пытаясь добраться до нас. Хорошо, что калитка оказалась крепкой. Собака провозилась еще какое-то время возле дома, несколько раз подала голос и наконец, развернувшись, скрылась в густом тумане.

– Что вы, черт возьми, тут творите? – воскликнул я, когда снаружи стало спокойно. – Сейчас глубокая ночь. Едва ли вы занимались воровством, да ведь и Дедом Морозом, разносящим подарки, прикидываться вроде как не время – до Нового года еще далековато…

– Я… – Сюй Вэй не мог найти слов.

– Или вы возвращали ворованные вещи? – Я уже буквально гадал на кофейной гуще, пытаясь понять, чем они занимались.

Сюй Вэй посмотрел на меня, затем глянул на Ху Динлэ и промямлил:

– Это…

– Говори уже. Если будешь дальше скрывать, сделаешь только хуже, – выдал Ху Динлэ, тяжело вздохнув – видно, его подагра обострилась.

– Ладно… – Сюй Вэй, набираясь решимости, открыл рот, но тут же закрыл его, будто не зная, с чего начать. А затем вдруг отвернулся от нас и направился в сторону дома, сделав вид, что не обращает на нас внимания.

Мы с Ян Кэ были озадачены – реальное положение дел отличалось от наших догадок. К тому же нас только что преследовала свирепая собака, мы были немного сбиты с толку… Может, мы что-то упустили или не заметили?

– Он хочет рассказать вам правду, идите за ним! – Ху Динлэ указал пальцем на уходящего друга, давая нам понять, что парня нужно догнать.

Ху Динлэ сам только что не на шутку перепугался. Выброс адреналина помог ему бежать быстрее, но когда его уровень в крови снизился, Ху Динлэ снова одолела подагра. Последовав за нами, он двигался очень медленно.

Тем временем Сюй Вэй уже зашел в дом и начал подниматься на второй этаж, а оттуда направился на третий. Так как мы были здесь только первый день, то не знали, что здесь есть еще и третий этаж. Там тоже была гостиная, и даже больше, чем на первом этаже. На самом деле эту комнату было сложно назвать гостиной – скорее, детская со множеством игровых приставок, маленьким надувным замком, пластмассовой горкой, куклами и прочим. Такое зрелище пришлось бы по душе любому ребенку.

– Все игрушки купил мне папа, когда я еще был маленьким, – объяснил Сюй Вэй, увидев мой изумленный взгляд, и достал связку ключей. – Нам сюда.

В коридоре на третьем этаже горел только один ночник, поэтому мы плохо видели, что находится вокруг. В подобной мрачной обстановке казалось, будто игрушки в гостиной вот-вот оживут и через секунду схватят тебя за руку. Я представил себе эту картину, и волосы у меня встали дыбом.

Тем временем Сюй Вэй начал подгонять меня:

– Ну же, быстрее!

Как раз рядом оказался Ху Динлэ; он указал на одну из комнат и открыл ее.

– Сами посмотрите. – Сюй Вэй включил в комнате свет и жестом пригласил нас зайти.

Ян Кэ шел впереди, и по его лицу я понял, что увиденное повергло его в изумление. Он вдруг остановился на пороге, заслонив мне обзор и не дав возможности пройти. Я терялся в догадках: что же там, в конце концов, происходит? Приподнявшись на цыпочки, заглянул из-за плеча Ян Кэ в комнату…

– Боже! – Взглянув лишь одним глазком, я буквально застыл от удивления. Мне даже во сне не могла бы привидеться настолько невообразимая сцена…

5. Пустующие комнаты

Эта комната была очень необычна. Там стояло огромное зеркало в полный рост, валялись различные игрушки, большинство из которых были мягкими, бутылочки для кормления, детская одежда. Посредине комнаты был разостлан серый ковер, а на нем, абсолютно нагишом и с бутылочкой в руках, лежал полный мужчина средних лет – Сюй Лаода.

Когда его окликнул сын, он проснулся, в полной растерянности поднялся с пола и крепко прижал к себе детскую одежду, прикрывая нагое тело.

– Выйдите! – взволнованно закричал Сюй Лаода. – Вы совсем охамели! Кто просил вас заходить?

– Это папа болен, – повернувшись к нам, с болью проговорил Сюй Вэй. – Это он…

Мы с Ян Кэ не ожидали увидеть подобное зрелище, но отреагировали вполне спокойно, в полном молчании наблюдая за происходящим. На самом деле мы, точнее сказать, Ян Кэ давно догадался, что именно с Сюй Лаода что-то не так. Когда мы в первый раз столкнулись с ним на лестнице, то заметили, что его красные кроссовки были испачканными, в отличие от белоснежно-белых кроссовок Сюй Вэя.

Последние несколько дней в городке стояла дождливая погода, и как только мы вышли из машины, тут же ступили в грязь. Если б граффити рисовал Сюй Вэй, его кроссовки никак не могли бы оставаться такими чистыми.

Но это были лишь наши догадки, реальных доказательств у нас не имелось, так как мы пока не поняли мотив подобных действий. Наши выводы делались лишь на основе наблюдений, а интуиция подсказывала нам: велика вероятность, что именно у Сюй Лаода проблемы с психикой.

Во время выездов к пациентам, когда родственники вызывают врача для осмотра их «больного» члена семьи, мы часто сталкиваемся с тем, что в реальности психиатрическая помощь нужна именно этим родственникам. Подобное поведение можно считать делегированным синдромом Мюнхгаузена. При таком синдроме человек нарочно преувеличивает или придумывает болезнь другому человеку, чаще всего родственнику, чтобы удовлетворить какие-то свои психологические потребности.

Ситуация, в которой мы оказались, была крайне неловкой. Сюй Лаода, взрослый мужчина, был обнаружен голышом, спящим в детской комнате. Он начал бранить сына, говоря, что это его кабинет и он много раз повторял: никому нельзя сюда заходить.

Сюй Вэй, который явно долгое время находился в депрессивном состоянии, сейчас пребывал в сильнейшем эмоциональном стрессе. Он начал огрызаться, ругая отца за то, что тот вконец потерявший стыд извращенец, крадущий детские вещи и рисующий повсюду на стенах, и что мама развелась с ним именно из-за его невменяемого поведения.

– Да чтоб ты сдох! – завопил Сюй Лаода, потеряв всякое терпение.

– Сдохнуть так сдохнуть! – ответил Сюй Вэй и направился к окну, собираясь прыгнуть вниз.

Конечно, никто не стал бы молча наблюдать за таким поворотом событий. Лишь только Сюй Вэй запрыгнул на подоконник, как Ян Кэ тут же подбежал и вцепился в него. Ху Динлэ начал урезонивать друга, прося его успокоиться. После долгих уговоров Сюй Вэй все же спустился с подоконника, и Ху Динлэ увел его в гостиную. Кто-то из них предложил отвлечься и сыграть на приставке, чтобы немного отвлечься.

Конечно, такой шум посреди ночи не мог не разбудить уже давно сладко спящую тетушку Лун. Она вышла из спальни и, увидев