тебе откуда знать, почему я ее ненавидела.

– Потому что, она с Эквариуса. Еще и матриарх  –   мамочка для всех этих фей, что когда-то бродили по мирам. А некоторые из них... или даже просто их части... каким-то нехорошим чудом превращались в  монстров... или Богов.

Все-таки, когда знаешь что искать – находишь. Листала я на днях записки пинионских этнографов о Гоуд-Сва и начиталась статей с теориями о процессе трансформации очередной разновидности феи-путешественницы в объект всеобщего поклонения.

– Я знаю, что это глупо, – прикусила губу Юз, и бросила тоскливый взгляд на чашку с кофе, оставшуюся на подоконнике. – Но винить... ненавидеть далекий мир, сама сущность которого так чужда и еретична, намного легче, чем людей.  Мне тогда просто надо было кого-то или что-то обвинять... а потом это стало привычкой. Брусника, все эти феи, иртены и орки вызывали у меня отвращение.

– Но ведь эта дурость прошла? Ксенофобию ты свою поборола? Объясни что ли это Бруснике, она поймет... и перестанет периодически ждать от тебя подвоха.

– Мы же нормально общаемся после мэтова болота.

– Ага, минимально и строго по делу. Мир да гладь, магическое взаимодействие на уровне. Но предлагаю перед последним туром, избавиться от всех недомолвок...

– Может, тогда первая начнешь? – усмехнулась Юз. – Расскажи-ка, Абигейл Руоль, как тебе удается быть в одних вещах такой слепой и упрямой, а в других...

–  Такой проницательной и замечательной?

Юз фыркнула.

– Я тебя понимаю еще меньше, чем Эйнара. Представляешь, когда мы готовились к предварительному туру, мне все казалось что ты мне мстишь, тонко издеваешься. Я ведь должна была поклоняться Бруснике, эквариуске, должна была танцевать, как жрица, а ты еще и платье мое в белый перекрасила – чтобы я совсем почувствовала себя как в ритуале при Храме....

– Ого, – прифигела я. А ведь действительно, как все символично вышло. – Впервые меня принимали за стерву такого уровня... – Но зачем ты подыгрывала, Юз?

Я понимала, но хотела услышать и ее ответ.

– Хотела доказать, что сильнее. Принять ношу с достоинством и выйти победительницей... Смешно, да?

– Ни капли. Я не хочу тебе ничего советовать, Юз. Я простая... домашняя девочка, жизнь из книжек только и знающая, а ты жрица, управленец, опытная интриганка и все-такое... Но если хочешь что-то изменить – начни с себя. Прекращай служить со смирением кому бы там не было, выдумывать себе долги на пустом месте и оправдывать это все стремлением быть сильной...

На идеальном лице Юз ничего не отразилось, но кулаки она сжала. И я чувствовала через камень  –   она соглашалась со мной.

– И спасибо тебе за то, что вставила мозги тогда, с болотом... Бесила ты меня ужасно, но мне понравился результат.

– Я сама не знаю, зачем это сделала, – призналась Юз. – И ты меня своим безразличием и безответственностью тоже... бесила невероятно. Да и благодарности одногруппников тоже хотелось... Черт!

Юз спрятала лицо в руках и тяжко вздохнула.

– С одной стороны облегчение знать, что ты вовсе не имела меня все это время, что я сама себе надумала каких-то тайных умыслов. Почти убедила себя, что за твоей прямолинейностью скрывается хитрая, умнейшая змея...

– Все я поняла, – я встала из-за стола. – Можешь не продолжать. А то мне становится грустно, что я не какая-то то там змея, а  прямая, как палка, блондинка.

Мы секунду помолчали и дружно расфыркались от смеха.

А потом я услышала из гостинной кое-что очень знакомое. Буквально вылетела из кухни, забыв про Юз, чтобы увидеть и услышать, как под один из моих любимых треков, мою дорогую развеселую рок-музыку, отрываются Мэт и Кальц. Эйнар пока просто прислушивался, пытаясь понять в диком ли он ужасе от подобных звуков или в чистом восторге.

Где, черт побери, раньше была эта музыкальная прелесть и почему, спрашивается, я столько страдала без родной музыки?!

– О, Абигейл, – перекрикивая электрогитару, позвал меня Эйнар. – Совсем забыл спросить... Пойдешь со мной на бал?

Лучше бы он и не вспоминал, а то я не знала, как тактично ответить. Бал пропускать я не собиралась, но проблему  в том, чтобы прийти одной, не  видела. У меня же там Хоук, а Эйнар мог слишком серьезно отнестись....

– Разумеется, чтобы женишка твоего побесить! – очень вовремя уточнил свои мотивы Эйнар.

Ну как можно было ответить отказом на такое правильное приглашение?

Глава 44. Абигейл

Закрыв проклятую тетрадь с домашним заданием по алхимии – выписывала рецепты пяти основных составов снотворных зелий – я потянулась и зевнула. В последнее время я рано ложилась, радуясь тому, что кошмары наконец-то отстали, и все равно никак наспаться не могла. Но сегодня торопиться было некуда – завтра впервые за долгое время выходной… и бал. А так как я на него не иду, то планировала запереться, повесить на дверь гасящее звуки заклинание и спать-спать-спать. До тех пор спать, пока все на бал не разойдуться. А потом выковырять Фрино из его комнаты и устроить с ним свой собственный бал и пир – только для нас двоих.

Когда я снимала учебник с витой подставки и укладывала его в сумку, в дверь поскреблись, причем поскреблись – в самом прямом смысле этого слова. Ну еще бы – на дворе середина ночи, свет везде давно приглушен.

Так… стук совершенно незнакомый. Янка стучит трижды, коротко и настойчиво. Мрамор стучит громко, но неуверенно. Орсон весело барабанит пока не откроешь. Кальц выстукивает каждый раз новую короткую мелодию. Кто пришел-то?

Размышляя над тем, кто может вот так странно стучаться, я приоткрыла дверь и нос к носу столкнулась с Фрино. Удивилась – еще бы, в общежити мы старались не пересекаться совсем, боясь попасться. А тут вдруг посреди ночи пришел. Мало того… на Фрино была та одежда, которой я не нем не видела со времен нашей драки – темно-бордовый плащ, накинутый небрежно на плечи, рубашка с кружевным жабо, узкие брюки и сапоги до колена. Это меня очень обеспокоило. Невольно вспомнились слова Яны о том, что люди не меняются, и рано или поздно он еще покажет себя с очень плохой стороны.

– Что-то случилось? – с опаской спросила я, выглядывая в коридор.

– Ты случилась, – улыбнулся Фрино и, сцапав меня за руки, с интересом осмотрел. – Решил украсть тебя до утра и кое-куда сводить.