несколько похожих тем. Я приняла решение насчет Ксавьера, и никто не мог меня отговорить. Я рванула вперед, игнорируя не только ее опасения, но и его незаинтересованность. Не говоря уже о проблеме с тривиальностью. Я игнорировала все. И я заставила его это сделать, как он сказал.

Мужчина пробежался своим насмешливым взглядом по рубашке, завязанной на талии, показывая немного кожи, и по моим огромным серьгам.

— Думал, ты сбросишь вес. А ты не сбросила.

Мои губы разошлись, но слов не последовало. Для той свадьбы я похудела на целый размер. Я страдала и голодала ради этой свадьбы. И он знал это.

Он был тем же человеком, который заранее предупредил свою семью об отмене свадьбы, но подарил мне унижение, сделав это заявление, когда я была окружена фотографами, визажистами и друзьями.

Не знаю, где нашла в себе силы, но я собрала почту и поднялась на ноги.

— Мы закончили, Ксавьер. Никогда больше не звони мне.

Он протянул руку, схватил меня за запястье и рывком опустил обратно на скамейку. Мой браслет затянулся и закрутился в его хватке, и я почувствовал, как амулеты впиваются в кожу.

— Я не уйду без кольца.

— Ксавьер, — огрызнулась я. — Прекрати.

— Перестань быть такой сукой и отдай мне кольцо.

Тень упала на стол, и чья-то рука схватила Ксавьера за рубашку.

— Отпусти ее, пока я не оторвал твою гребаную руку.

— Какого хрена… — Ксавьер отпустил мою руку, вскакивая на ноги. Ной все еще нависал над ним. — Я не знаю, кем ты себя возомнил, но…

— Возвращайся за прилавок, Шей, — сказал Ной сквозь стиснутые зубы.

Я попятилась от них, натыкаясь на посетителей рынка и скамейки для пикника. Как бы мне ни хотелось, я не могла заставить себя оглянуться на Ноя и Ксавьера, пока не достала обручальное кольцо из кармашка для монет в бумажнике. Сжала его в ладони, неумолимый металл и камень, и позволила этой боли вернуть меня к человеку, который никогда не хотел меня, никогда не заботился обо мне, никогда не уважал меня. К человеку, с которым я должна была встретиться в последний раз, прежде чем утонуть в постыдной правде его слов.

Когда вернулась к столу для пикника, я обнаружила, что Ной смотрит на Ксавьера яростным взглядом. А тот, со своей стороны, стоял, скрестив руки на свежей рубашке-поло, повернув тело к выходу.

Ной протянул руку, не давая мне подойти ближе.

— Ты остаешься вне пределов досягаемости, — прорычал он. — Дальше я сам разберусь. — Я опустила кольцо в его ладонь. Ксавьеру он сказал: — Ты никогда больше не прикоснешься к ней. Если увидишь, что эта женщина приближается, повернись и иди в противоположном направлении. Держись от нее подальше. Ты никогда больше не будешь с ней разговаривать. Я понятно объясняю? Ни звонков, ни сообщений, ни писем. Ни одного чертова слова от тебя.

Все еще глядя на выход, Ксавьер сказал:

— Да. Ладно. Неважно. Мне плевать. Я просто хочу вернуть свою собственность.

— Ты обращаешься не к тому человеку, — ответил Ной. — С точки зрения закона о собственности, обручальное кольцо перестает принадлежать тебе, когда ты намереваешься преподнести его в подарок, затем осуществляешь это намерение, и, наконец, когда оно принимается в подарок получателем. Если у тебя нет документов, подтверждающих обратное, а я сомневаюсь, что вы составляли брачный контракт, это кольцо принадлежит Шей.

Дрожащая улыбка заиграла на моих губах.

— У тебя могли бы быть основания, если бы она инициировала разрыв помолвки, но в данном случае, — Ной издал низкий свист, — ты это сделал, не так ли? — Он держал кольцо между пальцами и хмурился на суровые грани бриллианта огранки «Принцесса». — Но если предпочитаешь разобраться в суде, то знай, что я буду представлять интересы мисс Зуккони, и у меня есть все время в мире, чтобы поиметь тебя. Я найду все скелеты во всех твоих шкафах. Откопаю их, если понадобится. Я похороню тебя в судебных разбирательствах и издержках. Сделаю так, что ты не сможешь сдвинуться ни на дюйм, не вызвав лавину судебных исков. Я покончу с тобой. Ты меня понял?

И последнее, что нужно знать о Ксавьере, это то, что его не волновало, были ли его деловые операции законными. Он не возражал против того, чтобы брать наличные под столом, или заявлять о льготах на налоги, или подделывать документы. Я не знала многих деталей этих серых сделок — хотя мне следовало прислушаться к Джейми, когда у меня был шанс, — но я знала достаточно, чтобы понять, что Ной ударил его по самому уязвимому месту.

Ксавьер сделал шаг назад и поднял руки.

— Кристально чисто.

Ной положил кольцо на стол, кольцо, которое я заставила себя полюбить. Камень не был круглым, — хоть я упоминала, что предпочитаю такой, — и ободок был из желтого золота, — которое ужасно смотрелось на моей коже, — но оно было большим, и я заставила себя поверить, что это что-то значит. В итоге это не значило вообще ничего, и я должна была знать лучше, но была дурой, которая игнорировала все знаки. Все до единого.

Ной постучал пальцем по столу.

— Убирайся отсюда к чертовой матери и никогда не возвращайся.

Глава 29

Ной

Учащиеся смогут парить в облаках.

— Все в порядке, — сказала Шей, когда я опустился на колени рядом с местом, где она сидела на ящике со льдом за прилавком «Маленьких Звезд», и потянулся к ее запястью. — Просто маленькая царапина.

— Я хочу посмотреть. — Как мне удалось сказать это без рыка, было для меня загадкой. Черт, я не знал, как мне удавалось функционировать. Все, что я мог видеть, это момент, когда этот мудак схватил Шей за руку и дернул ее вниз, как будто у него было желание умереть. Драгоценные секунды, которые потребовались мне, чтобы пересечь рынок, показались мне часами, днями. Я не понимал, как смогу это пережить. — Если это царапина, ее нужно обработать. И наложить антибактериальный крем.

Вздохнув, она откинулась назад, задрала рукав, и — этот чертов ублюдок заплатит кровью и костями — все ее запястье уже распухло и покрылось синяками. Тонкая царапина окружала основание ее запястья, где цепочка впилась в кожу. Несколько маленьких порезов в форме ее амулетов были с капельками крови. Какое-то время я мог только смотреть на ее кожу, пока из меня вырывалось рычание. Я должен был ударить того ублюдка, когда у меня был шанс. Я никогда никого не бил, но это казалось вполне оправданной причиной, чтобы начать.

— Ты можешь сгибать запястье? —