За довольно короткое время Андрей понял многое — не только о комплексе жертвы, с которым жил все это время, но о своих взаимоотношениях с матерью, которая воспитала его, и с девушками, которых он встречал. Каждый раз он выбирал ту, которая лишь делала вид, что любила его. Але нравилось то, что он младше, Василине — то, что он хорошо выглядит, но обе они не испытывали к нему искренних чувств, как Ксюша. По крайней мере, такой вывод сделал сам Андрей, вечерами размышляя над тем, что происходило в его жизни.

Я слушала историю Андрея с каменным лицом.

Вот кто оказался виновником всего этого фарса. Денис. Двоюродный брат Олега, которого мы встретили на дне рождении его бабушки. Если честно, я даже не думала, что это может быть он — мне в голову такое не приходило! Пусть они почти и не общались, но Олег ведь его брат! Как так можно поступить с братом, пусть даже с двоюродным? Я вспомнила свою двоюродную сестру Дашку — разве могла я подставить ее? Да не за что на свете!

Мне хотелось многое сказать Андрею, хотелось обозвать его всеми теми плохими словами, которые я знала в большом количестве, хотелось даже ударить, но в то же время мне было жаль его. Внешне он казался сильным: симпатичный, высокий, широкоплечий как Олег — недаром их перепутали на видео в клубе. Но внутри он был слабым, словно потерявшийся мальчишка. Я не знала всей историю его жизни — могла лишь предполагать, но мне казалось, будто он из тех, кому не хватило любви. Возможно, он не понимал этого. Возможно, винил в своих бедах других — всегда хочется назначить кого-то виноватым, чтобы легче пережить боль. И возможно, где-то в глубине души был хорошим человеком — недаром Ксю смотрит на Андрея так, словно готова раствориться в нем.

К злости и жалости, которые поселились в моем сердце, присоединилась усталость. Как только люди умудряются создавать сами себе столько проблем? У них что, черные пояса по тупости?

— Я ничего не подкидывал Владыко, — твердо повторил Андрей и почему-то взглянул на Ксю, у которой в глазах снова стояли слезы. — Я не при делах.

— Но ты знал об этом. Знал и не сказал ему. Не позвонил в полицию! — воскликнула я. — Никак не предотвратил преступление.

— Я звонил ему, но трубку взяла ты, — возразил Андрей.

— Ах, какое благородство! — воскликнула я язвительно — Тебе в пояс кланяться или ручку поцеловать? Или как-то иначе начать боготворить? Ты говори, не стесняйся.

— Не утрируй, — ответил Андрей, которому явно не нравились мои слова, и повернулся к Ксю. — Прости меня, что не сразу обо всем сказал. Прости. Я хотел как лучше.

В ответ она лишь неопределенно кивнула. Видимо, сестра пыталась переварить услышанное.

— Что ж, собирайся, — велела я, встав со стула. Теперь я была полна решительности. Этот парень — важный свидетель. И его показания помогут Олегу.

— Куда? — не понял Андрей.

— Как куда? В полицию. Расскажешь обо всем, что знаешь. Давай, собирайся. Нас отвезут друзья. Прямо сейчас.

— Я не поеду в полицию, — ответил Андрей. Я на мгновение сжала кулаки — такого ответа и следовало ожидать. Его слова моментально привели меня в бешенство, а вся жалость пропала.

— Боишься? — прямо спросила я.

— Думаешь, что я трус? — с вызовом спросил он.

— Не думаю. Уверена. — В каждом моем слове, в каждом звуке был вызов. –

— Окей, считай меня трусом, — с горечью сказал Андрей. — Кем угодно считай. Мне плевать.

— Знаешь, кто ты? — спросила я прямо.

— Кто?

— Протоплазма, не пойми как мимикрировавшая под человека, — прошипела я. — Считаешь себя таким несчастным, таким обиженным, таким оскорбленным. Думаешь, что виноваты все вокруг, но не ты. Только знаешь, милый, ты ничем не лучше этого Дениса. Ты не участвовал в преступлении, но знал о нем и молчал. Потому что своя шкура ближе к телу. Потому что жалко себя. Потому что нести ответственность не умел и не умеешь.

Андрей побледнел. Его кадык нервно дернулся, а на его скулах заходили желваки. Он явно с трудом сдерживал свои эмоции.

— Мне все равно, что ты думаешь, — повторил он приглушенным голосом. — Просто знай, что я боюсь не за себя. Я боюсь за твою сестру. Денис — непростой человек, у него куча связей. Он намекал мне на то, что может быть, если я открою рот. А я не хочу, чтобы Ксюша пострадала.

Этого и я не хотела.

— Тогда пострадай сам! — закричала я почти в отчаянии. — Сделай что-нибудь, чтобы перестали страдать мои близкие! Мой парень, моя сестра! Возьми уже на себя эту чертову ответственность! Почему из-за твоего желания отомстить должны мучиться невинные люди? Что такого сделал Олег, что ты на него так взъелся? Увел твою девушку? Да Василина сама решила уйти к нему — влюбилась, как кошка! А ты решил отомстить тому, к кому она убежала от тебя! Решение, достойное настоящего мужчины, — издевательски зааплодировала я. — Я не буду спрашивать о логике твоих мыслей — ты явно был не в себе, когда придумывал все это. Но я спрошу только одно — ты часто решаешь свои внутренние проблемы за счет других?

Андрей молчал, стиснув зубы, и смотрел куда-то сквозь стену. Его лицо казалось еще бледнее — словно было мраморным.

— Тебя бросила девушка, и вместо того, чтобы понять, почему она так сделала, ты побежал бить соперника, — продолжала я, охваченная праведным гневом. — Когда не получилось избить его, ввязался в авантюру с наркотиками. Неужели решил, что отомстив, станешь жить счастливо? Неужели ты настолько глуп, Андрюша? Что у тебя в голове? Помойка?

Ему нечего было сказать. А я продолжала добивать его.

— Ладно, я понимаю — ты ненормальный. Но знаешь, быть ненормальным — не преступление. Преступление — замалчивать правду. Быть таким, как ты сейчас. Вместо того, чтобы исправить свои ошибки, ты совершаешь новые. Слабак.

— Ты тупая? — спросил он, и в его глазах блеснула такая ярость, что мне стало не по себе. — Я же сказал. Я не хочу, чтобы Денис навредил Ксюше. Или ты настолько помешалась на Владыко, что тебе плевать на сестру.

Я замерла на мгновение — вены внутри натянулись словно стрелы, и меня пробрала дрожь. Мне хотелось влепить Андрею пощечину, а еще лучше ударить кулаком, по-мужски, так, чтобы он отлетел к стене, но я сдерживала себя. Сдерживала крики, сдерживала — в который раз! — слезы. Я не знала, что делать. Казалось бы, я только-только нашла способ спасти Олега, но все оказалось насмарку. Бессилие обезоружило меня.

— Не надо, — вдруг встала на ноги до этого молчавшая Ксю. — Пожалуйста, не ругайтесь. Я умоляю вас.

Она подошла ко мне, заглянула в мои глаза и взяла за руку. Мои пальцы заледенели, а ее — казались горячими.

— Таня, Танюша, прости, — тихо сказала сестра и обняла меня, гладя по волосам, как маленькую. Она так обнимала меня в детстве, когда я плакала. — Прости меня. Я так виновата перед тобой, — прошептала она на ухо, крепко обнимая меня. — Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Обещаю, сестренка.