Я много слов говорю. Я говорю каждый день. Но если так подумать… как много лишних слов мы говорим! Изо дня в день, изо дня в день…

Учитель в школе дал нам задание, одно из последних: попробовать самим написать какую-нибудь историю, все равно какую и как угодно нам. Хоть добрую, хоть злую. В любом жанре. О чем угодно. Просто мы заканчиваем младшую школу и скоро пойдем в среднюю. Просто мы еще очень мало знаем про нас самих, что нам нравится, что мы делаем лучше других. Но в будущей взрослой жизни, которая приближается, нам надо кем-то становиться. Выбрать профессию. Выбрать дальнейший путь. Мы еще дети, но хорошо бы нам хоть раз хоть ненадолго об этом задуматься. Может быть, написать историю, какими мы бы хотели стать в будущем?..

Но мне не хотелось думать о будущем. Я, пожалуй, и о себе-то почти ничего не знала сейчас. И уж тем более, никогда не задумывалась, какую мне выбрать профессию! Казалось, это еще так далеко. Ведь еще надо закончить младшую школу, пойти в среднюю, закончить среднюю, пойти в старшую, закончить старшую, а там… Ну, вроде бы считалось престижным после школы пойти в какой-нибудь университет. Там как бы больше по специальности. Потом уже после выпуска где-то работать. А так-то… Ну, откуда мне знать, куда я пойду и чего хочу?!

Но учитель очень просил нас рассказать какую-нибудь историю. Какую угодно. И учитель он, в общем-то, был хорошим. Нас не мучил. Добрый, отзывчивый. И раз ему очень хотелось получить хотя бы пару историй от нас, то кому-то надо было эти истории сделать. Хотя бы одну принесу я! Чтоб хотя бы один человек написал свою историю для него. А остальные пусть сами думают. Даже если они не смогут, то хотя бы я исполню желание нашего милого учителя.

Правда, я не знала, каким будет мое будущее. Я боялась думать, что мама так и не вернется. И я боялась проболтаться, что она ушла. Даже если она ушла к другому мужчине, изменив моему папе. Даже если она останется у чужого мужчины навсегда. Я не хотела предавать ее — и рассказывать другим об ее внезапном исчезновении, о том, что ее нету дома. Поэтому я всех, кого знала: и Синдзиро, и Рескэ, и Аюму, и Сатоси-сан просила никому не говорить об этом. Ну, кроме полицейских, коллег Сатоси-сан, которым тот немного рассказал и которые до сих пор пытались своими способами найти какую-то информацию о моей пропавшей маме. Наш участковый полицейский очень их об этом просил и они вроде как согласились, хотя бы, чтоб я знала, что моя мама жива, хотя и не рядом, и меньше волновалась за нее. Даже если взрослые ругаются… даже если взрослые много ругаются! Ведь семья — это что-то важное, правда? Важные же все узы, которые протянулись между нами оттого, что мама и папа встретились, слились в любовном порыве и родили меня, частичку их двоих и человека, в котором слились две их семьи.

Тем более, я никогда не думала о будущей моей профессии. Ах да, я вам, кажется, об этом сказала.

Простите. Я не умею рассказывать истории. Но очень хочу рассказать о случившемся. Хотя бы так. Хотя бы в моем дневнике. Прежде, чем я уйду. То есть… Простите, я очень несвязанно рассказываю! Рассказываю, как рассказывается, как вспомню, хотя и стараюсь рассказать все по очереди, что за чем происходило. А верить мне или нет — это уже на ваше усмотрение.

