— Не надо. Я просто хочу с вами поговорить.

— Знаете, где заведение «Пальчики оближешь»?

Оно работало круглосуточно — то, что надо.

Едва он расположился в самой дальней кабинке и обеими руками, словно какую-то драгоценность, поднес к губам чашку с горячим кофе — единственный посетитель на все заведение, — как вошел Дон Макеле. Вид у него был какой-то… опустошенный, что ли. Макеле грузно пролез в ка— бинку.

Ватанабэ решил сразу взять быка за рога.

— Так что там с нашими студентами?

— Все мертвы. Вин Дрейк убил, как минимум, восьмерых. Все были очень маленькие.

— В каком это смысле маленькие?

Дон показал на сдвинутых пальцах — где-то с полдюйма.

— Реально маленькие.

— Ну-ну, — недоверчиво произнес полицейский. — Ладно, сделаем вид, что я вам поверил.

— У «Наниджен» есть машина, которая может уменьшить что угодно. Даже людей.

Подошла официантка, спросила, не желает ли Макеле позавтракать. Тот покачал головой и молча дождался, пока официантка не уйдет.

— А другую машину это машина уменьшить может? — спросил Ватанабэ.

— Гм… наверняка, — ответил его собеседник.

— Ну а ножницы она может уменьшить?

Бывший морпех как-то странно покосился на Дэна.

— Это вы вообще о чем?

— Вилли Фонг, Маркос Родригес.

Макеле не ответил.

Дэн Ватанабэ не дал ему опомниться:

— Понимаю, вы хотите рассказать о том, что случилось с пропавшими студентами. Но для начала я хочу все-таки послушать про микроботов, которые перерезали Фонгу с Родригесом глотки от уха до уха.

— Откуда вам известно про ботов? — спросил Дон.

— Вы что, считаете, что в департаменте полиции нет микроскопов?

Безопасник пожевал губу.

— Вообще-то эти боты не должны были никого убивать.

— Так что же пошло не так?

— Их перепрограммировали. На убийство.

— Кто перепрограммировал?

— По-моему, Дрейк.

«Ага!» — подумал про себя Ватанабэ.

— Так что случилось со студентами? — спросил он вслух.

Макеле рассказал про базовые станции в долине Маноа и про базу на Танталусе.

— У ребяток, очевидно, было что-то серьезное на Дрейка, потому что он вынуждал меня… избавиться от них.

— То есть убить?

— Да. В итоге они попали в долину Маноа. Дрейку нужна была полная уверенность в том, что они не выйдут из долины живыми. Они пытались ускользнуть. Часть из них добралась до Танталуса.

И Дон подробно рассказал, кто такой Бен Рурк.

— Дрейк поджег его убежище, — сообщил он под конец рассказа. — И вдобавок я почти уверен, что убийства нашего финдиректора и вице-президента по технологическим вопросам — тоже его рук дело.

У Ватанабэ поплыла голова. Похоже, что Вин Дрейк убил аж тринадцать человек. Если это так, то он чрезвычайно опасен.

— А теперь объясните, почему я не должен принимать вас просто за психа, — сказал полицейский.

Макеле сгорбился на стуле.

— Принимайте за кого хотите. Я должен был сказать вам правду.

— Вы имеете какое-то отношение к этим смертям?

— Я получил за них семь миллионов долларов.

За годы работы детективом Дэну Ватанабэ довелось выслушать немало признаний. Но все равно всякий раз признание заставало его врасплох. Почему люди в конце концов решаются сказать правду? Правда не освобождает, она отправляет тебя в тюрьму!

— При нашем последнем разговоре, лейтенант, — сказал Дон, — вы упомянули про Молока’и.

Ватанабэ нахмурился. Что-то не припоминается… Ах да — это когда Макеле произнес название острова на традиционный гавайский манер.

— Вы тогда сказали, что Молока’и — лучший остров на свете, — напомнил начальник охраны. — По-моему, вы имели в виду людей, которые на нем живут, а не сам остров.

— Сам не знаю, что я имел в виду, — пробормотал Дэн. Отхлебнув кофе, он откинулся на спинку стула, не сводя глаз с собеседника.

— Я родился в Пуко’о, — продолжал тот. — Это крохотная точка на востоке Молока’и. Просто несколько домов и море. Меня воспитывала бабушка. Учила меня говорить по-гавайски… Ну, по крайней мере, пыталась. Учила также, как надо правильно поступать. Я записался в морскую пехоту, служил своей стране, но потом… Не знаю, что такое на меня нашло. Все стал делать только за деньги. Те студенты не заслуживали того, что мы с ними сотворили. Их бросили умирать. А когда они не умерли, Дрейк послать людей их прикончить. За семь миллионов долларов я много чего сделаю, но есть вещи, которые я ни за какие деньги делать не стану. Вин Дрейк больше мне не хозяин. Пау бана. Делу конец.

— А где мистер Дрейк пребывает в данный момент? — спросил Ватанабэ. Этот тип был исключительно опасен.

— В «Наниджен», наверное.

Полицейский выхватил телефон.

— Будем брать.

— Не самая лучшая мысль, лейтенант, туда так просто не зайдешь.

— Да ну? — холодно отозвался Дэн, чуть отодвигая телефон от уха, — в нем слышались длинные гудки. — Я уже имел честь убедиться, что наше тактическое подразделение действует чертовски эффективно.

— Только не против микроботов. Они способны учуять вас по запаху, и они летающие. Это натуральное осиное гнездо.

— Хорошо. Тогда выкладывайте, как туда проникнуть.

— Никак. Только с разрешения Дрейка. Это он управляет роботами. Ручным контроллером. Это типа пульта от телевизора.

Тут Ватанабэ наконец ответили.

— Марти? — сказал он, плотно прижимая телефон к уху. — Есть одна проблемка в «Наниджен».

Разноцветный пикап на раздутых колесах быстро домчался до индустриального парка Каликимаки, вихрем влетел в ворота и проскочил мимо здания «Наниджен». Если не считать размытого круга света от газоразрядного фонаря над входом, на территории парка царила полнейшая темнота. Ни одной живой души — все-таки ночь, да еще и с субботы на воскресенье. Карен Кинг и Рик Хаттер стояли на приборной панели пикапа рядом со своими самолетиками. Тут же на присоске вихлялась пластмассовая куколка гавайской танцовщицы, трясла юбчонкой из стеклянных бус. Даже эта мелкая дребедень громоздилась над ними, будто памятник.

Эрик загнал пикап внутрь недостроенного здания — каркаса будущего склада, обшитого кое-где бетонными плитами — ровно напротив «Наниджен». Приткнув машину за одну из плит, подальше от глаз, он вырубил мотор и вылез. Несколько мгновений прислушивался, озирался по сторонам. Пора двигать к цели.