а то и просто невнятных звуков… Зачастую мысли наезжали друг на друга, и понять, о чём, собственно, речь, было никому не под силу. То и дело фраза обрывалась уже на половине, и нужно было иметь богатое воображение, чтобы понять, что предполагалось выразить во второй её части. Но и в тех кусках, где текст содержал хоть какой-то смысл, возникали серьёзные проблемы. Мне прежде не приходилось читать какой-либо прозы, где все персонажи были сугубо отрицательными, за исключением одного – самого автора. Доставалось многим – и китайцам, и французам, даже самому Фиделю Кастро, которого Хрущёв прежде прилюдно окрестил своим “лучшим другом”. О соотечественниках и “партийных товарищах” и говорить нечего» [ «Совершенно секретно», 1998, № 10]. Прервём цитату.

Американцы поставили условие: они готовы работать только с оригинальными плёнками, и то лишь если удастся идентифицировать голос автора, то есть Хрущёва. (Сергей приводит такой эпизод. Западное издательство, получив плёнки, потребовало подтвердить подлинность. Был найден такой способ: из Вены Сергею передали две шляпы – красную и чёрную с огромными полями. (Сергей «почему-то» не пишет, как эти шляпы вообще смогли передать. Риторический вопрос: знал ли об этом КГБ?) Никита должен был сфотографироваться с этими шляпами. Сергей приехал с этими шляпами на дачу в Петрово-Дальнее, где Никита и сфотографировался: одну шляпу надел на голову, а другую держал в руке[37]).

Кеворков: «Американцы нашли специалиста для расшифровки всего наговорённого Хрущёвым, лучше которого и придумать было нельзя. Им стал известный сейчас в России первый заместитель госсекретаря при Клинтоне Строб Тэлбот. Человек в те годы совсем молодой, он оказался способным совершить не просто чудо, а настоящее волшебство. По сей день я не могу понять, как Тэлботу удалось расшифровать хрущёвские сбивчивые мысли и точно выстроить логику и хронологию событий» [ «Совершенно секретно», 1998, № 10].

Таким образом, получается интересная ситуация. Один из немногих, кто слышал магнитофонные записи воспоминаний Хрущёва, Вячеслав Кеворков, утверждает, что там было трудно что-нибудь понять. Однако американцу Тэлботу удалось расшифровать то, что не смог понять человек, для которого русский язык является родным. Было бы интересно знать, что в «Воспоминаниях Хрущёва» написано Никитой, а что – «настоящим волшебником» Тэлботом. А что – Луи или Кеворковым. Только прослушав эти магнитофонные записи, можно ответить на вопрос, всё ли в «Мемуарах Хрущёва» надиктовано самим Хрущёвым. Не исключено, что Тэлбот, посоветовавшись со «старшими товарищами», дал характеристики отдельным лицам такие, которые были выгодны американцам.

Итак, ранним осенним утром корреспондент английской «Ивнинг ньюс» В. Луи сложил все надиктованные Хрущёвым плёнки в одну большую сумку и отправился в «Шереметьево» и благополучно прилетел в США. Передав магнитофонные плёнки Тэлботу и пожелав ему успеха в этом трудном деле, Луи отужинал вечером с американцами и поутру первым самолётом возвратился в Москву.

А тем временем Сергей Хрущёв решил продублировать редакторскую работу Тэлбота над русским текстом и с этой целью передал все надиктованные отцом плёнки доверенной машинистке.

После выхода книги, посольство СССР в Вашингтоне приобрело несколько экземпляров и переправило их в Москву. Переводчики в ЦК сделали обратный перевод на русский и с учётом того, что члены Политбюро никогда не утруждали себя чтением, составили для них изложение толстой книги на трёх с половиной страницах. Из текста следовало, что никто из сегодняшних «вождей» в мемуарах не упоминается. Брежнева такое невнимание к его персоне даже обидело. Вопрос сочли «закрытым», а книгу и её автора предали забвению.

Итак, мы видим, что Луи был первым журналистом, который сообщил миру о снятии Хрущёва. Отснял на даче фильм о Хрущёве. Он так же снял и передал за границу фильм о Сахарове. По легенде, Луи снимал фильмы скрытой камерой. Это при условии, что там (особенно в Горьком, где Сахаров был в ссылке) за каждым кустом стояли охранники, которые не охраняли, а следили и докладывали… Все эти факты ещё раз говорят о тесных контактах руководств КГБ и ЦРУ.

После опубликования книги на Западе, Хрущёва вызвали в Комитет партийного контроля при ЦК, куда он приехал 10 ноября 1970 года. Допрашивал его председатель КПК А.Я. Пельше. Хрущёву задали один вопрос: как мемуары попали на Запад. Хрущёв: «Скажите вы мне, как они туда попали. Я думаю, что они не попали туда, а это провокация» [ «Источник», 1994, № 4]. То есть Хрущёв отрицает, что передал материалы на Запад, что, мол, там опубликовали фальшивку. Хрущёв постоянно предъявлял бывшим «соратникам» претензии и переходил к другим темам. То есть был не «допрос», а сплошные крики с обеих сторон. В конце беседы Хрущёв подписал заготовленное заявление, в котором говорилось, что вышедшие на Западе воспоминания – это фальсификация. Отсюда вывод: передача материалов на Запад происходила втайне от членов Политбюро.

Финансовая система СССР как часть мировой и вывоз капитала

Валютной деятельностью в СССР занимались следующие органы: Совмин, Госплан, Минфин, Госбанк, Внешэкономбанк. Эти органы осуществляли деятельность по получению и распределению валюты между министерствами и ведомствами.

Во время «перестройки» газеты и ТВ все уши прожужжали, что, мол, советский рубль был неконвертируемый, так как была полная автаркия, даже термин придумали – «деревянный». Это была ложь. Неконвертируемость рубля существовала только для 95 % граждан, а для остальных такого не было. (Напомню: в 60-е были приняты законы «Об уголовной ответственности за незаконные валютные операции» и «О повышении ответственности за незаконное хранение валюты»).

Так, за купленную валюту Госбанк переводит на счета экспортёров рубли, что влекло за собой увеличение эмиссии. Эмиссия в СССР была прямым следствием закупки валюты для неких «потребителей», а не увеличения зарплат работникам.

Только в 1989 г. было дополнительно напечатано 19 млрд рублей, что привело к росту неотоваренной денежной массы и инфляции [244; с. 25].

«Неконвертируемость» была введена по сговору банкиров Уолл-стрит с советским правительством ещё в 20-х годах. Сразу же был поставлен железный финансовый занавес между странами «основного потребления» (т. н. «золотого миллиарда») и «вспомогательным населением», которое должно только добывать сырьё для «золотых». К «основному населению» с конвертируемой валютой были отнесены страны Северной Америки, Западной Европы и Япония (с 1956 г.).

Что же влекла за собой искусственно созданная неконвертируемость? Запрет закупки товаров за рубежом за рубли, а так же свободу грабительского и спекулятивного ценообразования и зарплат в «неконвертируемых» странах, что вело к разнице в ценах в «свободном мире» и во «вспомогательных» странах к выгоде «золотых». Именно в 20-е годы были введены во всех странах «основного населения» жёсткие законы об эмиграции с Востока. Вот один из них: закон США от 26