хочешь сражаться? – тихо спросил Арантеаль, наблюдая за тем, как из утреннего тумана и предлеска, далеко вдали, выступают ровные ряды наёмных неримских полков, смешанные с воинствами последних эндеральских мятежников. – Мы всё ещё можем отступить в город.

– У нас нет выбора. Если нас блокируют в городе, то у противника появится возможность грабить и разорять всё от Фогвилля до Кроссвотча.

– Что ты планируешь?

– Я думаю, они не против будут поговорить. Уверен, что Аркту нужно выговориться, – ухмыльнулся Консул. – Проклятое существо. Лучше бы он оставался в тени мира. Нет его какой-то долг или идея повели на битву.

– Ты думаешь, он там?

– Он не откажет себе в личном участии. Это ведь… да от этой битвы зависит судьба страны.

Велисарий направил коня вперёд, за ним поехал и Арантеаль. Всадники легиона мерно потянулись за ними, стуча копытами по старому камню, которым вымощена дорога. Вскоре Консул ускорился, поскакав в сторону противника, а за ним ринулась и горстка кавалеристов.

С укреплений открывался по истине завораживающий и устрашающий вид. Перед их позициям, завывая леденящим душу пением боевых горнов, разворачивая незнакомые знамёна, выстраиваются тысячи солдат. Вопящая, галдящая и жаждущая крови орда приливной волной явилась к полю битвы, и казалось, что перед их напором ничего не устоит. И против сего шквалом выступила небольшая горстка конников с белым всадником впереди. Это могло бы показаться поэтичным.

Маттоми прильнул к деревянному настилу, всматриваясь в символы и геральдические знаки. Он смог различить на флагах орла Эрофинской вольной кампании, клинки саленских наёмников, чёрно-белые полосы Стоунфилдского свободного воинства и многих прочих. И больше всего его пугало колоссальное количество беззнамённых формирований. Он знал, что это были те самые рутьеры – вчерашние преступники, разбойники, бандиты, одичавшие крестьяне и дезертиры, которые после завершения тяжёлой гражданской войны в Нериме, расплодились в устрашающих количествах. Но Аркт купил как минимум половину всех воинов, не имеющих родины и «цвета», смог прокормить и экипировать это войско и бросил их в горнило битвы, что сейчас может сыграть на руку ему и остаткам Железного Королевства.

Наблюдал Маттоми за тем, как и Велисарий несётся вперёд, как его белый плащ красиво развивался на ветру, как за ним скакала кавалькада всадников в красном. Видел он, как из чреды тёмных полков тоже вышли всадники и направились на встречу Консулу, что говорит о том, что грядущее кровопролитие откроет дипломатия.

Велисарий существенно замедлился, пока практически не остановился. Ему навстречу выехал наездник на чёрном коне, больше походящий на порождение преисподней – пылающие огнём глаза, раскалённые копыта под которыми жухнет трава, и жуткая, смахивающая на чешую шкура. Всадник напоминал более слугу тёмных сил, нежели на некогда блистающего славой и верой архисерафима. Тело сковали чёрные доспехи – нагрудник, украшенный золотой окантовкой и символом ворона с распахнутыми крыльями, латные перчатки и сапоги поверх кольчужной рубахи и штанов, сшитых из колец звёздиса и покрытых атласом. На голове капюшон, практически полностью скрывший лоб. Только светлые губы распахнулись, все услышали глубокий, отдающий шелестом сухих листьев голос:

– Вот ты и пришёл. Я до конца не был уверен, что ты решишься даже сражаться. По-видимому, план Немерота провалился, а сам он наконец-то вкусил смерть. Жалкий глупец, как и большинство похожих на него, – усмехнулся Аркт, – скинув капюшон, Консула и всех окружавших «прошиб» пронзительный взгляд светлых глаз. – Знаешь, в чём их проблема? Они все себя мнят богами, за что потом и наступает расплата. Что Тир или Мальфас, что Наратзул, – после ухмылки следующее имя прозвучало с явной болью. – Что Азатарон. Даже ты, величающий себя полубогом, потомком Рождённых светом, падёшь от глупости.

Всадники встретились между двумя армиями. Всюду под ногами слабо колышется пожухшая трава, еле отдающая зеленью, тут и там разбросанные серые булыжники, и камни. Холодный ветер больно кусается, зловеще завывая. Повисла полнейшая тишина, нарушаемая цоканьем копыт о дорогу.

– Я не тот, кем ты «ставишь» меня, – отрезал Велисарий.

– Мои источники утверждают обратное, – настаивает Аркт. – Да и возрождение теократии, становление нового порядка, построенного на религии?

– Интересно, на какие деньги ты можешь кормить и содержать всю эту банду? – отвлёкся от «старой песни» Велисарий.

– Тысячелетия жизни не прошли даром, – сухо ответил архисерафим. – Те богатства, которые я скопил за многие года службы и существования существенно помогли мне.

– Война в Арктвенде тебя ничему не научила? – отпустил колкую иронию Велисарий, положив ладонь возле рукояти спаты. – Что орда из арпов и проклятых, что армия из наёмников и предателей, ты не научился воевать войсками в кампаниях. Ты поднял десятки тысяч воинов на битву, утопил целый континент в крови, ради мести, и потерпел поражение. А сейчас… твои успехи ещё меньше. А может, – Велисарий покачал головой. – Эн-нет, это безумие, но ради личной мести Тиру ты его «феод» превратил в воплощение ночных кошмаров? Чтобы досадить Рождённому светом, ведомый обидой, ты обрёк население целой страны на мучение, страдания и смерть.

– Тирматраль был всего лишь началом. Тировы владения по справедливости ушли на дно, он сам к этому подвёл. В Нериме я свершил месть безумцам и узурпаторам, убил саму судьбу, а здесь завершу мой поход. Разгром последнего бастиона, столь рьяно мнящим себя «крепостью порядка» станет завершением в войне против всех пророчеств и предопределений, против всех теократий и «богоизбранных правительств», – слова архисерафима обрекли гнетущую эмоциональную тяжесть. – Тир – банальный обманщик, который от вас скрывал истину, который хотел из вас сделать рабов, а серафимов – погонщиков. Он хотел из мира сделать тюрьму.

– Да-да, Аркт, большинство из нас слышали сказу о том, что у вас произошла размолвка с Тиром. Но не Тир ли запретил тебе устраивать поиски первой мировой столицы? Как её… не помню.

– Ильфис…

– Да. Насколько я помню, он запретил тебе раскапывать её тебе под угрозой отлучения и забвения? Ведь никто не должен был узнать о том, что раньше существовало существо, нарекшее себя богом и правившее всеми, как рабами? А раскопки такого масштаба привлекли бы много народу, – Велисарий коснулся символа орла на груди, потирая его. – Не Тир ли намеревался провозгласить себя верховным богом, и возвести себе дворец-храм в Нериме? Не Тир ли смог… найти общий язык с Сарантой? О да, ты знал, что Тир намеревался… вступить в связь с Сарантой куда более тесную, чем просто дружеское общение «бога» и «богини». Скажи честно, ты убил его потому что он становился похожим на Азатарона? Потому он запретил раскапывать кости твоей первой любви и потому что стал якшаться с той, которая убила… я не помню, как её звали.