Александра Иосифовна сейчас пытается по новой завоевать сердце мужа, но делает всё неправильно. Истерики и обвинения в отсутствии чувств никогда ни к чему хорошему в семейных отношениях не приводили, они только ещё больше отдаляют супругов друг от друга, да и детям радости не прибавляют. Вон Никола в Мраморном дворце при расставании обмолвился: «Вчера за обедом мама была в раздражительном настроении, много жаловалась, и это на нас всех (имеются в виду его младшие братья и сестра) подавляюще действовало»[61].

Есть ли у нашей компании возможность исправить сложившуюся ситуацию? Тут, наверно, показательно продолжение высказывания Николы: «А сегодня мама необычайно весела. Вы привнесли в нашу жизнь ощущение праздника. Даже папа остался доволен». И это всего лишь мы с сестрёнкой песни попели да наша старшая капельку поворожила. А если нам такие встречи почаще проводить? Глядишь, и поменяем общую картину. Любовь, судя по всему, не возродим, но нормализовать отношения великих и предотвратить уход князя к танцовщице, как считает Софа, мы в состоянии. Соответственно, это позволит князю продолжать удерживать сильные позиции в руководстве страной.

Полагаю, именно из-за выставляемой напоказ внебрачной связи с танцовщицей у Константина Николаевича возникнут проблемы в дальнейшем, всё-таки для современного, патриархального российского общества открытое пренебрежение семейными отношениями, освящёнными церковью, недопустимо. Ходить на сторону можешь, а бравировать этим — нет. Эта связь, по мнению многих, опозорила царскую фамилию в глазах общественности, да так, что Александр III, став императором, отстранил великого князя от власти. Хотя там, конечно, ещё и разногласия по продолжению реформ сказались, и не помню уже, что больше.

Вообще-то, за Константина Николаевича стоит побороться, ведь, кроме того, что он оказывает поддержку Ростовцеву, а заодно в его лице и всей нашей компании, князь также является ярым сторонником радикальных перемен в обществе, начатых Александром II, а они России крайне необходимы. Он собирает вокруг себя талантливых людей и помогает им по возможности. Его единомышленников называют «константиновцами». Среди них министр народного просвещения Головнин, министр финансов Рейтерн, военный министр Милютин. Он и Путилову помогал, и продолжает помогать. А журнал «Морской сборник», издающийся без цензуры и под наблюдением великого князя, превратился в стране в площадку обсуждения самых жгучих общественных вопросов. Отлучение такого человека от власти принесёт России только вред.

Да, честно говоря, и в отношении Александры Иосифовны не всё так безнадёжно сложилось, показала великая княгиня себя и с хорошей стороны. Как и любой член императорской семьи, она получила в нагрузку к своему положению целый ворох обязанностей. Например, ей доверили заниматься брошенными детьми, и на этом поприще Александра нашла себя. Она сама, насколько я понял, без чьей-либо помощи создала Столичный совет детских приютов, открыла на собственные средства детскую больницу, лично помогает устраивать судьбы бедных сирот, жертвует на это дело деньги, да ещё находит меценатов себе в помощь.

Вдобавок Александра Иосифовна руководит делами Императорского Русского музыкального общества. Она любит музицировать и уделяет фортепьяно много времени. Я с удивлением узнал о сочинённых ею бравурных маршах и ещё каких-то танцевальных произведениях, причём, говорят, неплохих. А Иоганн Штраус так вдохновился музыкальными вечерами, организуемыми великой княгиней в Стрельне, что посвятил ей вальс «Александра» и кадриль «Терраса Стрельны». Хм, правда, тут он мог вдохновиться и кое-чем другим. Ну да это не важно. Между прочим, великий князь тоже к музыке неравнодушен и очень хорошо играет на виолончели. По словам Николы, в Мраморном дворце частенько устраиваются музыкальные вечера. Стало быть, мы с Машулей перед великими не первые выступали.

Обсуждая с Софой варианты развития событий, мы пришли к выводу, что в первую очередь надо влиять на княгиню. Ей в обязательном порядке нужно исправлять поведение. Станет она с мужем без истерик общаться, тогда и он, вероятно, начнёт вести себя по-другому. Тут чистка ауры и успокаивающие настойки явно на пользу пойдут, а провести данное «лечение» можно под видом процедур омоложения, так заинтересовавших княгиню. Эх, опять перед нами в полный рост встаёт задача трудная, — куда ж без этого! — но вполне выполнимая.

Кстати, об омоложении. Нам обоим показалось, что выглядит Александра Иосифовна в свои годы несколько старовато: ей весной сорок исполнится, а она уже на все сорок пять, а то и больше, смотрится. И это для неё большой минус, который добавляет негатива в отношения с мужем. Но если её немного приукрасить (ведь наша старшая своими настойками и ворожбой многих даже от седины избавляла; о макияже я уже и не говорю), то, помолодев, княгиня может заинтересовать мужа снова.

Александра, надо заметить, просила Софу подъехать к ней в Мраморный дворец во вторник, для более детального обсуждения тех процедур, которые реально провести в ближайшее время. Вот Софье Марковне и флаг в руки. Ну а потом, глядишь, мы и обработкой самого великого князя займёмся. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

В понедельник перед самым обедом примчался Вяземский, сияя взором, с огромным букетом роз для дам и с корзиной шампанского на всю компанию. Встал посреди гостиной и торжественно объявил о наконец-то предоставленной ему отставке с военной службы. К тому же отставку дали с повышением в звании, и теперь он штабс-капитан. А ещё за мужество, проявленное в походе, ему, похоже, светит награда (знакомые при штабе намекнули). В придачу к этому пенсию по ранению он ещё полгода будет получать.

Граф, слушая его рассказ, лишь улыбался, и я, кажется, догадываюсь, кто приложил руку к потоку милостей, свалившихся на Петра Алексеевича. Разумеется, новоиспечённого отставника мы все с радостью поздравили, а хорошие новости немедля обмыли шампанским, да так, что веселились потом до ужина. Эх-х, хорошо неделя начинается!

Два дня разбирательств и торговли с ростовщиком Розенбергом всё же принесли желаемый результат: мне была предоставлена ссуда аж в триста тысяч рублей, под четыре процента годовых, на семь лет (на более длительный срок Антон Иванович почему-то ни в какую не соглашался). При этом сам дом оценили в триста двадцать тысяч, а это говорит о том, что цены на недвижимость в Питере продолжают расти. Что ж, не суждено мне пока его продать, значит, будем использовать.

Квартиру старшего Патрушева от тёмных личностей освободили, оборудование, хранящееся на чердаке, вернули на место, и получилась у нас в конечном итоге довольно симпатичная химлаборатория для Софы. Ну и для меня, естественно, тоже. Там и девчонок-химиков можно поселить. Для проживания шести человек места более чем достаточно, а если кто-нибудь из жильцов-съёмщиков съедет, то мы и косметологам общагу соорудим.

Закрутилось дело и с кузнечным цехом Путиловского завода, и с литейным цехом завода «Аркадия». Планы по их перепланировке и доделке мною уже давно были составлены, а рабочие, кто этим займутся, наняты, но до получения кредита я опасался начинать крупномасштабные работы, ведь все имеющиеся деньги расписаны по другим проектам, а золото и ценные бумаги пока не проданы. Рисковать не хотелось, вдруг канитель с кредиторами надолго затянется.