Что нельзя делать при встрече с хищником? Правильно, поворачиваться спиной и сбегать, потому что он захочет настигнуть, поймать.

А что сделала Василиса? Правильно, притворившись ветошью, собралась по-тихому сбежать, скрыться в своей норе.

Может, сиди она по-прежнему рядом, Тимур и не сделал бы никаких шагов, но тут… Тут просто не было сил удержаться и не вступить в игру.

Бесшумно пошел следом, насмешливо глядя в затылок, уже представляя, что сейчас сделает. Неожиданно, но захотелось именно подурачиться, выкинуть что-то непривычное. И желание было настолько велико, что совладать с ним не получалось.

Дойдя до середины коридора, она замерла, будто что-то почувствовав, и, подозрительно нахмурившись, обернулась. Словами не передать, как изменилось ее лицо, когда обнаружила его всего в шаге от себя.

Что-то пропищала, пятясь спиной в сторону двери, а он снисходительно поглядывая не нее сверху вниз, просто сделал шаг навстречу, обхватил за талию и, закинув на плечо, понес к выходу, удивляясь, насколько она легкая, как перышко.

Хозяйка сердилась, отбивалась, но все эти жалкие потуги, для него были как комар слону. Донес до машины, не очень вежливо скинул на заднее сиденье и поехал прочь.

По показаниям приборов отмерил ровно два километра и высадил ее посреди дороги, а сам отъехал на безопасное расстояние, чтобы зонд не сработал.

Что тут началось! Она вопила, угрожала, клялась, что шкуру с него спустит, когда доберется, а он сидел на капоте машины, меланхолично рассматривал эту ходячую катастрофу, думал о том какая хорошая погода после шторма, что надо дочистить салон, что на ужин у него все готово.

Наконец девушка поняла всю тщетность своих попыток повлиять на его решение, и, обхватив себя руками, пошла в его направлении.

Умница, давно пора!

И вот она подходит, а он спокойно садится за руль и снова отъезжает в сторону дома.

Опять вопли, опять упирается, грозит, что с места не сдвинется. В ответ Тимур лишь пожал плечами и занялся салоном. А чего время терять? Пока до дома доберутся, как раз все вычистит и приведет в порядок.

Прогулка заняла больше часа. Когда, наконец, доехали до дома, Василиса уже не орала, не угрожала, вообще ни слова не произносила. Похоже, ей действительно тяжело дался этот марш-бросок. Стоя на крыльце, ждал, когда же хозяйка пройдет последнюю сотню метров. Его настораживало то, как она идет, чуть пошатываясь, нога за ногу. В обморок бы не упала, а то откачивать придется.

Все-таки дошла и, не глядя на него, стала подниматься по ступенькам.

Преградил ей дорогу, потому что не мог просто так отпустить к себе. Не хотелось, чтобы нафантазировала себе хр*н знает чего. Хотелось расставить все точки над i, чтобы не подумала, будто это издевка с его стороны была или что-то в этом роде.

Васька злилась, шипела на него. Любой другой хозяин точно бы поставил на место, указал, кто он есть на самом деле, но эта…

Как всегда ни единого упоминания о том, что раб, что его дело стоять на коленях и исполнять прихоти. Нет, ничего подобного.

Вместо этого Чу взяла и обиделась на него. Обычно, чисто по-человечески. Обиделась, надула губы, опять попыталась, проскользнут мимо и, опять он ей не позволил этого сделать, они же еще не поговорили.

И тут она обещает его отравить. Жестоко и подло, намешав слабительное со снотворным. В мозгу очень ясно представилась живописная картина, отчего не смог удержать смех.

Твою мать! Три года не то, что не смеялся, даже не улыбался. Поводов как-то не было. А тут словно прорвало, словно камень тяжеленный с плеч свалился, позволив, наконец, распрямиться в полный рост.

Ему было весело. Впервые за столь долгий срок было по-настоящему весело!

Правда смех быстро угас, когда заметил как ошарашено, почти испуганно уставилась на него Василиса. Словно первый раз его видит. Даже не его, будто перед ней привидение стоит. За какую-то долю секунды она растеряла свой боевой запал, превратившись в мышонка с испуганными глазами.

Глядя в спину девушке, торопливо бредущей в сторону комнаты, он пытался понять, в чем причина таких странных перемен. Он никогда ее не видел такой, ни разу. Она будто сжалась, захлопнула створки.

С чего такая странная реакция? Подумала, что смеется над ней?

Бл*, да что же так все сложно?!

С трудом переборол порыв тотчас отправиться за ней и прояснить ситуацию сразу, не откладывая в долгий ящик, что бы не было недомолвок. Нет, сейчас нельзя. Лучше оставить ее в покое… на время.

Решив так, отправился заводить машину в гараж, подспудно ломая голову над тем, что же такого она в нем увидела, раз так странно отреагировала.

На обед она не вышла. Впрочем, это как раз было ожидаемо, поэтому Тимур лишь пожал плечами. Она сейчас измотана непривычно долгой прогулкой, так что наверняка спит, видя чудесные сны, в которых медленно и с упоением четвертует его. Пусть спит. Заслужила.

На ужин она тоже не появилась. Вот тут он уже понял, что ситуация выходит из берегов и движется в совершенно ненужном направлении. Он вернулся в свою комнату, хотя, на самом деле, хотелось постучаться в ее дверь, и извлечь хозяйку из темной пещеры.

Сел на кровать и, привалившись спиной к подушкам, стал ждать, справедливо полагая, что рано или поздно Васька выйдет. У нее явный пунктик относительно еды. Сто раз видел, как она нехотя, словно из-под палки запихивает в себя ложку за ложкой, при этом выражение лица такое, будто ее пытают, но не сдается и упорно продолжает есть.

И сегодня выйдет. Должна выйти.

Времени уже было за полночь, когда услыхал, как отворяется дверь, и она бредет в сторону кухни. Поднявшись на ноги, подошел к двери и аккуратно выглянул в коридор. Так, заглядывает в холодильник, что-то достает, кружку ставит на стол.

Подождал еще несколько минут и направился на кухню.

Василиса стояла спиной к нему, загадочно смотрела в окно. Спрашивается зачем? Темень такая, что не разберешь ничего. Или настолько задумалась, что даже не осознает этого?

– Приятного аппетита, – произнес, стоя на пороге.

Девушка вздрогнула и испуганно развернулась к нему.

Какая-то странная. Грустная, взъерошенная, скованная. Смотрит в сторону, упрямо отводя глаза.

Непонятно.

Прошел и сел за стол, продолжая наблюдать за ней.

Блин, ревела что ли? Этого еще не хватает!

Не желая больше откладывать начал разговор, надеясь, что еще не поздно, и она не успела убедить саму себя в том, что его действия были направлены на то, чтобы поиздеваться над ней, унизить, оскорбить.

Она чуть оттаяла, спустя некоторое время все-таки посмотрела на него прямо, как делала всегда. Во взгляде не особо выразительных глаз нельзя ничего было разобрать, разве что горечь какая-то появилась, безысходность.