населению ритуальные услуги. Она самой себе казалась автоматом, роботом, тупо следовавшим командам. Со стороны она, должно быть, выглядела человеком заторможенным, почти не понимающим того, что происходит на белом свете. Таня потратила почти все привезенные с собой деньги, Света тоже вложила какую-то сумму, Таня уж и не помнила, какую именно, а потом пришли какие-то друзья Аркадия и принесли сто долларов, и еще с работы приходили, сказали, что деньгами помочь не могут, но выделят транспорт, чтобы доставить гроб и чтобы потом отвезти людей на кладбище. Таня понимала, что кто-то еще, кроме нее, занимается подготовкой похорон, одна она бы не справилась, она просто забыла, как и что здесь, в Москве, нужно делать. Как в тумане появлялись какие-то люди, она с ними о чем-то говорила, почему-то все считали именно ее здесь главной и ответственной, Таня не возражала, время от времени она подходила к телефону и набирала номер квартиры Аркадия или номер дяди Меира. У Аркадия трубку не поднимали, а дядя Меир, слыша голос Тани, бормотал что-то нечленораздельное. Деньгами он помочь не мог, третий месяц сидел без зарплаты, но на похороны обещал приехать. Откуда вынос? Из Первой градской? А где хоронить? На Кунцевском? Ну да, ну да, поближе к дому…

Дом у Аркадия был теперь совсем в другом месте, но говорить на эту тему Таня не могла. В себя она пришла поздно вечером, обнаружив, что сидит, подперев голову рукой, на кухне у Светы, сама Света наливает ей в чашку крепкого кофе, а напротив почему-то пьет чай следователь Жилин, которого она не видела с утра и, вообще говоря, видеть не хотела: он был груб, он был непонятлив, искать преступника он не собирался, он вообще думал, что Таня мешает ему жить своими нелепыми предположениями. Что он здесь делает в такое время?

— Что вы здесь делаете? — спросила она резче, чем сама