И, если честно, я никогда не мечтала ни о чем таком, что могла бы делать, что бы любила делать. Я была самой обычной девочкой. Жила с папой и мамой, потом ходила в детский сад, потом вот пошла в младшую школу. Ела ту же еду, что и другие. Ну, не считая бобов. На бобы у папы была аллергия, поэтому мама их никогда не покупала. И в ресторане мы их никогда не заказывали, когда иногда ходили втроем в ресторан. Я смотрела те же мультфильмы, что и другие дети. Ну, которые как раз шли по телевизору. Каюсь, я иногда подсматривала одним глазком взрослые фильмы, когда выбиралась из кровати, чтоб сходить кое-куда. Ну, по нужде. Вы ж не подумали, что я просыпалась среди ночи, чтобы бродить где-то вне дома?! Тьфу, бред! Мне зачем?! Я ж не привидение, чтобы бродить ночью по улицам Киото. И, уж тем более, если я жила в Киото, то я не могла за ночь одну или за часть ее оказаться совсем далеко от этого города, правда?..

А, еще я прочла три книги у мамы и папы из комнаты. Которые вроде бы не для детей были. Я еще тогда спросила, мучаясь от терзаний совести, что тайком читала их книгу, тогда еще одну и самую первую из взрослых. В общем, я их спросила, чем взрослые книги отличаются от детских и почему детям нельзя взрослые книги читать? Ну, я еще хотела узнать, что такого страшного со мной сделают, если узнают, что я их книгу читала. Да, признаюсь, трусила и хотела еще и это сказать. Папа серьезно сказал, что просто дети взрослые книги не поймут. А мама тогда серьезно промолчала, хотя и глянула внимательно на меня. Но, если честно, я вполне понимала эти взрослые книги! Там люди тоже радовались и тоже грустили. Разве что взрослые книги были намного грустнее детских. Я потом еще две книги прочитала тайком, чтоб убедиться в моих догадках. Почему-то взрослые чаще делали всякие глупости и зло другим. Они почему-то меньше ценили друзей, чем дети. Чаще выкидывали своих друзей и родных ради каких-то «больших дел» или денег. Хотя… нет, если уж совсем друзей, то ведь друзья ж друзей не выкидывают?.. Если выкинули, то какие ж они после этого друзья?..

Ой, что-то я совсем отвлеклась! Простите!

В общем, я была самым обычным ребенком. Ну, кроме того, что дети со мной не дружили. Но, если честно, то я заметила, что так не повезло не мне одной.

Короче, я не знала, что б такого рассказать в истории о моем будущем.

Но что-то рассказать я хотела.

Хотя бы ради нашего доброго старого учителя.

Хотя бы чтоб одну историю он точно получил от нашего класса.

А остальные одноклассники пусть делают, как хотят!

Ой, нет… Я ж еще забыла сказать!

Во взрослых книгах я еще не очень понимала эту «любовь». Которая «страсть». То есть, я понимаю, почему люди женятся и делают детей. Дети же очень милые. Куда же без детей? Какая-то семья не семья, если есть он, она, но нету детей, вообще, ни одного. Но я не понимала, что за «страсть» иногда на взрослых находит, что они забывают обо всем? Что предают невест, супругов, друзей, родину… Короче, всех могут предать ради той «любви», которая «страсть». Что могут прямо помереть с тоски или прямо ножом в себя, если тот, другой человек, выберет не их. Ну, даже если не их врага, друга или сестру, то просто не их. Вот. А потом эти влюбленные слипаются, слипаются, слипаются… Ну, короче, от той «страсти». Ну, вы поняли, да?.. Я все-таки стесняюсь об этом подробно говорить. Хотя если вы взрослые, то вы наверняка и сами знаете. В общем, в тех книгах люди слипались, слипались, слипались… И так несколько раз, несколько дней или даже несколько лет. И им просто очень нравилось слипаться. А потом у них там что-то внутри потухало. И они жили уже как-то уныло рядом друг с другом. Или вообще уходили слипаться к другим, хотя прежде ради своей любви готовы бросать других «возлюбленных», супругов, друзей, родину и вообще. В общем, эту «страсть» я как-то вообще не понимала. Никак. Тех, кто еще женился и делал детей, я вполне понимала. А тех, со «страстью», нет.