ранние утренние поездки в школу, когда мы были полусонные и едва могли перекинуться парой слов.

К тому времени, когда мы свернули на Олд-Уиндмилл-Хилл, я уже перестала снова и снова прокручивать в голове слова бывшего. Они все еще были там, но теперь я могла не думать о них. Мне все еще нужно было повторять себе, что он не прав, но, что еще важнее, мне было все равно, что он сказал. Ксавьер не имел для меня никакого значения. Не было причин жить или умирать из-за его слов.

Убеждать себя в том, что мне все равно, когда я подозревала, что он прав, было все равно что стоять на берегу и пытаться остаться сухой. Даже когда думала, что справлюсь с этим, прибой лизал мне пальцы ног или чертов прилив сворачивался клубком и обрушивался на меня.

Настоящая проблема заключалась в том, что Ксавьер ошибался в том, что не имело значения, и резал меня до костей в том, что было важно. Он смог ударить меня по поводу веса, потому что знал, что я борюсь настолько, что это причиняет боль, но форма и размеры моего тела были ничем по сравнению с предположением, что я убедила себя поверить, что люди любят и хотят меня.

Одно дело, когда эти мысли звучали в моей голове, когда я была одна и злилась на себя, но совсем другое — когда они были брошены мне в лицо. Сегодня вечером я едва могла смотреть на Ноя и своих друзей, не устраивая длительных внутренних дебатов о том, заставляю ли я их тоже подыгрывать в моих грустных маленьких играх.

Хм. Похоже, я все-таки не могла не думать о словах Ксавьера.

Я почти убедила себя в еще большей жалости к себе.

— Какого черта? — пробормотал Ной, когда мы выехали на гравийную дорогу, ведущую к его дому. Несколько грузовиков были припаркованы вдоль дорожки, а Гейл стояла у подножия ступенек, накинув на плечи пальто, в то время как члены фермерской команды окружили ее. — Что-то не так.

Он припарковал грузовик, и мы поспешили присоединиться к группе. Когда Гейл увидела Ноя, она прижала ладонь ко рту. Я схватила руку Ноя обеими своими. Сейчас было время сосредоточиться на нем. Я буду разваливаться на части из-за своих проблем позже. Они могут подождать.

— Что случилось, Гейл? — спросил он.

— Дженни пропала, — ответила она.

Глава 31

Ной

Учащиеся смогу научиться выполнять поиск.

НЕТ.

Этого не может быть.

Просто нет.

Дженни должна быть где-то в доме. Она прячется. В шкафу или под кроватью. Свернулась калачиком в ванне и хихикает в руку, пока все сходят с ума, разыскивая ее.

Она не ушла. Не могла исчезнуть. Я не могу принять это как реальность.

Хотя это моя вина. Я был единственным человеком, оставшимся заботиться об этом ребенке, и должен был знать, что оставлять ее на целый день было ошибкой. Дженни все еще боролась со многими проблемами, и я должен был знать, что это слишком много для нее.

— Я искала везде, — сказала Гейл в десятый раз, заламывая руки. — Я даже не знаю, как она могла выбраться. Я сидела здесь со своим вязанием. Я бы услышала ее или…

— Все в порядке, — сказал я ей, когда Шей поднялась по ступенькам.

Она покачала головой.

— Ее рюкзак пропал. И меч тоже.

Мой желудок перевернулся.

— Черт. — Я провел обеими руками по лицу. — Нужно обыскать землю.

Шей схватила меня за руку, когда я двинулся к двери.

— Притормози. Подумай. Есть всего несколько мест, куда она могла бы пойти. Собаки, козы, может быть, коровы. Верно?

— Верно. — Я выдохнул. — Но мы не знаем, как долго она там была, Шей, и она не знает местность ночью. Отсюда три мили пешком до коровника. Один неверный поворот, и она упадет в ручей, или свернет с тропы и попадет в нору койота, или…

Шей подняла палец.

— Не делай этого. Сейчас не время думать о худших возможных исходах. Дженни умная и способная. Продолжай говорить себе это. Мы найдем ее и вернем домой. — Она серьезно кивнула мне, давая понять, что спорить с ней не стоит. — Давай организуем всех, чтобы мы могли разделиться и охватить как можно больше территории.

Я взял ее за руку.

— Ты останешься со мной. Хорошо? Я не могу сегодня потерять обеих моих девочек.

— Мы найдем ее вместе. Мы вернем ее домой.

Я повернулся к Гейл:

— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь и позвонила начальнику полиции. У тебя есть его домашний номер. Разбуди его к чертовой матери, хорошо? И позвони ребятам на устричную ферму. Попроси их послать свои лодки в этот конец бухты и кружить по периметру, пока мы ее не найдем. Скажи, чтобы они подошли как можно ближе к берегу.

Она подняла телефон со стола дрожащей рукой.

— Хорошо. Хорошо. Я все сделаю. — Затем: — Одеяла, — крикнула она, подняв стеганую сумку, стоявшую на столе, и толкнув охапку мягкой шерсти мне в руки. — Возьми это. Пожалуйста. Мне так жаль.

— Позвони начальнику полиции, — повторил я. Это было лучшее, что я мог сделать. — И парням с устричной.

Я последовал за Шей на улицу, где мы обнаружили скопление квадроциклов и пикапов, фермеров, работников молочной фермы и соседей. Муж Гейл и четверо внуков, все верхом на лошадях. Уити раздавал фонари и налобные фонарики, а Найоми и Боунс раздавали рации.

Заметив меня, Боунс сказал:

— Мы сейчас притащим прожекторы из фруктового сада. Они будут здесь через минут десять.

Уити держал карту, передавая Шей пару фонариков.

— Мы разделили ферму на участки. Какой из них берешь себе, босс?

Я взял карту у Уити. Как ни старался, я не мог сосредоточиться на ней.

— Начнем с ее любимых мест. Собачий загон, загон для коз, до фермерского киоска. Потом к коровнику. Говори со мной по рации. — Я прочертил рукой по воздуху. — И никаких аварий с квадроциклами сегодня. Никаких переворачиваний. У нас нет на это времени.

— Мы знаем, что делать, — ответил он с кивком.

Я указал на Боунса и лошадей.

— Отправь их к молочной ферме. Они смогут проехать больше, и знают территорию…

— Мы знаем, — перебил Уити. — Идите. У нас все под контролем.

Боунс передал мне рацию.

— Я послал грузовики к основанию холма, чтобы перекрыть движение. Никто не войдет и не выйдет, пока мы не разрешим.

Полиции это не понравится. Я похлопал его по плечу.

— Спасибо, друг.

Шей последовала за мной в сарай,